Артем Тихомиров - Дом под дождем
– Да. – Эрна, явно расстроенная, избегала смотреть в мою сторону. Все водила пальчиком по подоконнику. – Но ведь остановиться невозможно, так? Теперь уже…
– Да. Поворачивать назад не имеет смысла.
Мы помолчали. Мне понадобились силы, чтобы вернуться к теме разговора.
– Значит, вы не знали, чем занимается ваш брат в кабинете. Туда могли входить только служанки – приносили чай. Получается, Карл делал исключение, потому что, по словам вашей матери, даже служанкам вход в студию был заказан.
Эрна кивнула.
– Как это объяснить? Карл говорил что-либо на эту тему?
– Он ненавидел, когда его отрывают от работы, – сказала девушка, покраснев. – Мог долгими часами просиживать в студии и не подавать признаков жизни. Служанки оставляли поднос с едой или напитками на столике возле двери.
– А вы были когда-нибудь внутри?
– Была.
– Что вы видели?
– Мольберты, краски, обычную мебель… Художник должен работать в одиночестве – а писал Карл хорошо.
– Где же, в таком случае, его произведения?
– В доме брат не хотел их вешать. Они все в студии, я думаю. Показав нам что-то, Карл прятал картины.
– А ваш портрет? – спросил я.
– Он у меня в комнате.
– Исключение сделал?
– Пожалуй. Это единственный мой портрет…
– Он никогда вас до того не писал?
– Нет. – Эрна сдвинула брови и закусила губу. Теперь ей тоже показалось это странным.
– Ладно. В этом нет ничего странного. Художники – люди с причудами.
Эрна улыбнулась, но была бледной. Наверное, периодически к ней возвращалась мысль, что Карла больше нет. И не будет никогда…
– У меня к вам вопрос довольно деликатного свойства, Эрна. Я прошу вас никому не говорить о том, что я затрагивал эту тему. Она касается этого дома, всей семьи, я думаю…
Пришло время выложить кое-что из моих козырей и посмотреть, что будет…
– В письме, которое мне отправил Карл и после которого я отправился в путь, говорилось о неких событиях… «Подозреваю, в поместье затевается нечто нехорошее» – это цитата. Что вы знаете об этом, если знаете? Я не зря пытаюсь выяснить характер ваших отношений друг с другом. У Карла были основания чего-либо опасаться?
Эрна была в затруднении. Однако раздумывала она не больше пятнадцати секунд.
– Нет. Ничего не нахожу. У нас здесь ничего не происходит. Гости ездят редко, а кругом такая глушь…
Да, а служанки видят привидение в доме.
Эрна что-то скрывает?
– Понятно. Надеюсь, это останется между нами, – сказал я. И тут промашка…
– Конечно, останется. Вы хотите, чтобы ваши вопросы били в самую сердцевину? Я думаю, сыщики всегда так делают…
– Вы правы. Делают.
Что ж, пока все мои попытки заглянуть в суть вещей, мало к чему привели. Либо от меня просто утаивают что-то, либо Карл нарочно удерживал такую дистанцию между собой и своими домашними. Предположим, у него были на то веские причины. Человек вдруг заинтересовывается магией и начинает какие-то свои изыскания (возможно, не без помощи со стороны). Будет ли он посвящать в этом кого-то постороннего? Нет. Во всяком случае, не станет трубить о своих занятиях на каждом шагу до получения конкретных результатов. Каких результатов? Какая именно магия интересовала Карла?
Я чувствовал, что это направление поисков сулит неплохие результаты. Пока это не больше, чем интуиция. Мне необходимы факты. Лучше бы, конечно, отыскать личные бумаги. Их просто не может не быть!
Я вынул из кармана три ключа на кольце.
– Один ключ от кабинета. Один от студии, так я думаю. Третий – неизвестного происхождения…
– Я никогда его не видела.
– Но ваш брат пользовался им часто, если повесил на кольцо, а не хранил где-нибудь в потайном месте.
– Пожалуй… – Эрна поежилась.
– Скажите, кто из проживающих в доме знает, что вы способны обычной шпилькой открывать замки?
– Мне удалось сохранить это в секрете с детства. Но Карл знал.
– А Динг?
– Мы не рассказывали ему то, о чем он мог проболтаться родителям. А Динг любил ябедничать. Мы часто проникали в комнаты к матери или отцу. Я открывала даже навесные замки в кладовых, откуда мы таскали сладости и фрукты.
Карл не рассказывал мне ни о чем подобном. Занятно.
– Не хотите составить мне компанию? – спросил я, подбросив ключи на ладони.
– Компанию? – В глазах зажегся огонек. Как симпатично! В моей груди опять всколыхнулось то самое, что так любят описывать поэты. Я сохранил самообладание. Я же великий сыщик. Бэзил, не побоюсь этого слова, Хрофт!
– Я хотел бы осмотреть студию. Время настало. Вы будете моим гидом, если не возражаете.
– Не возражаю.
Две голубые вспышки из ее глаз могли растопить все льды в северных пределах мира.
– Тогда…
– Я только переоденусь. Быстро!
Не успел я и слова сказать, как девушка скрылась за дверью. Несколько секунд я стоял, порядком ошеломленный. А потом тишина навалилась на меня. Я почувствовал, как волоски на руках становятся дыбом.
Пока Эрна переодевалась, великий сыщик успел подготовиться к вылазке. Пистолет за пазухой. Нож на поясе под пиджаком. В таких случаях надо быть готовым ко всему – мой собственный опыт на этот счет не ошибается.
Во внутренний карман пиджака я положил кожаный кошель с несколькими отделениями. В них мелкие чародейские штучки и инструменты для поиска и сбора улик. Если уж браться за обследование мастерской Карла, то, конечно, не голыми руками. Ко всему прочему добавились большая лупа и фонарик с демоном огня внутри.
Деловой настрой помогал мне отвлечься от тревожных мыслей. Что-то не давало мне покоя. Я чувствовал себя крайне неуютно в этой комнате.
Видимо, все мое воображение. Для реальных опасений не было причин, но я не мог не думать над тем, какие тайны скрывает в себе дом. Доведется ли нам встретить того призрака, которого видели служанки?
Прошло десять с лишним минут, Эрна еще не вернулась.
Я вытащил черный мелок и обошел все углы моих покоев. Там, на полу, я нарисовал некую комбинацию сигнальных символов, на которые должен среагировать один из моих амулетов. Если в мое отсутствие здесь кто-то побывает или попробует сотворить колдовство, я узнаю. Это нечто вроде сигнализации, она не защитит, но может предупредить.
Для защиты помещения я использовал нечто другое. Охранное заклинание – Капкан Нетопыря. Довольно эффективно против большинства черных влияний, известных в современной магии. На высокой каминной полке я начертил мелком, на этот раз красным, сложную мандалу из переплетающихся ветвеобразных линий с кружком свободного пространства внутри. На этот кружок я накапал синего сургуча с примесью пепла сожженной в полнолуние летучей мыши и придавил блямбу своей печаткой. Получилось неплохо. Даже с высоты моего роста на каминной полке не было видно никаких рисунков. Когда я рисовал, я вставал на стул. Кому придет в голову делать то же самое? Только служанке. Но эту проблему мы решим. Ни Агна, ни кто-то еще сюда просто не войдут.
