Анастасия Парфёнова - Обрекающие на Жизнь
Вперёд выступил один из тёмных, красота которого была подобна бьющему в глаза слепящему лучу…
(Ощущение от Аррека: хозяин этого места. Высокопоставлен, но отнюдь не всемогущ. Короткий наплыв знаний о доступных ему силах и возможностях, какие-то отрывочные картины его прошлого, дикие, чуждые, страшные. Устойчивое субъективное отвращение самого арра.)
… и коротко, полупрезрительно поклонился Тэмино. Сама идея, что женщина может представлять собой что-то серьёзное, казалась ему по меньшей мере странной. Я, привычная к манерам смертных (точнее их полному отсутствию), восприняла подобное поведение, лишь досадливо поморщившись. А вот охрана Матери вскинулась, подобралась, ощерилась. Тэмино успокаивающе повела ушами и чуть-чуть поклонилась: свободно, уважительно, с тем неощутимым для представителя чужой культуры шармом, который указывал на тончайшее из оскорблений.
— Ураган-Блуждающий-в-Вершинах, — разумеется, о разговоре на человеческом языке не могло быть и речи, только сен-образы. Причём предельно ясные, позволяющие общаться даже столь чуждым друг другу существам. — Благодарю Вас за согласие лично встретиться с нами. Нашли ли Вы общество Ворона столь же занимательным, сколь и я?
— Да… леди. — Обращение было скорее оскорблением. Личность тёмного, сквозящая в создаваемых его сознанием сенсорных образах, обжигала далёким жаром и какой-то рассеянной жестокостью. — Весьма занимательное создание. Из весьма занимательных мест. Я узнал от него много занимательных вещей.
(Коротким посланием от Аррека — подоплёка этих слов, воспринятая Видящим Истину. Тэмино, отдавая Ворона в руки Урагану-как-его-там, позаботилась очень осторожно сформулировать условия. Никакого вреда смертному ни в физическом, ни в психическом, ни в астральном плане. Договор составлял один из древних её клана. Однако один короткий взгляд на то, как из оливулца доставали информацию, вызвал у меня приступ возмущённого неприязнь. Это мой подданный! А тёмный оказался оч-чень изобретательным в том, как обходить условия всяких там договоров.)
— Эти… смертные… действительно таковы, каким он себе представляет? — Кажется, соотечественники Ворона поставили тёмного в тупик. Что ж, не его первого.
— Не могу сказать, — совершенно правдиво заверила его Тэмино. — Он знает о своих соотечественниках гораздо больше, чем я.
Да’мэо-ин на мгновение застыл, решая, оскорбили или нет, затем тряхнул головой — движение характерно для огромного, смертельно опасного насекомого, — отбрасывая мысль как несущественную.
— Но то, что вы говорили об их посмертии… И о влиянии на него различных посторонних факторов вроде религий и убеждений…
— Я бы не стала обращаться к помощи d’ha’meo’el-in, если бы проблема была простой, — спокойно, дружелюбно и жёстко перебила Мать Обрекающих на Жизнь.
— О, не сомневаюсь! — Тёмный, судя по всему, был весьма невысокого мнения о способностях, коими может обладать женщина, и о тех знаниях, которые она могла накопить за жалкие пару столетий своей короткой жизни. По его мнению, интеллекта такого создания могло хватить именно на то, чтобы срочно позвать на помощь кого-нибудь постарше да поопытней. И ни на что больше. Не то чтобы я совсем не разделяла имеющей под собой кое-какие основания точки зрения. Иногда действительно больше всего хотелось спрятаться за какой-нибудь древней и мудрой спиной, поднаторевшей в решении доводящих тебя до ступора проблем… Но слышать презрительные нотки в голосе тёмного — это просто… непристойно. Не заслужили дальние родственнички права покровительственно обращаться к своим женщинам. А уж к нашим — тем более.
— Мой клан занимается изучением проблем, связанных с ту во всех её формах, будь то жизнь, смерть, не-жизнь или не-смерть. В ходе исследований недавно возник вопрос, для более подробного рассмотрения которого мне бы хотелось получить на время одного из ваших специалистов. — Тэмино была столь вежлива, что я начала подозревать: она насильно изменяет свои чувства, заменяя ярость и презрение показным благодушием. Эль-ин, вообще-то, не слишком привержены этикету, обращаясь к нему лишь в тех случаях, когда возможно кровавое недоразумение. Лучше выполнить пару ритуалов, чем получить кинжал под рёбра. Так что полное и абсолютное самообладание, демонстрируемое матерью тор Эошаан, говорило даже не о попытке завуалированного оскорбления, а об отчаянном желании наброситься на собеседника с магией, сталью и когтями. Понимает ли это тёмный?
Вряд ли. По крайней мере никаких признаков опасений его сен-образы не выражали. Зря.
— Да уж, о ту мы знаем гораздо больше, чем ваши так называемые мастера!
Самодовольный павлин! Нашёл чем хвастаться! Тэмино склонила уши.
— Да, тёмный лорд. Полагаю, у d’ha’meo’el-in были возможности изучить смерть так, как никогда не позволили бы себе el’in. — А вот это уже было оскорблением, причём оскорблением неприкрытым и для жителя Эль-онн — очень тяжёлым. Только полный болван может этого не понять!
Ураган-Блуждающий-в-Вершинах болваном отнюдь не был. Его гнев и раздражение ударили мягким ветром, одуряюще изысканным и пьяным.
— В таком случае… почему бы нам не заняться исследованием вопроса прямо сейчас? Вот человек, — кивок ушами в сторону оливулца, — убьём его, посмотрим, что из этого выйдет.
— Воистину… демонические методы исследования, — сен-образ Шентея был таким личным, что больше походил на бурчание себе под нос, которое я смогла разобрать лишь благодаря нашей родственной связи.
Аррек, на протяжении всего разговора продолжавший бомбардировать меня образами и скрытыми подтекстами, передал и это замечание тоже, сквозь призму его восприятие слово «демонические» автоматически заменилось на «варварские». Синонимы, надо полагать.
Тэмино оставалась всё так же безмятежна.
— Увы, тёмный лорд, этот смертный нужен мне… для более серьёзных целей. У эль-ин не принято ради сиюминутной выгоды уничтожать инструмент, который позже может оказаться бесценным. — Вновь оскорбление, и вновь прекрасно рассчитанное. Похоже, у хрупкой леди настоящий дар доводить противника, не прибегая к площадной брани. Но стоит ли так откровенно нарываться на неприятности с лордом-демоном в самом центре его собственных владений?
У неё туз в рукаве, — это уже от Аррека. — Тёмный прочно сидит на крючке, и они оба знают, что никуда он не денется.
Ага. Вот это уже более похоже на правду.
Ураган-как-его-там, кажется, тоже понял, что дальнейшие препирательства ему ничего, кроме унижения, не сулят. И логично предположил, что представление пора заканчивать.
