Анна Аршинова - Девочка по имени Аме
Защищать…
Ту- дум — грохнуло сердце. Что-то было в этом слове.
Защитить…
Ту- дум.
Люди.
Кровь вновь стала такой обжигающей в жилах, казалось, еще немного и закипит, обожжет внутренности. Она стала едкой, точно кислота — еще немного и проест плоть и вырвется наружу.
Ту- дум.
Амэ упал на четвереньки, не в силах справиться с новыми ощущениями. Ему казалось, что его разрывает изнутри.
Ту- дум.
Сердце слишком огромное для его маленького тела. Если бы избавиться от него, если бы…
Амэ услышал рык, но не сразу понял, что рычит он сам. Рык, почти такой же, как и мерзкой твари, которая покусилась на людей. Страшный скрип донесся до ушей юноши, и он как-то отстранено отметил, что это его руки скребут по обезвоженной земле.
А потом был крик, полный боли и отчаяния. Амэ резко вскочил и одним прыжком выпрыгнул из огненного треугольника.
— Принцесса, вы… — взволнованный голос Хидехико оборвался на полуслове. Отомо был бледен и дрожал от бессилия. В тот момент, когда Амэ взглянул на него, последние силы покинули его, и он упал в обморок. Огонь, не поддерживаемый более Сейкатсу, быстро угас.
Амэ потерял интерес к Отомо. Он повернулся, отмечая, как болезненно стонет где-то в развороченной земле Садахару, пытаясь встать на ноги и продолжить сражаться. Дайкуро лежит на земле, лицом вниз, в сознании, но сил, чтобы подняться, у него нет совсем. В пасти твари находится Таманоя — она отчаянно кричит, ее кровью уже окрашена пасть собаки. Акито до сих пор находится под лапой, и тварь мстительно его топчет, будто намереваясь седлать из него лепешку.
Люди умирают…
Ту- дум.
Амэ идет вперед. Воздух от переполнившей его Сейкатсу кажется густым, точно сироп, но юноша этого не замечает. Он просто идет вперед к твари, огромное, неимоверно огромное, до боли, до криков, сердце бьется внутри, будто просится наружу. Амэ смотрит на тварь, он весь превратился в один сгусток желания защитить людей. И неважно, какова цена.
Собака, заметив Амэ, теряет интерес к Яцуно, видно ее тело ей кажется невкусным, и она выплевывает девушку, разбрызгивая всюду кровь вперемешку с огненной слюной. У твари только три лапы, поэтому она почти неуклюже подается к Амэ, смотрит на него ненавидящими и злобными желтыми глазами.
Амэ с трудом понимает, что делает, его сознание помутнено — огромным сердцем, кровью-кислотой и странным шумом в ушах, который заставляет идти вперед и защитить. Нет совсем никакого удивления, когда собака устремляет к нему вытянутую морду, а он чуть отклоняется и бьет острыми когтями, которые откуда-то появились на его руке. Собака вдруг жалобно скулит и отскакивает в сторону, но ненадолго. Потом вновь начинает рычать.
Все вокруг залито светом, нестерпимым и ненормальным. И если поднять голову, то можно увидеть, что среди чистого голубого неба образовалась воронка из пепельно-серых облаков, на ней постоянно вспыхивают зеленые молнии — реакция при соприкосновении с барьером.
Амэ чувствует неудобство: раны под бинтами зудят и чешутся. Хочется проникнуть рукой в вырез кимоно и почесать, и он уже почти делает это, как собака вновь бросается на него, и Амэ приходится бросится наперерез, поднырнуть под нее, когтями впиться в пузо, распарывая его с какой-то непонятной животной яростью, желая, чтобы из развороченного живота на него посыпались внутренности. Но нет. Порезы глубоки, но не настолько.
Мало силы, — вдруг понимает он. Нужно больше, намного больше. Той самой вкусной небесной силы, которая похожа на крем, легкая, воздушная — она наполнит тело, она даст убить всех! ВСЕХ!
Амэ вновь зарычал, уходя из-под удара. Он отскочил как можно дальше от твари, чтобы выиграть время и зачерпнуть с жадностью горсть силы, чтобы испить ее и стать еще сильнее и яростнее. Этот источник, из которого он пил, казался таким прекрасным, самым лучшим в мире. Он забирал все страхи и утолял печали, только нужно расслабится и позволить ему делать все, что хочется.
Амэ вскинул руку, бросил быстрый взгляд на руки и нехорошо усмехнулся. Собака застыла перед ним в ожидании, ее злые глаза сверлили его, а Амэ от переполнявшей его силы хотелось смеяться — какая глупость, право, она считает, что сможет справиться с ним, но Амэ с ней ведь только играет! Он демонстративно облизал острый коготь указательного пальца: на нем была поганая кровь собаки, но, Великая Богиня, насколько вкусной она была, лучше самого дорогого сливового вина! Амэ решил, что не стоит останавливаться на достигнутом, нужно продолжить…
Юноша демонстративно облизнулся и, протянув руку, поманил тварь. Этот жест что-то ему напомнил, но Амэ был слишком занят своими кровожадными мыслями, потому отмахнулся от воспоминания. Тварь приглашение приняла и высоко прыгнула. Амэ напрягся, готовый ударить, целя во вторую лапу — так забавнее, если собака лишится двух передних лап, — но между ними желтой молнией что-то промелькнуло.
— Хорхе, ты идиот! Где ты лазил? Смотри, до чего дошло! — Собаку отбросило прочь от него, и Амэ досадливо поморщился, ощущая, что ничего хорошего только что не произошло.
— Милая Ванесса, — юноша услышал ленивый голос, растягивающий гласные, немного насмешливый, мягкий и странно волнующий. — Моя детка уже взрослая и может сама справиться с небольшими проблемами.
— Ты это называешь "небольшими проблемами"?! — вновь послышался возмущенный женский голос. Амэ досадливо зарычал, злобно озираясь по сторонам. Сейчас у него было лишь одно желание — убивать. Что ж, он не против "оприходовать" и этих двоих.
— Терпение, моя милая. Сколько раз повторять? — вздох.
Амэ оглянулся, пытаясь найти источники голосов, но у него никак не выходило. Все, что он мог различить — это желтое мелькание перед глазами. Плюнув на все: этих надоедливых мух он прихлопнет позже, — Амэ решил вплотную заняться небесной собакой. Он уже прыгнул на ее, готовый атаковать, как еще одной желтой молнией его отбросило назад. Юноша неуклюже плюхнулся на мягкое место, вокруг поднялся раздражающий столп пыли.
— Попку не ушибли, принцесса? — сквозь красную пелену ярости до слуха Амэ донесся насмешливый голос. Юноша вскинул голову и увидел, что перед ним склонился широко улыбающийся ками. Он носил длинные золотые волосы, в которые были вплетены серебряные нити. Раскосые золотые глаза с нечеловечески тонким вертикальным зрачком смотрели насмешливо. Амэ это взбесило еще больше.
На этот раз он не рычал, он зашипел, точно рассерженный кот. Ками. Ему хотелось разорвать его на мелкие кусочки. Амэ подскочил и бросился на него с диким воем, но незнакомец быстро скрутил его.
