Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много путешествовал
Обидно получилось, добыча явно не окупает потерь. Радует только то, что моя слава за последние дни достигла девяти единиц. Знать бы еще, что это дает…
8
Сейчас я понимаю, что жил тогда будто во сне, роль повелителя сотен тысяч судеб так захватила меня, что я с трудом отдавал себе отчет в том, что делаю. Все реже я вспоминал о том, что провести остаток дней в одиночном заключении на верхнем этаже синей башни – совсем не то, о чем стоит мечтать. Но роль хозяина захватила меня, это, оказывается, так увлекательно – определять направления развития экономики, науки и военного дела, выбирать цели, направлять войска и руководить сражениями, да, в конце концов, одно только то, что любой приказ выполняется быстро и беспрекословно, само по себе является наслаждением. Никогда бы не поверил, что мне будет доставлять удовольствие командовать разумными, я всегда считал себя выше ранговых инстинктов, достойных собаки или свиньи, но не хоббита… выходит, я себя переоценивал.
А битвы… Я почти сразу понял, что от меня в бою мало что зависит, командиры отрядов достаточно квалифицированы, чтобы самостоятельно спланировать и провести бой. Боевая магия – вещь полезная, но ее значение не стоит преувеличивать, те заклинания, которые имеются в моем распоряжении, недостаточно мощны, чтобы превратить заведомо проигрышный бой в заведомо выигрышный. Так, чуть-чуть помочь воинам и не более того. Но, все равно, как сладостно наблюдать жестокую сечу, убеждая себя, что в одержанной победе есть и твоя заслуга!
Все изменилось в один день.
В этот день я решил разобраться с заколдованным степным озером неподалеку от халфлингского города Корнберри. Двести сорок шаманов выдвинулись в окрестности озера и я ждал результатов разведки. А разведка запаздывала, то ли в этом озере обитает что-то совсем из ряда вон выходящее, то ли это просто обычное головотяпство, и тогда шаманы скоро узнают силу моего гнева. Я нервничал, я ходил взад-вперед по заклинательному покою, меня раздражало, что рушится заведенный распорядок дня, я понимал, что это ерунда, но от этого раздражался еще сильнее.
В приемной трижды звякнул колокольчик, Натка принесла обед. Моргот раздери этих бестолковых шаманов, уже пришло время обеда, а они никак не могут закончить разведку! Мне что, после обеда воевать, что ли?!
Колокольчик звякнул еще раз и я вышел в приемную. Натка как раз вышла из обугленного проема, где раньше была дверь. Натка никогда не спрашивала, что произошло с этой дверью, а я никогда не говорил об этом, но каждый раз, входя в тронный зал, она вздрагивала. Этот раз не стал исключением. Она поставила на пол объемистые корзины, низко поклонилась и произнесла тонким полудетским голосом:
– Приветствую тебя, великий Оберик.
Обычно я ограничивался холодным кивком, но в этот раз я почему-то, сам не понимаю, почему, улыбнулся ей и сказал:
– Привет и тебе, почтенная Натка, – и я улыбнулся еще раз. – Позволь, я помогу тебе занести корзины в столовую.
Не знаю, почему я так сказал, видимо, сыграло роль то, что моя душа с самого утра никак не могла прийти в равновесие, а в таком состоянии душевные терзания могут вылиться в самые неожиданные поступки. Не знаю, с чего в мою голову взбрело проявить дружеское расположение к простой смертной, но сейчас, глядя в прошлое, я благодарю Творца за то, что я улыбнулся, а не нагрубил, что было бы более естественно в тогдашнем моем состоянии.
Натка застыла на месте, как змеей ужаленная, и когда я направился к ней, чтобы взять из ее рук одну корзину, она испуганно отшатнулась.
– Что ты делаешь, великий! – воскликнула она. – Приносить тебе еду и накрывать на стол – это моя обязанность, ты не должен отвлекаться от великих дел на то, что могу сделать я.
Она поняла, что только что указала великому, что он может делать, а что не может, и задохнулась от ужаса. Будь я на самом деле Обериком, ей бы не поздоровилось, но сейчас, впервые за последние пару недель, я снова ощутил себя Хэмфастом. Я аккуратно разжал ее пальцы, вынул корзину из ее рук и понес в столовую через весь зал. Натка поплелась следом, она ничего не соображала от испуга, а мне было весело.
Когда мы вошли в столовую, я расхохотался.
– Натка, – сказал я, – неужели ты думаешь, что мне никогда не хочется сделать что-нибудь обычное, совсем не великое? Что я никогда не желаю искупаться, потанцевать, поболтать с друзьями о всякой ерунде? Как меня достали эти великие дела! – последняя фраза вырвалась из моих уст непроизвольно, помимо желания, и чудесным образом она вывела Натку из ступора.
– Великий, – сказала она, – ты сильно изменился за последние дни.
Она украдкой оглянулась назад, туда, где за дверью простирался тронный зал, а следующей двери не было и это отсутствие снова заставило Натку вздрогнуть. Но мой взгляд, добрый и чуть насмешливый, вернул ее в равновесие. Она продолжала:
– Ты очень изменился, великий. Ты совсем перестал ругаться, ты стал вести себя как… как…
– Как смертный?
– Да, как смертный! – воскликнула Натка и сразу же осеклась. Сообразила, что ужевторой раз нанесла великому Оберику несмываемое оскорбление.
Но великий Оберик не обиделся. Он, то есть я, улыбнулся и из моих уст снова вырвались слова, неожиданные для меня самого.
– Слушай, Натка, – сказал я, – у меня есть сюрприз для тебя. Я сильно устал и думаю, что небольшое развлечение нам с тобой не повредит. Накрывай на стол, а потом тащи тарелки вверх по лестнице вон за той дверью, – я указал на дверь, ведущую в заклинательный покой. – И не забудь накрыть на двоих, мне надоело обедать в одиночестве.
И я вышел в эту самую дверь, фальшиво насвистывая что-то веселое. Опьянение ушло куда-то в потаенные глубины души, я снова почувствовал себя бодрым и полнм сил. И когда я увидел, что камни на подлокотнике Главного Заклинательного Кресла перемигиваются, сообщая о запросе на входящее соединение, я даже ощутил некоторое разочарование. Я внезапно почувствовал, как мне надоели все эти битвы, какую неимоверную глупость я сделал, когда взвалил на свои плечи ношу ответственности за целую страну. Но раз взвалил, надо тащить.
Я открыл канал связи и узнал результаты разведки. Новостей было три: хорошая, нейтральная и плохая. Хорошая заключалась в том, что в этом озере (я не сразу вспомнил, о чем идет речь) без всякого сомнения находится магический узел, в который потом можно подселить духа. Нейтральная – моя магия, скорее всего, не будет там действовать. Поскольку мой запас маны опять показывает дно (слишком много ушло на проклятых гаул Бирмингарда), это именно нейтральная новость, а не плохая. А плохая новость состоит в том, что узел защищают очень своеобразные существа. Четыре полупрозрачных зверя нелепого голубого окраса, свободно проходящие сквозь деревья, и три десятка русалок – полулюдей-полурыб, чья слюна содержит яд, смертельный для большинства живых существ.
