Юлия Панченко - Аннотация
Одинаковые.
Эльф издевался надо мной потому что хотел отомстить Мастеру.
Тот же, в свою очередь, убил Рея из ревности и в довесок еще уйму людей - по непонятным причинам. Мэй, зная Мастера - простила ему все грехи и продолжила любить как ни в чем ни бывало. А я, там, в пещере, мечтала о том, как убью эльфа и не сомневалась ни на грамм, что сделала бы это, будь такая возможность. И да, плюс к этому я тоже приняла Алекса со всеми недостатками.
Выходила неутешительная картина.
Боги знают, к чему бы меня привела такая философия, но размышления прервал Мастер.
Он стукнул костяшками пальцев по дверной лутке - на удивление не желая пугать меня, и не торопясь, приблизился.
- Что кислая? - удивленно посмотрел на меня, и увиденное ему вряд ли понравилось.
- Да так, - не стала рассказывать ему о собственных выводах. Засмеял бы.
Мастер одет был в неизменные черные брюки и белую рубашку с закатанными по локоть рукавами - и не сказать, что в путешествие собрался. Вещей с собой не взял, скорее всего надеялся вернуться быстро.
Удивительно, но деньги для него были делом не особо важным. Он легко их зарабатывал и так же легко с ними расставался. Мне не отказывал ни в чем - что бы ни просила, всегда покупал желаемое - одежду, женские мелочи, часто дарил украшения. Когда училась в лицее, он, не скупясь, каждый месяц присылал деньги на мелкие расходы - и я порой не успевала их потратить.
У нас в стране каждый уважающий себя маг, или любой другой состоятельный человек, любил подчеркивать свое благосостояние роскошью одежд. Чего только не носили - и шелка с рисунком ручной работы, и расшитые бриллиантами халаты - драгоценности были повсюду и порой слепили глаза.
Мастер же был приверженцем старой моды - одевался как ему было удобно и не кичился своим богатством. Рубашка была всегда белоснежной и тщательно выглаженной, брюки темными, а обувь блестела так, что при желании в ней можно было разглядеть собственное отражение. Таких костюмов в его гардеробе было больше сотни - и на мой взгляд, все они были одинаковые. Единственной драгоценностью, что Алекс позволял себе носить, были запонки с изумрудами, но чаще всего он их снимал и клал в карман - чтоб не мешали закатывать рукава. Вот и сейчас - собравшись в столицу, он не изменил своим традициям. Оделся просто, но со вкусом. Чего-чего, а чувства стиля ему было не занимать.
- Уже отправляешься? - с долей грусти спросила я.
Отголоски былых размышлений давили и мешали снова радоваться жизни.
- Да, решил тебе напомнить правила. Наделаешь глупостей, останешься в комнате со своими фотообоями до скончания века. Поняла? - лениво протянул Мастер, а я кивнула.
- Вот и славно, - начал строить портал, тот уже засеребрился мягким светом, а я подошла и обняла его.
- Возвращайся скорее, - шепнула еле слышно, Мастер кивнул и шагнул в серебристое марево.
Мастер.
Столица встретила меня дождем. Небо затянули серые тучи и стал покрапывать мелкий неторопливый дождь - такой если зарядит, то на пару дней - мерзкий, неуютный.
На погоду мне было плевать. Несмотря на полное равнодушие, что теперь было постоянным спутником, я ощущал легкое беспокойство от того, что Наами бродила по замку. Усугублялось все тем, что меня рядом с ней не было.
Сам толком не мог понять причину своего решения - зачем запирал и почему вдруг выпустил? Боялся, что сбежит, снова вляпается в неприятности или того хуже, но больше не мог смотреть на ее потухший взгляд. Допускал, что пожалею о своем решении, но что в конце концов могло с ней случиться на территории замка? Недоброжелатели не рискнут приблизиться, к тому же охранное заклинание надежно его укрепляло. И все же - где-то в глубине сознания я волновался.
Плюс ко всему этот отъезд. Чертов Совет. Я начинал злиться на них по-настоящему.
При желании, мог разделаться с ними - да, пришлось бы потрудиться, но я бы сделал это. Останавливала меня анархия, что случилась бы, распадись Совет. Такого планете я не желал.
И все же следовало убедить этих умников не вызывать меня чуть что случится.
Портал перенес меня не к зеленому уродцу, а на тихую улочку вдали от площади.
Тут особнячком стояли ухоженные дома, витрины магазинов были нарядно украшены, создавая атмосферу праздника. Люди спешили по своим делам, дождь разогнал праздно шатающихся зевак, и я тоже решил поторопиться. Время для прогулки выбрал неудачное.
По дороге зашел в контору по подбору персонала и заполнил заявку на новый штат.
Пара горничных, садовник, грум и помощница на кухню для Мэй - люди были необходимы для работы. Как ни крути, а вечное заклинание для чистоты сжирает чертову уйму энергии. Заверив меня, что люди в самом ближайшем времени прибудут в замок, администратор поблагодарил за чаевые, и я, наконец, попал в Изумрудный.
Совет был не в настроении. Их спор не прервался даже когда я вошел. Оценив обстановку, шепнул пару слов и устроился в удобном кресле.
- Прибыл, - скривил губы Люций.
Такое неуважение могло бы задеть кого угодно, но не меня. Я лишь повел бровью и в зале стало тихо.
Торопиться и расспрашивать зачем они меня вызвали, не стал. Спешка - удел неудачников.
Рассматривал Старейшин, бесстрастно наблюдая, как Люций теряет терпение.
- Даже не спросишь, зачем звали? - он снял несуществующую пылинку с рукава, а я прикрыл веки. Смотреть на них было неприятно - хоть солнце, сейчас скрытое плотными тучами, не бликовало в зеленых стеклах, это успешно делали бриллианты, щедро рассыпанные по одеждам Старейшин.
Как только они тут не ослепли от собственного великолепия?
- Ты и так расскажешь, - лениво протянул я, разглядывая Люция из-под ресниц.
Он был молод, по сравнению с остальными - совсем юнец. По внешним данным мы были одного возраста. Сколько там было ему на самом деле - я не знал.
- Хамоватый выскочка, - сквозь зубы проговорил Старейшина, а я усмехнулся.
Чем я ему не нравился - боги разберут. Его незначительное пакостничество никак меня не занимало. Мелкие собачонки всегда заливисто лают, но ощутимого урона не наносят.
- Достаточно, - поморщился Маран.
Остальные: Фавий - старый павлин, Равал - упрямый гордец и Плат - бледная тень остальных Старейшин, как всегда сидели в молчании. Они были заметно старше оставшихся двух - на лицах уже прорезались морщины, а глаза понемногу стали бледнеть. Хоть Маран и был назначен главой совета, но в возрасте основательно им уступал. О Люцие и говорить нечего - судя по поведению, он едва ли исчерпал юношеский максимализм.
Маран сидел напротив и не стесняясь меня разглядывал. В зале снова повисла тишина.
