Юлия Таланова - Белые хранители
Сирн сощурился. Видимо оценил. Но потом он спросил:
— Это всё, что ты можешь?
Ну, ты…Да я…
Я сцепила пальцы, коснулась губ и резко развела руки в стороны. По полю прошлась ударная волна. Часть песка оказалась на другой стороне полигона. Сирн увернулся, но для этого ему пришлось снова подняться в воздух. И тут же в его руках возникли два пылающих сгустка.
Я выставила ладони перед собой, образуя щит. Огненные снаряды ударились в него и, зашипев, распались. Песок оплавился.
— Ты сума сошёл?! Атакуешь в полную силу? — крикнула я.
— А как иначе ты научишься, если не будешь думать, что от этого зависит твоя жизнь?
Я опешила. Он издевается? А если я ошибусь или не успею выставить защиту? Рогатый орк, да он же не шутит!
Я максимально сосредоточилась.
Песок взметнулся над головой демона. Проклятье! Сирн успел улизнуть. Быстрый, зараза!
Последовала серия рукопашных ударов.
Я увернулась, блокировала, снова увернулась. Затем отклонилась назад и… не удержала равновесия. Но и земли не коснулась. Сирн держал меня за руку, потом притянул к себе. Я заглянула в золотистые глаза.
— Кхм…
— На сегодня хватит, — Сирн отпустил меня.
Я осела на песок. Посмотрела на демона снизу вверх.
— Всё-таки ты идиот. А если бы попал?
Сирн улыбнулся.
— Так ведь не попал же! Зато ты так быстрее учишься.
— Издеваешься?!
Демон только хитро ухмыльнулся. У-у-у! Зла на него не хватает!
К вечеру Ролм, Сиелла и Римм уже были наслышаны, насколько я, на самом деле, безнадёжна. Причём, я удостоилась сочувственной речи от вампирши, предложения помощи от её парня и разговора на тему "как я тебя понимаю!" от его брата.
В конце — концов, совершенно взбешенная, я мысленно пообещала Сирну страшную месть, на что демон только издевательски похихикал. Где этот гад прятался весь вечер, не знал никто.
Естественно, что к утру, я успокоилась и даже с некоторым сожалением плюнула на месть. У меня были дела и поважнее. Например: найти остальных членов чёрной пятёрки.
Заперев дверь (как будто это кого-то остановит!), я удобно уселась в кресле, положила руки на подлокотники и закрыла глаза, сосредотачиваясь.
Перед глазами плыли размытые картинки, не имеющие никакого отношения к тому, что мне было нужно. Одна из них была самой яркой и постепенно увеличивалась. Я с удивлением обнаружила, что стою посреди залитого солнцем луга, в самый разгар тёплого дня. Чуть вдалеке по полю бежал мальчик. Серебристые волосы были собраны в хвостик, который, из-за тяжёлой заколки на конце, постоянно ударял в спину при беге. Он бежал, а за ним тянулся шлейф из поднятой в воздух цветочной пыльцы и пуха.
— Папа, папа, смотри!
Я вздрогнула, совершенно ясно осознав, что уже видела это раньше.
Из лесной тени вышел высокий светловолосый мужчина. Ясноглазый, со светлым открытым лицом. Вампир. Он подбежал к мальчику, подхватил того на руки и закружил, вызвав заливистый хохот.
Как же он похож на… Неужели? Неужели я вижу Ролма и его отца?
Из высокой травы, украшенной метёлками цветов, поднялся огромный снежный барс, подтвердив мою догадку.
Значит, у отца Ролма тоже был белый хранитель? И тоже барс, как теперь у сына. Но, это значит, что пятёрка белых хранителей могла собраться уже тогда. Становится совершенно ясно, что события, угрожающие миру, начали зарождаться уже тогда. Почему же пятёрка не собралась?
Над головой раздался свист. Стрела, очертив дугу, воткнулась в землю, около ног ребёнка. Старший вампир тут же кинулся вперёд, барс накрыл собой малыша. За что и получил три стрелы. Белая шерсть быстро намокла от крови. Красные потёки на белом боку заставили сердце сжаться от ужаса.
Из леса выходили неясные, одетые в тёмное, фигуры. Отец Ролма бежал к ним, выхватывая два клинка, бежал на смерть.
Он долго продержался. Увидел, что его сын вскарабкался на раненого барса, полным отчаяния взглядом посмотрел на отца. Вампир беззвучно прошептал что-то белыми губами, видимо, приказ хранителю. Барс тяжёлым бегом сорвался с места. Вампир швырнул нож, отвлекая от них внимание, со страшной лёгкостью поймал летящую в него арбалетную стрелу. И получил подлый удар в спину. Ещё сумел оглянулся, увидеть, что сын с хранителем скрылись, улыбнулся и…медленно начал падать.
Я оттолкнула от себя видение, не в силах больше на это смотреть. И только сейчас поняла, что по лицу давно уже текут слёзы, а в горле стоит комок, мешающий произнести хоть слово.
В дверь постучали. Как ни к стати.
Я начала спешно вытирать слёзы — но бесполезно, они всё текли и текли. Не хочу, чтобы меня сейчас кто-нибудь видел.
В дверь снова стукнули. Да так, что зазвенела ваза, стоящая рядом на тумбочке.
— Кнеса?
Ох, тем более, я не хочу видеть тебя Сирн! Я сжалась в кресле, не произнося ни звука, в надежде, что демон уйдёт.
— Кнеса! Я знаю, что ты дома! — мысленно пропел он.
Проклятый демон. Даже не спрячешься от него.
— Уходи.
Я изо всех сил постаралась, чтобы мысленный голос ни нес никакого эмоционального оттенка, кроме раздражения, чтобы Сирн ничего не заподозрил. Но сознание было сплошной, туго натянутой напряжённой струной.
— Что случилось? — тут же спросил он.
Я уронила голову на скрещенные руки. Мне даже обмануть его не удаётся. Я действительно безнадёжна.
Сирн устал ждать. Замок медленно провернулся и дверь открылась. Сирн вошёл, увидел меня и замер.
— Что? — просто спросил он.
Я зажмурилась, стиснула голову руками. Демон подошёл, коснулся моего плеча и сознание взорвалось! Поток чувств, вместе с только что увиденным, вместе с болью — всё устремилось к демону, словно к пустому сосуду. Сирн вздрогнул, потом резко отдёрнул руку.
Я быстро подняла голову, посмотрела на него. Демон с отсутствующим взглядом замер ледяной статуей, с неестественно выпрямленной спиной.
— Сирн…
Демон очнулся. Посмотрел на меня. Золотистые глаза стали тёмно-янтарными. Я встала, судорожно вздохнула и быстро его обняла. Сирн опешил. Потом неуверенно накрыл меня руками.
— Я знал об этом. Но даже не представлял, что это было так… — ему и не нужно было договаривать, я сама прекрасно чувствовала то, что он хотел сказать.
Не знаю, сколько я вот так висела на демоне, промокая его рубашку слезами, которые постепенно начинали подсыхать. Кажется, он не возражал. Возможно, ему тоже было тяжело это видеть и чувствовать, и он так же был рад делить эту боль с кем-то.
— Извини, — я окончательно вытерла глаза, выпуская Сирна.
— За что?
— За то, что получил такой эмоциональный удар. Это одна из ментальных атак, которая осуществляется обычно непроизвольно, для защиты.
