Андрей Верхола - Танец власти
— Быстрее! Все из тоннеля! — Закричала девушка-оборотень, подгоняя идущих впереди магов, и заодно увлекая за собой Отца Михаила и Изе. Мойше уже ждал их на улице.
И в тот миг, когда последний беглец оказался на свежем воздухе, из могильной ямы вверх метнулось пламя и разорванная в клочья земля. Вокруг стоял такой грохот, что Лианне показалось, будто бы ее уши вот-вот разорвутся вместе с головой.
— Сколько ты заложил, желудок ходячий! — Проорал оглушенный Мойше в ухо не менее пострадавшему Изе.
— По полтора кило, для надежности!!! Ответил умертвие, ковыряя ногой сапога землю, и держась руками за пострадавшие уши. Илрон тихо лежал возле какого-то куста, и «не подавая признаков жизни», тихо скулил. Рия стояла на коленях и била себя по ушах, то ли надеясь заглушить звон, то ли хоть что-нибудь услышать. Лианна лежала на земле, зажав уши. На ее лице отразилась вся та боль, которую сейчас ощущала девушка, а с прокушенной острыми клыками губы текла ярко-красная кровь.
— Ты идиот! Ты же всех нас чуть не угробил. А теперь посмотри на них! — Мойше показал рукой на лежащих на земле друзей.
— Отойдут! — Проорал ему в ответ Изе.
— Когда?! Ну мы то ладно, может через минут десять! А они?!
Изе опять уставился в землю, и сделал виноватое лицо.
— Извини, я ошибся. — Голос умертвия сделался тише. Последствия взрыва уже начали проходить.
Но для того что бы «живые» смогли прийти хоть немного в себя понадобилось несколько часов.
— Что это было? — В конце концов, спросила Лианна, все еще отходя от шока. В ее ушах все еще стоял неприятный звон.
— Гости. — Коротко ответил Мойше, — точнее наш им подарок.
— Какой еще подарок? — Непонимающе спросил Илрон.
— Взрывчатка. — Пояснил Изе. — Если сплавить селитру, которую Волки используют для ускорения роста их деревьев, и одну из фракций нефти, получится такая вот штука.
— Жаль только, шо от нашей землянки ничего не осталось. — С сожалением произнес Мойше.
Отец Михаил в это время усердно крестился, и поминал всеми известными ему церковными и не совсем, выражениями, всех святых, не святых, и бесовское изобретение умертвий.
Когда же звон в ушах окончательно исчез, солнце зашло за вершины гор, но все еще было видно. Лианна подошла к реке.
Река Волка брала свое начало в Туманных Горах, не далеко от северной границы Вольстрима. В этом месте она разливалась, и ее ширина составляла не менее трехсот метров. Не смотря на начало весны на реке все еще был тонкий опасный лед. Быстрое течение во многих местах сделало промоины. Девушка попробовала лед на прочность, и он глухо треснув, разломился. Лианна чуть не свалилась в воду.
Тем временем Илрон обыскивал прибрежные заросли камыша, а спустя несколько минут, вышел из них, таща какую-то лодочку. Она была старой и ветхой, но вполне могла выдержать одного или двух человек.
— Посмотрите, что я нашел, — произнес Илрон, подходя к своим спутникам. — Все мы за один раз ею не переправимся, придется кому-то возвращаться, но все же, это хоть что-то.
Мойше скептически поглядел на гнилую лодку. Было видно, что она не один год простояла в этих камышах.
Скорее всего, ее унесло течением из какого-либо поселения выше по течению, во время полноводия.
— Возможно, но если она заденет лед, рассыплется. — Пробормотал умертвие.
— Это уже моя забота… — Улыбнулся маг, и подойдя к реке, коснулся воды правой ладонью. Когда он прочел не сложное заклятие, и сделал небольшой жест свободной рукой, поперек реки пошла огромная волна, разламывая хрупкий лед, который в тот же миг подхватило течение, и понесло в низ.
— А ты говорила, что магия бесполезна. — Улыбаясь, произнес Илрон, обращаясь к Лианне.
— Я не говорила, что магия бесполезна, — ответила Волчица. — Я говорила, что она не всесильна.
Илрон лишь презрительно фыркнул, садясь в лодку. Вслед за ним в ветхлый транспорт села Рия. Когда маги отплыли от берега, Изе развязал руки приставника.
— Все, Мисько, теперь ты свободен, — Произнес умертвие, — можешь идти, куда хочешь.
— Я же вам сказал, что сделал свой выбор. — Сказал отец Михаил, растирая затекшие запястья. — Теперь мой путь ведет меня с вами.
— Но мы ведь идем в Академию магии. — Возразила ему Лианна. — А там к священникам относятся так же, как в Степи к магам.
— Не нужно обманывать себя. — Ответил ей приставник, глядя в темно-синие глаза оборотня. — Последние события затронули ваше сердце. Не знаю как маги, но вы, Лианна, не сможете остаться в стороне, и ждать, чем все окончится. Так же как и я, не смог остаться в стороне, когда понял, что игра началась.
— Что вы имеете введу? Какая игра?
— Игра древних рас и древнейших родов человечества. Игра, в которой приз — это ваша жизнь и власть. Игра, в которой победитель получает все, а проигравший идет на корм стервятникам. Игра, которую начали за долго до нашего рождения. Но в этой игре вы не одиноки. По крайней мере, эти два богомерзких умертвия последуют за вами.
— Откуда ты такой умный взялся только, молитвенник с ногами, — поспешил ответить ему Мойше, стараясь спрятать те чувства, которые вызвали у него слова приставника. — С чего ты взял, шо знаешь о наших планах? Ты не можешь знать, шо мы собираемся делать.
Приставник проигнорировал оскорбление «богопротивного умертвия», и ответил спокойно:
— За годы служения я научился разбираться в чувствах, и не только людей. Но, честно говоря, у нас собралась не совсем традиционная компания героев.
— А чем тебе не нравится наша компания? — Спросил Изе, выковыривая из подземной норки перепуганную полевую мышь.
— Сколько можно жрать?! — Не выдержал Мойше, обращаясь к Изе.
— А шо я сделаю, шо голоден…
Тем временем возвратился Илрон. За весла сел Мойше. Потом переехал Изе. Когда Мойше возвратился вновь, в лодку села Лианна.
Несмотря на то, что на дне лодки стояла холодная вода, а неумолимое течение норовило разбить ветхую лодочку о речной лед, лодка, ведомая сильными руками умертвия и оборотня, уверенно шла вперед.
Когда лодка коснулась другого берега Реки Волка, Мойше сошел на землю.
— Пойдем, — произнес он.
— А как же отец Михаил? — Спросила девушка.
— Да ну его, попа недоделанного. Нужен он нам, как корове седло.
Лианна несколько мгновений прислушивалась к своим чувствам. Одни из них говорили, что умертвие прав, и без приставника у них будет меньше забот, но врожденное чувство справедливости, притаманное лишь Волкам, кричало, что так нельзя. И она поняла, что отец Михаил был прав. Она не сможет отступить. Ее совсем не тянуло в Академию. Ее душа рвалась в Гиену, чтобы встретится с любимым врагом…
