Марина Дяченко - Хроники мегаполиса (сборник)
Женька ударил мимо удивленного вратаря, в левый верхний угол. Мяч прошел под перекладиной и ударился в сетку с такой силой, что ограда задребезжала.
– Один-один, – удовлетворенно сказал букмекер.
– Оба-на, – пробормотал кто-то из пэтэушников. – Кирюха, держи этого шкета, если он еще раз забьет…
А, подумал Женька мстительно. Держи, как же…
Ему довольно-таки точно паснул Леха – Женька подхватил мяч и рванул к воротам, когда по ногам ударили будто дубиной. От неожиданности Женька вскрикнул, потерял мяч, и уже без мяча получил еще раз – по щиколотке.
От боли потемнело в глазах. Никто не думал останавливать игру – костоломы уже толкались к противоположных ворот, и рядом с Женькой никого не было – тот, кто бил, успел смыться.
По асфальту перед глазами полз муравей. Совершенно не понимая, что через минуту-другую на него обязательно наступят…
У ворот радостно заорали пэтэушники – Буца пропустил гол.
Женька сжал зубы, сперва похромал, потом побежал. Костоломы колотили сильно и по-дурному, будто протезами; Женька перехватил мяч, паснул парню, ожидавшему на фланге… этот парень, пожалуй, самый толковый из них, мог бы, мог бы…
Додумать ему не дали. Толчком сшибли с ног, бросили на асфальт, не давая добраться до мяча.
Он встал.
* * *Дима стоял за опрокинутой баскетбольной стойкой. За лежащим на боку щитом, из которого жалобно торчало ржавое кольцо без сетки.
Женька рехнулся. Что там за история с этой украденной формой… Какого черта… Его заставили играть? Стоит ли какая-то форма… Да что же они делают!..
Сына снова сшибли. Нагло, уверенно, без правил.
Игра без правил.
Почему я стою, спросил себя Дима. Позвать, остановить, забрать домой… Ох, не пройдет этот номер. Грань, за которой папин голос еще служит для сына серьезным раздражителем, давно перейдена. И по возрасту, да и… Что уж там говорить.
Женька встал. У него было маленькое, бледное, очень злое лицо; он вообще казался очень маленьким среди этих переростков – они хватали его за футболку, били по ногам, толкали всей своей немалой массой…
Они ничего не могли с ним сделать.
Женька забил. И еще.
Среди парней в желтом начались свои разборки. Кто-то был виноват, кто-то пропустил, кто-то не так сыграл; мат-перемат стоял до неба, как оглобля.
Краснощекий парень в воротах Женькиной команды исполнял одновременно роль сектора болельщиков – прыгал и орал невразумительно, но бодряще.
Женьку снесли снова.
Он снова встал.
И – в следующую минуту – забил.
– Все! – заорал парень в воротах. – Пять-два, спускайте воду!
Сидевшие на скамейке парни завопили и заулюлюкали; кто-то пожимал кому-то руку, кто-то был явно доволен, кто-то не скрывал досады. Парни в желтом топтались на площадке, все еще выясняя отношения; на них уже не обращали внимания.
Дима смотрел на Женьку.
Он видел, как он идет к площадке, ровно идет, стараясь не хромать. Останавливается перед длинным парнем в куртке с красным быком-»Чикагобуллсом» на спине, что-то говорит, едва разжимая разбитые губы.
Тот переспрашивает.
На Женькиных бледных щеках проступает румянец; он повторяет свой вопрос, парень в куртке с красным быком пожимает плечами. Разводит руками, смеется, что-то спрашивает у приятеля; Женька сделал еще один шаг, и лицо у него было такое, что Дима сразу вышел из-за щита.
Женька его не заметил.
– Ты обещал! – кричал сын уже со слезами в голосе. – Вы же мне обещали, гады!
– Ты фильтруй базар, – угрожающе протянул парень с быком на спине. – За такие слова…
– Вы мне обещали отдать форму!
– Какую-такую форму?! Мы в глаза никакой формы не видели, пошел ты на фиг!
Женька всхлипнул и схватил парня за куртку. Парень сбросил его руку и оттолкнул так, что мальчишка еле удержался на ногах.
– Хлопцы, гля на этого сцыкуна, тут еще права качает…
Дима уже бежал. Дверь на площадку была с противоположной стороны, но железная сетка прорвалась во многих местах, и Дима легко протиснулся в прореху.
Парень с быком оказался почти одного с ним роста.
– Слушай, – Дима старался говорить спокойно. – Или отдавай ему форму, или…
Пацаны вокруг притихли – от неожиданности. Парень с быком насупился:
– Чего надо? Иди себе, дядя…
Дима протянул руку и крепко взял парня за плечо:
– Где форма? Ну-ка, побежал, принес, слышишь?!
– Да пошел ты на фиг! – выкрикнул парень, вырываясь. – Какую, бля, форму?
– Эй, в чем дело? – один из мужиков, сидевших на скамейке, поднялся, другой остался сидеть, но оба смотрели на Диму.
Совсем рядом, за спиной, был Женька. Дима чувствовал его взгляд.
А если ошибка? Если этот пацан с быком на спине действительно не имеет к Женькиной форме никакого отношения?
Дима обернулся. Женька был очень бледен, маленький бледный мальчик с обветрившимися губами.
– Женя, это он тебе обещал отдать форму?
Вокруг протестующе заматерились.
– Это ОН? – переспросил Дима.
– Мужик, чего надо? Иди отсюда, пацаны играют в футбол, чего ты лезешь? – тот, со скамейки, уже стоял рядом.
– Он у моего сына форму…
– Да какую форму?! – взвизгнул переросток. – Ты, дядя, уху ел…
Выворачиваясь, парень лягнул Диму по колену. Дима не почувствовал боли, схватил за ускользающий воротник…
Его ударили по ноге. И сразу еще раз ударили; в следующую секунду мужик ухватил Диму за грудки, от резкого движения рукав его куртки поддернулся, обнажая синеватую татуировку. Дима рванулся…
– Ах ты сука?! Ты на кого руку поднимаешь?! – рявкнул мужик…
* * *На специальных зажимах им вынесли рентгеновские снимки, мокрые, блестящие, как дельфинья шкура:
– Несите доктору, пусть опишет…
Дима прекрасно помнил, как выглядят спрятанные Ольгины слезы. Затертые, тщательно запудренные, их мог разглядеть только человек, хорошо знающий Олю…
Ольгу, поправил он себя.
За ухом у Димы надулась шишка, из рассеченной брови постоянно что-то сочилось, колено не желало сгибаться. Женька был весь в синяках, собранный, очень сосредоточенный; сильнее боли его донимал страх перелома.
– …Нет, перелома нет. Отечность – за счет сильного ушиба… Повреждены связки. Мы можем наложить гипсовую повязку…
– Гипс?! – взвился Женька. – Но ведь перелома нет!
Дяденька-травматолог глянул на Женьку из-под очков:
– Ты же хочешь, чтобы зажило без последствий?
– Мне играть надо, – сказал Женька тихо. – У меня первенство… Мне нельзя гипс!
Травматолог перевел взгляд на Ольгу:
– Вы мать, решайте… Что до вас, молодой человек, – это Диме, – то сотрясения, на ваше счастье, тоже нет, легко отделались…
