Михаил Орлов - Хозяин
Лука чувствовал удивление и естественное, вполне человеческое раздражение: вот уже несколько дней его использовал всяк, кто хотел, для разного рода нужд, в коих меньше всего был заинтересован лишь он. Вот и сейчас, неведомо как узнав о его существовании, таинственный и грозный вождь всех уродов требует его, Луку, бывшего метельщика, носильщика хвороста и уборщика, к себе пред светлые очи. Зачем? Отчего? Почему его?..
– Это опять пилигрим Эдвард? – раздраженно спросил он.
– Да что там пилигрим! – сразу понял его гонец. – Пилигрим всегда исполнитель. Он тоже выполняет чужую волю.
Получеловек-полуптица потоптался на месте короткими и могучими ногами. Бедра его толщиной были почти как у человека, к тому же покрытые толстым серым пухом. Гарпии из всех лесных на взгляд Луки были самые безобразные. Человеческими у них были лишь руки, да и то миниатюрные, словно у ребенка, почти рудиментарные, что тоже вызывало странные чувства у постороннего наблюдателя. Да, руки и еще лица. А вот лица были хороши: черты совершенно правильные, зубы белые, как сахар, взгляд ясный и умный. По сути, гарпии были, конечно, не птицы, яйца они не откладывали, детей рожали, как и все люди. Собственно, они и были созданы из того же первичного субстрата, как и все. Сумасшедшие генетики, материализовавшие в Смутные века мифологических персонажей, брали в качестве исходного материала человеческие гены. Психика отдельных пород лесных с веками менялась, внешность накладывала отпечаток на подсознание, но все же человеческое преобладало.
Лука слышал, что безумные биологи, породив столько разных пород людей, специально не поставили между ними естественных генетических барьеров, сделав возможным перекрестное скрещивание. Может быть, целью их было создание, в конце концов – уже естественным путем, некой породы Homo sapiens, еще невиданной прежде, возможно, более совершенной. Но в данном случае природа оказалась мудрее ученых людей, и межвидовое скрещивание если и происходило, то в редких случаях: вмешался психологический фактор, ставивший барьеры на пути половых экспериментов. Не приветствовались такого рода эксцессы ни в одном из сообществ: ни в человеческом, ни в лесном.
– Все же я не понимаю… – задумчиво проговорил Лука.
– Что ты не понимаешь? – насмешливо спросил его странный собеседник.
– Не понимаю, каким образом обо мне узнал ваш великий вождь? А еще не понимаю, какого дьявола ему вообще понадобилось узнавать обо мне?
Гарпия вздохнул и пошевелился. Затрещал наружный карниз. Издалека со стороны поля, там, где мерцало зарево костров, донесся громкий вздох многотысячной толпы.
– Спроси нашего епископа Салема, – наконец ответил он. И, повернувшись, добавил: – Только поторопись, до утра ты отбываешь.
Что-то знакомое было в его лице… Внезапно Лука вспомнил. Голова стражника, оторванная страшными когтями, летела прочь, насмешливый крик звучал в ушах: «Будь осторожен, человек!»
– Ты Махди? Тот, кто спас меня в бою, так?
– Вспомнил? Ну, ну. Осторожность тебе и впрямь не помешает. Думаю я, в тебе заинтересован не так наш великий вождь, как римский император. Ты стал для всех разменной монетой, парень. Поэтому повторяю, будь осторожен.
– Но что за этим всем стоит? Неужто легенды о мессии? Или живущим в чьем-то теле Хозяине? Ведь я-то точно знаю, что я не Хозяин и не мессия. И тем более это же все сказки. Да и к тому же почему я? Почему бы вашему великому вождю не стать мессией? Почему не Бешеному Юру?
– Мессия – для всех, Бешеный Юр – для нас. А порядок всем нужен, – снисходительно пояснил Махди.
После короткого молчания он добавил:
– Такое уже бывало не раз. Мессию ждут, и уже не раз казалось, что он пришел. Все тщетно. Каждый раз разочарование болезненно. Я говорю, будь осторожен, потому что обман, даже невольный, не прощают. Как и самообман. А виновный в таких случаях всегда есть.
– То есть им буду я. Так, что ли?
– Это не я сказал. Это ты сказал, – усмехнулся Махди.
Далеко внизу из-за поворота улицы на площадь скользнула быстрая тень. Необыкновенно высокий купол колокольни, освещенный луной только с одной стороны, возносился острием в прозрачное ночное небо, где мерцало множество млечных звезд, таких бесконечно далеких и дивных, что, несмотря на точное знание их природы, хотелось встать на колени и помолиться далеким предкам, прося у них помощи и защиты. Пустую площадь перед зданием епископата, залитую сильным и странным светом, легко и решительно пробежала одинокая фигура и, уже вбегая в дверь, приостановилась, взглянула вверх и махнула рукой. Это была Лайма.
Махди, по-птичьи наклонив голову, проследил за ней взглядом, а потом насмешливо и сочувственно взглянул на Луку.
– Ну вот, стоило ли меня посылать? Вот и сами тут как тут.
Глава 27
С епископом-колдуном Луке так и не удалось поговорить. Происходящее вокруг него и с ним самим хоть и обретало постепенно некую систему и смысл, но все еще оставалось за пределами здравого смысла. Надо было смириться и ждать дальнейших трюков судьбы, таких же неожиданных, как и уже случившиеся.
И уже не хотелось, пережив, кажется, самое страшное, верить в плохое.
Поднявшаяся наверх Лайма стала торопить. Она была раздражена, сердита и не смотрела на Луку. Тяжело дыша от быстрого бега, она сообщала, что командующий Лок послал ее следом за Махди. Бешеному Юру необходимы сведения о людях от первоисточника. Великий вождь желает видеть бывшего пленника уже завтра утром. В путь необходимо отправиться немедленно. Лайма, отвернувшись, оглядывала комнату. На Луку она явно не желала смотреть. Махди высматривал что-то внизу на площади. Спина его выражала неодобрение. Вдруг он прыгнул вниз, но тут же выровнялся, повиснув у окна. Громко хлопая крыльями, крикнул, что не время болтать, и тут же рванул вверх.
Пришлось и впрямь поторопиться.
В лагере их ждали. Ближе к лесу за пределами ненасытного пламени костров, где еще был в разгаре праздник, Лок, пилигрим Эдвард и несколько лесных суетились вокруг большой плетеной корзины. Два мощных фонаря, прикрепленных к деревьям, освещали место работы. Несколько в стороне, уже вне лучей света, темнела какая-то глыба, в середине которой блестел, словно кусок стекла, круглый предмет. И лишь присмотревшись, Лука сообразил, что видит перед собой гигантскую химеру. Раньше он только слышал о подобных монстрах, но как-то не верилось, что эти твари могут достигать таких размеров.
Он подошел ближе. Действительно, в ней было не меньше десяти метров, и хоть брюхо сейчас было опавшим, плоским, размеры чудовища впечатляли. Большой глаз, моргнув, скосился на Луку.
