Дэйв Дункан - Мать Лжи
— Долг! — сердито ответила Фабия. — Разве веристам не знакомо это слово? Наша семья многие века правит Селеброй. Мой долг вернуться туда и помочь нашему народу.
«Помочь» означает «править»?
— Но ведь это и мой долг.
— Что я и пытаюсь тебе объяснить, Герой.
— Если я решу пойти, то возьму тебя с собой.
Она нахмурилась.
— Что тебе известно о перевале?
— Не больше твоего, — посетовал Орлад. — Но я хорошо знаю перевал Нардалборга до Водопада Кулака. Я помогал восстанавливать там мост.
— Тогда считай, я тебя наняла, — заключила Фабия.
Наверное, она так пошутила.
* * *Фабия была слишком хитра, чтобы Орлад ей доверился, но со временем она, возможно, придется ему по душе. Бенард вообще оказался странным парнем, и разговоры с ним получались какими-то бессмысленными.
— Орлад! — позвал он. — Или я все еще должен называть тебя «милорд»?
— Не должен.
— Хорошо. Раньше ты звал меня Бена. А того парня с пятном на лице как зовут?
— Воин Ваэльс.
— Как думаешь, если я его как следует попрошу, он для меня разденется?
— Он уже раздевался.
— Мне не удалось его хорошенько рассмотреть.
Орлад немного подумал над вопросом и спросил:
— Мне казалось, ты спишь с Ингельд?
Художник стал краснее, чем подбородок Ваэльса.
— Я вовсе не это имел в виду!
— А что тогда?
— Священный Сьену! У него такая потрясающая добрая улыбка.
Орлад сдался. Он совсем ничего не понимал.
— Риск того не стоит, Бена. Снерфрик иногда играет в эти игры, но если предложить что-нибудь подобное Ваэльсу, он разорвет тебя на части.
Бенард насупился.
— Ты и правда вызволил Фабию из подземелья? — спросил его брат.
— Нет. Это было не подземелье, и тебе все равно не понять, как я это сделал.
* * *Если Бенард был странный, то Свидетель Дантио пугал Орлада.
— Фабия хочет, чтобы я сопровождал ее в Селебру, где она надеется получить корону.
— Венец, — поправил Дантио.
— Все равно. Для этого понадобится разрешение клятвопреступника Арбанерика?
Прорицатель грустно улыбнулся.
— Уверен, он будет счастлив тебе помочь. Все, что направлено против Стралга, его вполне устраивает. А Кавотти использует вас обоих, пусть и не так, как тебе бы хотелось.
Орлад подумал, уж не потешается ли над ним Дантио.
— Ты пойдешь с нами?
— Я бы с радостью, но сейчас уже поздно перебираться через Границу. Любой снегопад вас задержит. А если не успеете за тридцать дней, то не успеете вовсе.
— Без риска ни одно дело не обходится.
— Слова истинного Героя. Беда в том, что у меня, возможно, нет и тридцати дней.
— Потому что ты соврал Салтайе? Ты не шутил насчет проклятия?
Прорицатель взглянул на Орлада черными глазами — такими же, как у него.
— Весть очень быстро доберется до Бергашамма, и как только Старейшая ЛеЭмбер узнает, что я нарушил условия договора, она меня проклянет. И я умру.
— Сразу?
— За несколько дней.
— Ты просто упадешь замертво и все? — со скептическим видом спросил Орлад.
Все знали, что священный Веру может ударить в человека молнией, но не по заказу же.
Дантио горько рассмеялся.
— Упасть замертво было бы легко. Лучше тебе не знать подробностей.
— Напугать Героя непросто.
— Да? Ну, хорошо. Известно, что, когда Старейшая предает анафеме Свидетельницу, богиня отнимает у провинившейся все чувства. Я ослепну, оглохну, не смогу ощущать вкус и запах, вообще ничего не буду ощущать. Вскоре я сойду с ума, оказавшись запертым внутри собственного черепа. Я буду кричать, но не услышу своих криков. Я буду метаться и биться обо все подряд, но не испытаю боли. В конце концов я умру от жажды, потому что разучусь глотать.
— Это ужасно!
— Суровая кара удерживает нас от злоупотребления дарами богини. Абсолютная мудрость идет рука об руку с абсолютным соблазном.
— И ты сознательно рискнул, зная, какое наказание тебя ждет?
— С радостью. И я не рисковал. Это верная смерть.
Орлад ему поверил. Священный Веру отнимал жизнь у Героя, если он слишком долго оставался в боевой форме.
— Ты умрешь ради мести?
— За справедливость, Орландо! — Лицо евнуха больше не казалось ему слабым или женским, его улыбка была такой же жуткой, как улыбка Веру. — Чтобы все они, все семейство Храга понесло справедливое наказание. За то, что они сделали со мной, с тобой, с нами и с миллионами людей. На моем месте ты бы посчитал эту цену слишком высокой?
— Нет, но я бы предпочел умереть в сражении.
— А кто этого не хочет? Но семьи должны держаться вместе. Если ты дашь слово, что убьешь меня, когда меня постигнет кара, я с радостью пойду через перевал Варакатс. — Он помолчал немного и спросил: — Итак? Ты это сделаешь?
— Свернуть тебе шею?
Орлад бы предпочел, чтобы это сделал кто-нибудь другой.
— Можно. Или задуши. Я все равно не почувствую разницы. Ты сделаешь это?
— Да, обещаю.
— Вот слова настоящего брата. Спасибо.
Какой же он все-таки странный.
* * *Старик в медном ошейнике, тот, кого называли вожаком стаи, хотя он носил гражданскую одежду, явно был клятвопреступник. Как, впрочем, и сам Орлад, но его командир первым нарушил слово. Все они тут такие, даже таинственный Арбанерик. Зато старый Гатлаг — отличный рассказчик. Он посидел немного с Героями на палубе и поведал им о падении Косорда и о приходе Стралга; о том, как Ингельд насильно заставили выйти замуж за Хорольда Храгсона.
Да, разговаривать с веристами значительно проще, а товарищи Орлада по флангу и вовсе самые лучшие. Ваэльс родился в Трайфорсе, и, когда они остались наедине, Орлад спросил его, слышал ли он когда-нибудь про Высокую Балку. Он уже хорошо знал Ваэльса и догадался по его улыбке, что ответ будет интересный. Бенард назвал его улыбку доброй. Услышь это Ваэльс, он бы его прикончил.
— Нет, милорд. Похоже, это какое-то вымышленное название. Но прорицатель говорит, что Балка рядом с Вроггом, а не на нем. Речной народ может туда добраться. И это недалеко от перевала Варакатс.
— И?
— Выходит, мы уже близко. — Ваэльс показал в сторону Ледника, на пик, виднеющийся среди хвойных деревьев — гору Варакатс. — Скоро мы прибудем в Молоко, первый городок после Трайфорса. Там очень много островов. И там же находится устье реки Молочной, главного притока Врогга — лучше места, чтобы спрятать лодку, не найти! Высокая Балка наверняка чуть дальше по Молочной.
