Джин Вулф - Рыцарь
Мать Ульфы кивнула, а сама Ульфа сказала:
– Я сделаю это ради вас, сэр Эйбел, и ради моего отца.
Старый Тауг встал:
– Мы будем там через час или чуть больше. Вы сломали мою алебарду.
Я кивнул.
– Однако у меня есть копье и нож. Вы не возражаете, если я возьму их?
Я кивнул. Он пошел в одну из задних комнат и вернулся с копьем, которое Тауг-младший бросил, когда пустился в бегство от меня.
– Расскажите, что случилось с Дизирой, – попросила Ульфа.
– Не важно, – проворчал старый Тауг. – Она мертва.
– Па, я просто хочу знать, а сэр Эйбел обещал рассказать нам.
Я кивнул.
– Мы с твоим братом попали в Эльфрис, как я уже говорил. Дизири забрала Тауга с собой, и я вернулся сюда один. Я хотел найти Дизири и громко звал ее. На мои крики откликнулась Дизира, думая, что меня послали за ней. Она с Оссаром пряталась в лесу – вероятно, уже не в первый раз. Голодная, изнуренная и испуганная, она заблудилась там. Мне следовало бы отвести ее обратно в Гленнидам, но я не сделал этого. Во-первых, жилище Бертольда Храброго находилось ближе, и я решил, что смогу накормить Дизиру там. Во-вторых, нас с Таугом искали разбойники. Мне подумалось, что здесь они найдут меня скорее, чем в лачуге Бертольда Храброго.
Я погладил Гильфа по голове и умолк в ожидании, не заговорит ли кто. Наконец Ульфа сказала:
– Я понимаю. Продолжайте.
– Дизира с Оссаром жила там с Бертольдом Храбрым и со мной. Она боялась Сикснита. Он плохо обращался с ней, и мне кажется, она боялась, что он причинит вред Оссару, если они вернутся домой. Два дня назад я отправился на охоту и увидел в лесу ангрида…
– Где именно? – спросил старый Тауг.
– Возле реки, довольно далеко от нашего жилища. Я подумал, что нужно предупредить Бертольда Храброго и Дизиру, а потому вернулся к лачуге. Она была сожжена, и поначалу я подумал на ангридов. Однако я обнаружил там человеческие следы, в частности следы человека, ставившего ступни носками внутрь. Я решил, что это Сикснит, и по-прежнему так считаю. Я услышал плач Оссара и нашел тело Дизиры – несчастную зарубили топором. Легко говорить об этом здесь и сейчас, когда я не вижу ее. Но это было ужасно. Я не хотел видеть этого и не хочу думать об этом.
Ви что-то прошептал Ульфе на ухо. Она кивнула и сказала:
– Он боится спросить, но хочет знать, почему вы отвели Дизиру в лачугу, если вы рыцарь. Разве у вас нет большого дома?
– Потому что я небогатый рыцарь, – сказал я мальчику. – Пока, во всяком случае. Но я бываю нерасторопен и порою излишне разговорчив, что не к лицу истинному рыцарю. – Я положил руку на плечо старому Таугу. – Совсем недавно ты хотел убить меня.
Он неохотно кивнул.
– Я сломал твою алебарду и мог бы тебя убить. Но не убил.
– Я вам признателен.
– Ты говоришь, что хочешь пойти за мной. Я буду верен тебе, покуда ты будешь верен мне, но не дольше.
– Понятно, – кивнул он.
Затем я знаком велел старому Таугу следовать на нами с Гильфом, и мы вышли из дома.
Глава 13
НЕБОЛЬШОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Шагая плечом к плечу, мы прошли по деревенской улице, пересекли широкие поля и углубились в лес. Гильф трусил впереди нас, обследуя каждую заросль и каждый куст. Скоро тропинка стала уже, и я пошел перед старым Таугом, держа лук наготове; но Гильф по-прежнему бежал впереди. Близ Гленнидама деревья были низкорослые и чахлые, поскольку лучшие вырубили местные жители для разных хозяйственных нужд. По мере удаления от деревни они становились выше и старее, хотя изредка по-прежнему встречались пни от поваленных людьми деревьев. Еще дальше начинался настоящий густой лес, простиравшийся на сотни миль между Солнечными горами и морем и между Северными горами и южными пахотными землями; в этом лесу росли деревья, которые были старыми еще в те времена, когда здесь не ступала нога человека; деревья со стволами в обхвате больше самого большого дома в Иррингсмауте; деревья, возносящие свои ярко-зеленые кроны к самому Скаю и приветливо кивающие оверкинам.
Из-под их корней бьют родники, ибо в поисках воды они, раскалывая скальные породы, запускают корни глубже самых глубоких в мире колодцев. Вокруг родников растут мелкие дикие цветы, такие нежные и прелестные, что на них нельзя смотреть без умиления. С северной стороны стволы деревьев покрыты блестящим зеленым мхом, более густым, чем медвежья шерсть. При виде его я всякий раз вспоминал Дизири и жалел, что она не с нами, хотя от моих сожалений ничего не изменилось: она так и не появилась – ни тогда, ни впоследствии.
Честно говоря, я боялся задохнуться, поскольку при мысли о Дизири у меня перехватывало горло, и потому я сказал:
– Теперь я понимаю, почему воздух в Эльфрисе словно полон света. Здесь воздух тоже как будто светится.
– А, значит, вот как выглядит Эльфрис, – сказал старый Тауг.
– Нет, – сказал я. – В Эльфрисе гораздо красивее. Деревья там больше, и они самых невероятных видов: странные, опасные или дружелюбные. И воздух там не кажется полным света, а действительно источает сияние.
– Возможно, мой сын расскажет мне об Эльфрисе, если вернется.
Я спросил, чего он хотел, когда назвал своего сына тоже Таугом, – чтобы тот походил на него или чтобы снова почувствовать себя ребенком. И теперь я невольно задаюсь вопросом, что он подумал о раненом молодом рыцаре, вернувшемся к нему, и что они сказали друг другу.
В скором времени через тропу перед нами метнулся молодой белый олень, уже с рогами. Гильф не бросился за ним, и я не выпустил стрелу в него. Я бы сказал, мы оба понимали, что нам нужен вовсе не олень.
– Облачный олень, – заметил старый Тауг.
– Что ты имеешь в виду?
– Так они называются, – сказал старый Тауг и больше не добавил ни слова.
Местность повышалась и понижалась – сначала плавно, почти незаметно, а потом все резче, превращаясь в холмистый край вроде того, где я нашел Дизири. Деревья росли на скалистых возвышенностях, уже отдаленно напоминающих горы.
Наконец мы взобрались на самый высокий холм, на голом гребне которого росли лишь редкие кустики травы. Отсюда я различил далеко на севере снежные горные вершины.
– Теперь уже близко, – сказал старый Тауг.
Гильф заскулил и оглянулся на меня. Я понял, что он хочет заговорить, но не может при постороннем человеке, и потому велел старому Таугу идти вперед, а когда мы скроемся из виду, остановиться и подождать нас там. Естественно, он спросил, зачем, но я сказал, чтобы он либо выполнил мой приказ, либо возвращался к жене и дочери, – и он подчинился.
– Они знают, – предупредил меня Гильф.
– Разбойники?
Пес кивнул.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
