Андрей Смирнов - Чернокнижник
Она уже не в аду.
Она на земле, в мире людей!
Хотя ей хотелось петь и плясать, она, лопоча что-то бессмысленное, протянула руки к солнцу и облакам и тихо заплакала.
Глава 7
На мир таинственный духов
Над этой бездной безымянной
Покров наброшен златотканый
Высокой волею богов.
День — сей блистательный покров,
День — земнородных оживленье,
Души болящей исцеленье,
Друг человеков и богов.
Но меркнет день, настала ночь,
Пришла — и с мира рокового
Ткань благодатного покрова
Сорвав, отбрасывает прочь,
И бездна там обнажена
С своими страхами и мглами,
И нет преград меж ней и нами,
Вот отчего нам ночь страшна.
Уилар размотал повязку на бедре и недовольно скривил губы. Трое суток усиленного марша по Азагалхаду скорейшему исцелению, мягко говоря, не способствовали. Рана загноилась, кожа вокруг опухла и покраснела.
— Знаешь, как выглядит зверобой? — спросил он у девушки.
Эльга кивнула.
— Такое растение с желтыми цветочками и точечками на листьях… матушка Марго показывала.
— Найди его.
— Еще можно дуб, — решила блеснуть своими познаниями Эльга. — Высушенную кору молодых ветвей тоже можно применять для того, чтобы снять воспаление…
— Если ты найдешь в этом лесу хотя бы один дуб, я буду удивлен.
Оглядевшись, Эльга была вынуждена признать его правоту. Но уходить не спешила. Некоторое время она собиралась с духом, чтобы задать вопрос — переброшенный между ними в Азагалхаде мостик доверия был слишком хрупок и ненадежен.
— А почему… — Уилар даже не взглянул на нее. Эльга сочла это благоприятным признаком и продолжила: — Почему вы сами себя не вылечите? Вы же колдун!..
— А почему ты не печешь пироги? — по-прежнему не поворачивая головы, в тон ей ответил чернокнижник. — Ты ведь умеешь готовить!
— У меня нет муки, — сказала Эльга.
— У меня тоже. — Он наконец оторвался от созерцания своей болячки. — Все, иди. Живо.
Возвращаясь на луг, в который превратились серые скалы Азагалхада, Эльга размышляла над словами своего спутника. Она знала, что из замка Мерхольга ан Сорвейта они унесли только сухари, сушеное мясо и мешочек гречневой крупы. Но это ли имел в виду Уилар, отвечая на ее вопрос? Ей казалось, что в его словах заключено нечто большее, чем просто констатация факта отсутствия муки.
«Наверное, он мог бы исцелить себя, — думала Эльга. — Но он не может, потому что ему что-то нужно. Что-то, чего у него нет».
Некоторое время она бродила по лугу, но ни зверобоя, ни каких-либо других трав, о которых ей рассказывала матушка Марго, здесь не обнаружилось. Несмотря на то что уже начался ноябрь, осень еще не спешила освобождать место наступающей зиме. Хотя матушка Марго любила повторять «в каждой былинке свое лекарство, а в иных и не одно», лишь о свойствах десятой или двадцатой части растении, увиденных на лугу, Эльга имела хоть какие-то представления. Она ведь меньше года прожила в доме ворожеи и только-только начала учиться, когда солдаты фогта увели их в тюрьму. Эльга горько вздохнула. При воспоминании о днях, проведенных в чистеньком домике под Эллиуном, как будто бы чья-то холодная рука сжала ее сердце. Потом она вспомнила отчий дом в Греуле и настроение испортилось окончательно. «Все это больше не повторится, — подумала Эльга, пытаясь усилием воли прогнать невеселые мысли. — Надо жить дальше…»
Она вдруг заметила, что добралась до противоположного края луга, где начинался мрачный ельник, от которого несло холодом и влагой. Она пошла вдоль леса, по прежнему глядя себе под ноги, чтобы случайно не упустить какую-нибудь полезную травку, когда какое-то иррациональное чувство заставило ее оглянуться. Она увидела, как из ельника вышли двое. Они находились слишком далеко, и Эльга не могла видеть их лиц, но это, несомненно, были мужчины. Эльга насторожилась. Двое мужчин, одетых в какое-то рванье, но с оружием и большими сумками за спиной. Скорее всего, бродяги. От бродяг, а уж тем более мужеского пола Эльга предпочитала держаться подальше. Вместе с тем показать бродягам свои страх или неуверенность, или даже толику интереса было самым надежным способом привлечь их внимание. Эльга поспешно отвернулась и пошла дальше. Она ускорила шаг, под ноги смотрела уже не так внимательно и, хотя и пыталась еще думать о лекарственных травах, мысленно едва ли не каждую минуту возвращалась к людям, вышедшим из леса за ее спиной. Заметили ли они ее? Что они делают здесь, вдали от дорог и городов? Куда собираются идти?
Через некоторое время (она и не заметила, что, продолжая идти, потихоньку сворачивает влево, по широкой дуге огибая пришельцев и постепенно приближаясь к роще, в глубине которой находилась их с Уиларом стоянка) Эльга не выдержала и обернулась. Двое мужчин находились на прежнем месте. Ее они, несомненно, заметили и теперь смотрели в ее сторону. Кажется, они что-то обсуждали.
Эльга пошла быстрее. Ощущение чужого взгляда неприятно давило на кожу, не давая связно думать. Эльга изо всех сил пыталась убедить себя, что назойливое внимание чужаков — плод ее собственного воображения, но получалось не очень. Только войдя под сень леса, она наконец успокоилась. Когда деревья отгородили ее от луга и людей, ощущение чужого внимания пропало.
Стоянку она нашла не сразу — слишком сильно взяла влево, обходя чужаков, — но в конце концов сориентировалась и наконец услышала потрескивание костра. Собрав хворост, колдун разжег костер и бездумно смотрел в огонь. Правое бедро было снова замотано тряпками, изрядно пропылившимися за время путешествия по Азагалхаду.
Уилар вопросительно посмотрел на девушку, вернувшуюся с пустыми руками.
— Ничего нет, — начала оправдываться Эльга. — Я весь луг обошла… С той стороны ельник, туда и идти бесполезно.
— Там может быть мох, — сказал Уилар. — Есть несколько видов мха, которые мне бы очень пригодились. Я опишу, как они выглядят, и ты…
Он замолчал на полуслове. Эльга поняла, что он смотрит не на нее, а на что-то за ее спиной. Она повернулась…
— Как удачно… — негромко проговорил Уилар. Это были те двое.
«Они шли за мной», — подумала Эльга. Теперь они были гораздо ближе, и становилось очевидным, что ее опасения не были напрасными. И в самом деле — бродяги. Возможно — изгои. Или беглые каторжане. Или обыкновенные наемники. В глухом лесу или на большой дороге все возможные различия между этими группами людей быстро сходили на нет. Помимо нейтрального «бродяги», существовало еще одно определение, более точно описывающее их образ жизни, — «бандиты».
