Сергей Волков - Великое Лихо. Слуги Карающего Огня
После трапезы волхв повел Луню к Камню Хода — показать Слово и Чертеж. Вечернее солнце уже окрасило окрестные холмы и недалекие вершины Серединного хребта в розовое и багряное, когда волхв и ученик подошли к высокой, локтей в двести с лишним, трехгранной гранитной скале, одиноко возвышавшейся у обочины.
Перед скалой была вымощена камнем небольшая площадка. Шык и Луня подошли ближе, и замерли, разглядывая узорчатые писмена и искусный Чертеж. Вернее, замер, пораженный и очарованный, только Луня — волхв же просто отшел чуть в сторонку и прикрыл глаза, вспоминая минувшие дни, когда две семидицы, не разгибаясь, трудились они с Тешей над этим чудом.
Взгляд Луни скользил по Чертежу, подмечая знакомое и удивляясь незнакомому. Вот земля родов — леса, городища, реки, озера, луга и пашни. Все изобразил в камне Теша, даже Синий камень крохотной песчинкой виднелся на приречной луговине.
Вот Северные Бугры, Поворот, Ледяной хребет, Черный лес, Дом Корча, Серединный хребет… Дальше Луня смотрел уже не с таким с интересом неизвестные ему земли просто занимали юношу своей огромностью, прихотливыми извивами чужих рек, пятнами чужих лесов, пустынь, цепочками неизвестных гор…
Да, велика, велика и необъятна земля, и не всю ее показывает Чертеж есть много других стран, где и не знают о Великом Ходе, есть даже земли, лежащие посреди соленых волн Океана, и попасть туда человеку невозможно, ибо ни один, даже самый большой, челн не выдержит многодневного пути…
Луня словно бы услышал эти слова, они сами родились в его голове, придя ниоткуда и втоже время отовсюду сразу.
— А что там? — спросил он у погруженного в воспоминания волхва, указав пальцем на гладкую поверхность скалы в ладони от правого, восходного края Чертежа.
— А? — словно бы очнулся от забытья Шык: — Там-то? Великий Океан…
— А за ним? — упорствовал Луня.
— Край земли… — ответил волхв: — Там уносит Океан свои воды в бескрайние дали, и в конце концов падают они вниз с огромной высоты, ибо Земля — лишь шкура исполинского медведя, натянутая богами плашмя между четырмя ветвями Мирового древа… И на закате то же, и на полудне, и на полуночи… Мир конечен, Луня, и жители его обречены вечно скитаться по нему, не имя возможности покинуть земных пределов…
— Там, в Океане, есть еще земли! — с непонятной самому себе уверенно сказал Луня. И с детским упрямством топнул ногой: — Я знаю, есть! А где тогда Гамаюн живет? За морями, за горами… Там, за Океаном, и есть Ирий-земля!
Шык только грустно покачал головой. Воспоминания расстроили волхва всегда несладко, когда кто-то или что-то напоминает тебе, что жизнь идет к концу, и все лучшее уже позади…
От Камня Хода возвратились уже в сумерках. По дороге волхв показал Луне скрытый закатно-красными облаками Перевал:
— Завтра с утра тронемся, к вечеру будем у арской заставы, что стережет Перевал. Там заночуем, а утром минуем горы и к обеду спустимся в Загорье! Готовся, Луня, послезавтра мы встретимся с Ведом!
Луню от этих слов охватил восторг — еще бы, ведь из всего городища он один побывает в Загорье, увидит былиного мудреца Веда, посмотрит на жилища аров, на их жизнь и их землю…
Роды виделись с арами каждую зиму, на Большом Торжище, которое устраивалось на огромном Торг-поле, что лежит на полдень и восход в дне пути от Северных Бугров. Туда съезжались с товарами люди всех племен, живущих к закату и восходу от Серединного хребта на три луны пути, пожалуй, только беры да гремы не бывали на Большом Торжище. Ары присылали на Торг-поле большие обозы со своими товарами, присылали воев и воевод, мастеров, искусников и мудрецов — меняться не только товаром, но и умениями и знаниями.
Глядя на аров, и другие народы хода начали делать то же, и с тех пор повелось, что кузнецы, кожевенники, оружейники, плотники, ткачи и пряхи готовились к Торжищу наравне с теми, кто собирался выгодно обменять десяток мешков с мукой или кадок с медом на чужеземный товар.
Вечерять Шык и Луня решили в своей комнате — в Большой горнице было слишком людно, шумно и суетно, а отвыкших от людей за время дальней дороги путников это сильно угнетало.
Корч все понял, велел своим принести родам еду на верх, а потом отвел Шыка в сторонку.
— Слушай, Костяная Игла, хочу я поведать тебе кое-что… Когда вы спали, пришли в Дом с полудня двое хуров, ты знаешь их племя…
Шык утвердительно кивнул, и Корч продолжил:
— Хуры говорят, что горы, где живет… вернее жило их племя, и которые сами они зовут Ур-ан-аг-алас…
— Горы, Которые Спят! — кивнул Шык.
— Вот именно! Так вот, хуры утверждают, что спящие горы проснулись!
— Как — проснулись? — удивился Шык.
— Хуры говорят, что горы ходят ходуном, из них валит дым, и течет жидкий огонь, который сжигает все на своем пути! Слыхал ты когда нибудь о подобном?!
— Не-ет!.. — не очень уверенно покачал головой волхв: — А не с хмельного меду наплели хуры про это? Может, дурачат они нас?
— Вряд ли… — печально ответил Корч: — Хотя у их племени и дурная слава, но тут они не врали. Племя хуров решило переселиться подальше от проснувшихся гор. Их шаман сказал — если горы могут спать и просыпаться, как живые существа, значит, они могут и ходить, ну, или ползать, по земле, значит, им нужна пища, и племя хуров не хочет быть этой пищей и нужно искать другое место, чтобы вбить столбы своих хижин…
— Хуры не хотят быть пищей, а я не хотел бы, чтобы хуры стали соседями родов, уведи их Влес подальше от наших земель! Но вести твои, Корч, зело важные, благо земное и небесное дарю я тебе за них и Веду сообщу обязательно!
На том расстались, и Шык поднялся в комнату, где Луня, засветив несколько лучин в поставцах, разбирал дорожные мешки, рассматривая одежу, не надо ли где чего залатать, подрубить, чтобы не махрилось, как-никак, после завтра — Загорье!
* * *Выехать решили затемно, чтобы до ночи успеть до арской заставы у подножья Перевала, ну, а заодно — и не затягивать прощание с гостями Дома.
— Мыслю я, Луня, каждый тут захочет на дорожку нам слово доброе сказать, одарить чем ни есть, и мы с тобой лишь к полудню выберемся… Так что давай, вечеряем и спать. — сказал Шык, когда внук Корча принес корчаги с едой.
Пока ели, Луня все думал о стриженой внучке Хозяина. Наконец, он решил, что во что бы то ни стало должен увидеть ее сегодня. Должен, обязан, иначе… Иначе — все!
— Дяденька, Хозяина упредить надо, чтобы разбудил нас. — глядя в сторону, чтобы волхв не прочел по глазам, что он лукавит, сказал Луня: — Я схожу, мигом обернусь…
