Михаэль Пайнкофер - Князь орков
— Друзья? — Бальбок ответил на оскал. — Мы — братья, Раммар, и я по-настоящему горжусь тем, что у меня есть такой брат, как ты. Уж можешь мне поверить.
— Конечно, — кивнул Раммар, и на лице его промелькнуло странное выражение. — Братья.
— Знаешь, — сказал Бальбок, — когда ты недавно вот так просто ушел, я подумал, что никогда больше тебя не увижу, потому что я… я… — Бальбок засмущался. Охотнее всего он обнял бы брата и прижал его к сердцу, как обычно делают люди, но оркам такое не пристало. А сказать кому-нибудь, что он тебе нравится, считается в их среде несказанной обидой.
Поэтому смущению Бальбока не было предела, когда брат снова оскалился и сказал:
— Я знаю, брат. Я тоже вполне могу тебя терпеть…
Тем временем Раммар уверенно шел вперед.
— Этот придурочный орк! Неудачник! — негромко бурчал он себе под нос. — С меня хватит! Почему мой брат должен быть таким умбалом? Почему я наказан за то, что выбрался из того же чрева? С меня довольно его глупой физиономии, с меня довольно того, что он повсюду за мной таскается. Такой брат меня только позорит. Неудивительно, что нас вышвырнули из больбоуга…
Сопя от злости, Раммар прекратил свою тираду и обернулся, чтобы грозно взглянуть на брата, шедшего в нескольких шагах позади него, — но Бальбока не было! Вокруг не было ничего, кроме густого тумана, в котором терялись следы, оставленные Раммаром на болотистой почве.
— Б-бальбок?
Раммару показалось, что его собственный голос звучит как-то жутковато, а еще ему показалось, что голые деревья, схематично вырисовывавшиеся в тумане, выглядят довольно угрожающе. Он инстинктивно снял со спины сапарак и обхватил оружие обеими лапами.
— Бальбок, ты куда спрятался?
Буквально секунду назад Раммару хотелось, чтобы брат оказался на другом конце света — а теперь, когда долговязый действительно пропал, все изменилось. Перспектива остаться одному среди болот совершенно не прельщала Раммара. Орк испуганно огляделся — но тут ему пришло в голову объяснение загадочного исчезновения Бальбока, и ухмылка осветила орочье лицо.
— Бальбок, — громко сказал он, — прекрати немедленно прятаться. Я совершенно точно знаю, что ты где-то здесь, так что давай, выходи. Так ты меня не напугаешь. — Раммар в ожидании огляделся, но в поле зрения ничто не шелохнулось.
— Ну, выходи уже! — крикнул приземистый орк. — Обещаю больше не ругаться, хотя ты это и заслужил!
И снова никакого ответа. Раммару стало не по себе, и он вновь попытался прогнать страх, как следует разъярившись.
— Может быть, — сказал он сам себе, — этот умбал упал где-нибудь по дороге в окно и самым жалким образом утоп. И поделом ему, за дурость.
Шумно сопя, как и полагается яростному орку, Раммар хотел продолжить свой путь, когда раздался тихий треск. Подняв сапарак, он стал им размахивать.
— Кто здесь?
В густом тумане ничего нельзя было разобрать, но он услышал чавкающие шаги по болоту. И в следующий миг в сером воздухе показалась худощавая фигура.
— Бальбок?..
Хотя Раммар скорее откусил бы себе язык, чем признался в этом, — он был рад, когда из тумана вынырнул худощавый орк, и перед ним возник Бальбок, на лице которого читалась смесь раскаяния и страха.
— Вот ты где. Где ты был? — строго спросил Раммар.
— Я… я спрятался, — тихо раздалось в ответ. — Я боялся тебя.
— И правильно — после всего того, что ты мне сделал! — Раммар сжал лапы в кулаки. — Не забывай — я все еще старший из нас двоих. И почему я не прибил тебя давным-давно — не знаю, но если ты еще раз попытаешься выставить меня дураком, то берегись, понял?
— Да, Раммар.
— Тогда идем дальше. Не знаю, почему, но эта местность мне не нравится. Поищем место для ночлега где-нибудь подальше — а в качестве наказания за свое дурацкое поведение ты первым будешь стоять на страже. И что ты себе думал, а?
Раммар двинулся вперед, уверенный, что Бальбок тащится следом. Но когда он опять не получил ответа, а вместо этого услышал странное шлепанье и чавканье, обернулся и ужаснулся — как будто перед ним был сам Курул во плоти.
Бальбок снова исчез.
Там, где только что был долговязый, стояло существо, рожденное, должно быть, самым жутким кошмаром — огромное, опасное, с раскрытым беззубым ртом и слизистой, похожей на тину кожей.
— Хгул, — прошептал Раммар.
— Тебе помочь? — заботливо спросил Раммар брата, сидевшего на корточках и отрывавшего пиявок. От своих намерений приготовить из них ужин Бальбок отказался; весь аппетит куда-то пропал. И тем не менее он время от времени засовывал одну-две насосавшихся крови пиявок между зубами, чтобы восполнить потерю крови.
— Я уже почти закончил, — ответил он и тут же втянул голову в плечи в ожидании вспышки гнева, который вот-вот снова должен был грянуть. Мысленно худой орк уже слышал новую порцию брани: это он — Бальбок — виноват во всех их неудачах, и это он — Раммар — не желает больше ждать, и им пора отправляться. Как обычно бывает, когда Раммар сердится, у него надуются жилы на лбу, ноздри раздуются и…
К безграничному удивлению Бальбока, Раммар понимающе произнес:
— Не торопись, я подожду.
Бальбок смутился, но кивнул и поднялся. Потом с прищуром посмотрел на Раммара, потому что заподозрил неладное.
Раммар был его братом. Они выросли вместе, многое делали вместе — оскальпировали первого гнома, впервые напились кровавого пива, убили первого тролля. Но за все эти годы Раммар ни разу не был приветливым и понимающим.
Бальбок посмотрел на собеседника в упор.
— Ты не Раммар, правда? — спросил он.
— Что?
— Ты не Раммар! — повторил Бальбок, на этот раз абсолютно уверенный в своих словах, потому что настоящий Раммар давным-давно выбранил бы его за этот дурацкий вопрос.
Собеседник ответил ему язвительным смехом, и внезапно внешность его начала меняться. Знакомое лицо Раммара исчезло, а под ним оказалась грязно-коричневая морда, на которой не осталось ничего орочьего — да и вообще ничего: два глаза смотрели на мир с потерявшего очертания лица, казалось, слепленного из мокрой глины и постоянно изменяющегося. У существа был широко раскрытый беззубый рот, но Бальбок не сомневался в том, что этот беззубый рот может проглотить его со всеми потрохами. Весь облик существа, как и лицо, постоянно трансформировался; с длинных рук капала тина, чтобы тут же смешаться с болотной жижей, а по ногам поднималась очередная порция, чтобы тут же слиться с телом существа.
