Дарья Еремина - Рождение Императора
Я кивнул. Слишком много было информации, но я кивнул. Воронка!
- Я устал, мой мальчик.
- Что ты думаешь о Воронке?
- А ты что думаешь? – Переспросил Учитель. Я вспомнил наши уроки магии и улыбнулся.
Хорошо, я подумаю об этом сам.
- Спокойной ночи. – Я свернулся калачиком у очага, оставив Учителя в покое. Старик уже, все же.
9.
Мне снилась степь.
Промерзший до костей, я открыл глаза. Тело нещадно ломило. Выбравшись из под крыла летуна, я опустил взгляд. Птица успела остыть за ночь. Я отчетливо помнил быстрый стук ее сердца, когда засыпал. И вот, летун был мертв.
Я оглянулся по сторонам. Вокруг, насколько хватало взгляда, стелилась бескрайняя желтая степь, чуть припорошенная снегом. Как тогда, почти два года назад, я пошел на север. В голове было пусто. Мышцы гудели. В животе образовалась собственная Северная воронка. Отойдя метров на тридцать, я услышал шорох и далекий клокот. Резко обернулся, не веря себе. Летун, взмахивая крыльями, бежал ко мне…
Когда я проснулся, Сархата на тюфяке не было.
Выйдя из башни, я привычно потянулся. Умывшись персональным водопадиком из воздуха, попрыгал на месте. И побежал. Сначала на восток – к солнцу, пока оно не разгорелось в полную силу. А потом назад – к башне. По дороге, ощутив новую энергию, подстрелил огненным шаром себе завтрак.
- Как ты это делаешь? Суслики не относятся к стихийной магии.
Сархат сидел на табурете, листая книгу.
- Я чувствую энергию жизни и целюсь в нее.
- И давно? – Обернулся старик.
- С тех пор, как Ранцесс пытался внушить мне не разбирать страницы… Или чуть позже…
- Или раньше? – Предположил Учитель и я поднял взгляд. – Например, когда высший ланит подарил тебе свою любовь?
Подумав, я кивнул. Воспоминание о Целесс больно отозвалось внутри.
- Ты не сказал вчера, что случилось с Андресом после закрытия двери?
- Его нашли в Баэндаре на следующий день. Как он погиб, я не знаю. Расследования не было. Ранцесс скрыл все или почти все, что можно было скрыть.
Я вышел на улицу разделать суслика. Через несколько минут вышел Сархат. Оглядевшись и обнаружив, как всегда, одно место для сидения, он вздохнул.
- Я принес кристалл и устройство для записи.
Вытерев нос плечом, я поднял взгляд на Учителя. Как же ты не можешь понять, что я не могу вернуться? Ранцесс не трогает меня и близких лишь потому, что я не мешаю ему. Интересно, успеет ли он завершить задуманное до того, как Воронка сожрет Землю? И как они связаны?
- Ранцесс не всесилен. Есть совет Гильдий, Андрес. Ты можешь обратиться к ним за защитой. И кристалл с расшифрованной книгой Кам Ин Зара будет как раз кстати.
- Что тебе от этого? – Спросил я в лоб.
Учитель промолчал. Возможно, он не чувствовал в себе сил… но чувствовал их во мне. И хотел использовать эти силы для мести. За брата, за заключение дочери, за что-то еще, чего я не знал.
- За эти два неполных года Воронка расширилась примерно настолько же, насколько за предыдущие 15 лет.
Я сглотнул. Откуда мне было знать?
- Это уже не Северная воронка. – Продолжил Сархат. - Она вышла за пределы Севера. Сейчас ее можно назвать Воронкой Объединенных земель.
Учитель присел на корточки рядом со мной.
- И пока единственный человек, которого опасался Ранцесс (а потому он тебя и удалил из Объединенных земель) жарит суслика, Воронка приступает к восьмой части суши…
- С чего вдруг он меня опасался? Потому что я залез в его кабинет за двумя страницами?
- Потому что в тебе душа Императора, Андрес.
Учитель встал, взмахнув полой балахона.
- Кристалл и прибор на столе. Я загляну через несколько дней.
Развернувшись, Учитель пошел прочь. Я смотрел на его удаляющуюся спину, а потом моргнул… Сархата в степи уже не было.
Позавтракав, я поставил кристалл на запись всего происходящего в комнате. Вспоминая шифры, начал воспроизводить образы из книги один за другим. Смотрел сам, завороженный умом, фантазией и силой Кам Ин Зара. Давал комментарии, где был поток для псиоников. Целесс говорила, что это чувства, эмоции, псионические алгоритмы реализации тех или иных программ. Те пасы, что псионики потеряли за века, но могли быть найдены в этой книге. Комбинации шифров я так же описывал.
Когда на степь упала ночь, я был на тринадцатой странице. Вымотанный, я поднялся на второй этаж.
Не зная, как развивать в себе чувствительность к новой энергии, я искал ее в окружающей степи. Очень далеко я находил людей, но расстояние не позволяло уже почувствовать оттенки и силу энергии. Найдя на востоке огонь и воду, я почувствовал и жизнь. Их было двое. И они приближались к башне. Больше в моей степи людей не было. Спустившись вниз, я прилег на тюфяк. Слева горел маленький костерок в каминном углублении, и на потолке прыгали быстрые тени. Устав от их пляски, я закрыл глаза и очень скоро уснул.
На следующий день я успел записать еще восемнадцать страниц. Следя за рассказами и образами Кам Ин Зара, я вспоминал прошедший год. Тягостное привыкание к степи. Жестокую зиму, чуть не убившую меня. Тоску по родителям и Целесс. И изнуряющее сильнее голода – абсолютное одиночество. С одной стороны я был рад ему: целые дни я мог посвящать книге и практике. Но с другой: не чувствуя людей вокруг, не видя лиц и улыбок, не имея возможности прикоснуться к Целесс – я сходил с ума.
Оставив мертвого летуна, на второй или третий день блужданий я нашел эту башню. Какую функцию она должна была выполнять посреди степи – предположить было сложно. Возможно, когда-то здесь пролегала граница между государствами. Возможно, кто-то ищущий одиночества возвел ее для себя. А может быть, когда-то здесь жил человек, нуждающийся в огромной степи вокруг для того, чтобы обезопасить окружающих от своих опытов и тренировок. Вокруг лежали сотни километров безжизненных просторов. Устрой я здесь собственную Северную воронку – никто и не заметил бы…
Пока не наступили жуткие холода, я успел подлатать новое жилище. Открыв замурованную дверь на второй этаж, приноровился проводить здесь вечера. Открытое всем ветрам пространство могло бы служить наблюдательным пунктом. И я наблюдал, с каждым днем осторожно пробираясь внутренним взором все дальше и дальше. Когда почувствовал энергию жизни от ближайшего селения, тут же пошел к нему. В спину дышала зима, к которой я был абсолютно не готов. Так тянулись дни, недели, месяцы… И единственный, с кем я общался, был Кам Ин Зар.
Утомившись от рассказов великого мага, я лег спать пораньше. Проснулся же от раздирающих степь раскатов грома. Сев на тюфяке, разжег погасший в камине огонь. Поежился, потирая плечи. Раздался настойчивый громкий стук в дверь. Я вздрогнул.
