Эд Гринвуд - Эльминстер. Рождение Мага
Он успел обменяться с Фарлом взглядами поверх потрясенного лица Будаэры, и тут человечек ткнул некоей частью своего тела, заключенной в ножны, украшенные ажурной резьбой из слоновой кости и золотом, и напоминающей носовое украшение прогулочной калишитской баржи, прямо в лицо Шандат.
– Слишком занята, моя малышка? – произнес он, растягивая слова, и щелкнул пальцами. Слуга с лампой вложил ему в руку кошелек, и коротышка лениво сыпанул около дюжины монет прямо на колени Шандат. – Или все-таки у тебя найдется время для настоящего мужчины... с настоящим золотом, которое он не прочь потратить?
– Сколько же лет мой господин хочет провести со мной? – тихо спросила в ответ Шандат, поднимая руки в приветствии. Коротышка скупо ухмыльнулся и подал знак своим телохранителям. Выставив руки в перчатках с шипами, они бросились очищать угол, не обращая внимания на визгливые протесты девиц.
Один, оторвав Будаэру от Фарла, отшвырнул ее на пол. Она больно ударилась и завизжала от боли. Фарл сердито вскочил с лавки.
– Да кто ты такой, чтобы распоряжаться здесь, в Хастарле? – подскочил он к напомаженному коротышке. Телохранитель угрожающе протянул к нему руку. Фарл щелкнул пальцами, как незадолго до этого сделал расфуфыренный коротышка, и в них, словно по волшебству, сверкнул кинжал. Фарл предупреждающе помахал им перед глазами телохранителя, и тот нерешительно убрал руку.
– Меня зовут Джанзибал. – Это было сказано с таким высокомерием, что явно предполагалось: при звуке этого имени всех должен охватить благоговейный трепет. – Джанзибал Отарр.
Фарл пожал плечами.
– Эл, ты когда-нибудь слышал о набитом золотом ходячем кошельке, отзывающемся на такое имя? – поинтересовался он. Эльминстер помахал своим кинжалом под носом охранника, который только что отпихнул его, и увернулся от опасных перчаток.
– Нет, именно про этого не слыхивал, – спокойно ответил он, – а вот о других таких приходилось. А все крысы похожи друг на друга как две капли воды.
Все вокруг онемели от изумления. Лицо щеголя потемнело от ярости, а пальцы вцепились в волосы Шандат, которая все еще стояла на коленях перед ним. Кривая зловещая улыбка скользнула по лицу Джанзибала, и Эльминстер почувствовал, как у него слегка похолодело внутри. Коротышка считал, что они должны умереть – прямо здесь и сейчас. Его охрана придвинулась ближе.
– Это звучит как оскорбление, на что человек чести, – прорвавшийся к ним откуда-то сзади незнакомый громкий голос сделал ударение на последнем слове, и Джанзибал, узнав его, побледнел от нового приступа ярости, – может ответить только вызовом на настоящий поединок, а не на разочаровывающую потасовку, которая к тому же будет стоить ему по крайней мере двух телохранителей.
Джанзибал и его люди обернулись и оказались лицом к лицу с другим таким же разодетым щеголем. В его глазах плясали искорки веселья. Он также носил шелка с вышитыми ползущими драконами на развевающихся рукавах. В руках щеголь держал бутыль, а по обе от него стороны стояли люди с тонкими мечами, готовыми вонзиться в животы телохранителей Джанзибала. В полутемной таверне повисла тишина. Люди со всех сторон тянули шеи, чтобы посмотреть, как будут развиваться события.
– Зато честно, Джанзибал, – спокойно произнес незнакомец, поднося к губам бутыль. – Ларисса снова отвергла тебя? На Длаэдру не очень-то производит впечатление твоя... э-э... безграничная слава?
Джанзибал зарычал.
– Убирайся, Телорн! Ты не сможешь вечно прятаться в тени своего покровителя!
– Его тень простирается дальше, чем тень твоего папаши, Джанз. Я тут со своими людьми зашел просто выпить... но ужасная вонь из этого угла заставила подойти и посмотреть, кто здесь сдох. Джанз, право же, не стоит душиться такой дрянью: запашок – как будто тебя облили из ночного горшка.
– Твой болтливый язык все ближе тянет тебя к краю могилы, что по тебе давно плачет, Зелембан! – процедил сквозь зубы Джанзибал. – Убирайся, или я прикажу моему человеку слегка попортить твое красивое личико!
– Я тоже люблю тебя, Джанзибал. И который из твоих двоих будет портить? Мои шестеро просто жаждут узнать об этом, и как можно скорее. – Из-за его спины вперед выступила еще одна пара охранников.
Поднятые мечи тускло поблескивали в неуверенном свете лампы, которую все еще держал дрожащий от страха слуга.
– Я не буду сражаться с твоими людьми, – выпрямляясь в полный рост, сказал Джанзибал. – Я слишком хорошо знаю, как ты любишь подстраивать «несчастные случаи».
– А то ты не любишь полоснуть клинком, пропитанным ядом? Не устал еще от обмана-то, Джанз? И не напоминает ли это тебе, что ты всего лишь жалкий червь? Или это настолько уже у тебя в крови, что ты даже не замечаешь, что ты делаешь?
– Закрой свой лживый рот, – огрызнулся Джанзибал, – или...
– Или ты что-нибудь выкинешь, да? Наверняка выместишь всю свою злобу на этих простолюдинах. Интересно, а что ты с ними сделаешь? Ну, разумеется, для начала ограбишь, как же без этого? Ты ведь любишь пожить на широкую ногу... а, Джанз? Потом, наверное, пару-тройку из них прирежешь... или не пару-тройку, а гораздо больше? Я заметил, что на твоей улице девицы поднимают цены, а, Джанз? Работать-то стало опасно...
Зарычав, Джанзибал кинулся вперед. Вспыхнул свет, и полетели искры, когда клинки двух ближайших охранников встретились с невидимым магическим щитом вокруг нападающего щеголя. Вдруг Джанзибал резко остановился, когда Телорн Зелембан, вытащив неторопливым движением меч, указал им на соперника. Крошечные белые молнии заструились по клинку, обвивая его спиралью, и магия пронзила щит Джанзибала. Телохранители вельмож с обнаженными мечами ринулись в бой.
– Именем короля! Остановитесь, люди Отарра и Зелембана! – вдруг из-за их спин раздался рев от стойки. Охрана и их господа замерли, и толпа расступилась, словно ее разрубили мечом.
Вперед выступил человек с седеющей бородкой и большой кружкой в руке.
– Начальник стражи замка Адарброн, – властно представился он. – Если сейчас произойдет смертоубийство или кровопролитие, я обо всем сегодня же вечером доложу Верховным Чародеям. А также они узнают о вашем, господа, неповиновении, в том случае если вы сейчас не подчинитесь мне. А теперь прикажите вашим людям покинуть это заведение и сами отправляйтесь по домам, немедленно!
Он стоял с непреклонным выражением лица, и оба щеголя увидели, что за его спиной стали собираться люди – скорее всего наемники, отдыхавшие здесь от службы. На их ликующих лицах явно читалась радость от предвкушения стычки. Если бы щеголи отказались повиноваться, то солдаты, наверное, сделали бы так, чтобы одного из них, а может и обоих, «нечаянно» убили в потасовке, а уж из их телохранителей никто не выбрался бы из таверны живым.
