Клайв Льюис - Принц Каспиан
— Белая Колдунья! — закричали одновременно три голоса, и по шуму Питер догадался, что трое вскочили на ноги.
— Да, — произнес Никабрик медленно и внятно, — я имею в виду Колдунью. Сядьте. И не пугайтесь этого имени как малые дети. Мы хотим силу, и такую силу, которая была бы на нашей стороне. Разве истории не говорят, что Колдунья нанесла поражение Аслану и связала его, и убила на этом самом Камне, который стоит здесь?
— Они также рассказывают, что он снова вернулся к жизни, — сердито сказал барсук.
— Да, так рассказывают, — ответил Никабрик, — но заметь, как мало мы знаем о том, что он делал потом. Он просто исчез из истории. Как это объяснить, если он на самом деле вернулся к жизни? Похоже, что это не так, и что истории молчат о нем, потому что сказать больше нечего.
— Он поставил на царство королей и королев, — возразил Каспиан.
— Король, выигравший великую битву, обычно сам ставит себя на царство, без помощи дрессированных львов. — заметил Никабрик. В ответ послышалось свирепое рычание, похоже это был Боровик.
— И кроме того, — продолжал Никабрик, — что произошло с королями и их царством? Они тоже исчезли. Другое дело Колдунья. Говорят, она правила сотни лет: сотни лет зимы. Вот это сила, если хотите знать. Это что-то практическое.
— Но, небо и земля! — воскликнул король. — Разве не знаем мы, что она самый страшный враг? Разве не была она тираном в сто раз худшим, чем Мираз?
— Возможно, — холодно отозвался Никабрик, — возможно, она была врагом вам, людям, если бы кто-нибудь из вас жил в те дни. Возможно, она была врагом зверям. Она, осмелюсь сказать, уничтожала бобров, и теперь их не осталось в Нарнии. Но она всегда была справедлива к нам, гномам. Я гном и стою за собственный народ. Мы не боимся Колдуньи.
— Но вы присоединились к нам, — сказал Боровик.
— Да, и многое сделано моими людьми, если уж на то пошло, — прорычал Никабрик. — Кого посылают в самые опасные места? Гномов. Кому давали меньше всех, когда провизии не хватало? Гномам. Кто?..
— Ложь. Все ложь, — прервал его барсук.
— Если вы не можете помочь моему народу, — голос Никабрика поднялся до крика, — я пойду к тому, кто может!
— Это же открытая измена, гном, — воскликнул король.
— Вложи свой меч назад в ножны, Каспиан, — сказал Никабрик. — Убийство на совете? Так-то ты поступаешь? Не делай глупостей. Ты думаешь, я боюсь тебя? Здесь трое на твоей стороне и трое на моей.
— Тогда вперед, — прорычал Боровик, но его прервал доктор Корнелиус.
— Стоп, стоп, вы слишком торопитесь. Колдунья мертва. Об этом говорится во всех преданиях. Как же Никабрик хочет ее вызвать?
Тогда стальной и ужасный голос, который они уже слышали, произнес: «Она мертва?»
Потом вступил пронзительный хныкающий голос: «Будь благословенно твое сердце; твое дорогое маленькое величество не должно беспокоиться о том, что Белая Госпожа — как мы называем ее — мертва. Почтеннейший господин доктор просто шутит с бедной старой женщиной вроде меня. Сладчайший господин доктор, ученейший господин доктор, кто же это слышал, чтобы Колдуньи действительно умирали? Их всегда можно вернуть назад».
— Позови ее, — раздался стальной голос, — мы готовы. Нарисуй круг. Приготовь голубое пламя.
Барсук заворчал сильнее, Корнелиус вскрикнул, но над всем этим, как гром, раздался голос короля Каспиана.
— Так вот каков твой план, Никабрик! Черная магия и вызов отвратительного привидения! Я вижу, кто твои друзья — ведьма и оборотень!
И тут все смешалось. Послышалось звериное рычание, звон стали. Мальчики и Трам устремились внутрь. Питер краем глаза заметил ужасное, серое, вытянутое в длину создание наполовину человека, наполовину волка, набросившееся на мальчика примерно его возраста. Эдмунд увидел барсука и гнома, которые катались по полу, как дерущиеся кошки. Трам очутился лицом к лицу с ведьмой. Ее нос и подбородок торчали наподобие щипцов для орехов, грязные серые волосы развевались. Она схватила доктора Корнелиуса за горло. Трам взмахнул мечом и ее голова покатилась по полу. Тут светильник был сбит и несколько секунд работали мечи, зубы, когти, кулаки и башмаки. Затем наступило молчание.
— С тобой все в порядке, Эд?
— Я… я думаю, да, — отозвался Эдмунд. — Я поймал этого отвратительного Никабрика, но он еще жив.
— Гири и гирлянды! — раздался сердитый голос. — Это на мне ты сидишь. Слезь. Ты как молодой слон.
— Извини, Д.М.Д., так лучше?
— Ой! Нет! — замычал Трам. — Ты сунул ботинок мне в рот. Убери сейчас же.
— А где король Каспиан? — спросил Питер.
— Я здесь, — произнес слабый голос. — Что-то укусило меня.
Все услышали шум зажигающейся спички. Это был Эдмунд. Слабое пламя осветило его лицо, бледное и грязное. Он двинулся ощупью, нашел свечу (они не могли зажечь лампу, потому что масло вытекло), поставил ее на стол и зажег. Когда пламя разгорелось, все вскочили на ноги. Шесть пар глаз мигали в свете свечи.
— Похоже, что врагов не осталось, — сказал Питер. — Это ведьма, она мертва. (Он быстро отвел глаза). Это Никабрик, тоже мертвый. А это, я думаю, оборотень. Я не видел их давным-давно. Волчья голова и человеческое тело. Это значит, что он стал превращаться из человека в волка, в тот момент, когда его убили. А ты, я думаю, король Каспиан?
— Да, — ответил мальчик, — но я не понимаю кто ты.
— Это Верховный Король Питер, — сказал Трам.
— Я приветствую Ваше Величество, — воскликнул Каспиан.
— Также и твое величество, — отозвался Питер, — ты знаешь, я пришел не для того, чтобы забрать твой трон, но чтобы посадить тебя на него.
— Ваше Величество, — раздался голос у локтя Питера. Он повернулся и обнаружил, что стоит лицом к лицу с барсуком. Питер наклонился, обнял зверя и поцеловал его в покрытую шерстью голову: это не были девчоночьи штучки, ведь он был Верховным Королем.
— Лучший из барсуков, — произнес он, — ты ни разу не усомнился.
— Это не моя заслуга, Ваше Величество, — сказал Боровик, — я зверь, а мы не меняемся. Я барсук, что еще больше, и мы крепко держимся за старое.
— Я сожалею о Никабрике, — заметил Каспиан, — хотя он возненавидел меня с первого взгляда. Он озлобился от долгих страданий и преследований. Если бы мы победили быстро, в мирные дни он был бы хорошим гномом. Я не знаю, кто из нас убил его. И я рад этому.
— Ты истекаешь кровью, — ужаснулся Питер.
— Да, меня укусили. Это тот — тот, что вроде волка.
Промывание и перевязка раны заняли много времени, и когда все было сделано, Трам сказал: «Ну вот. Хорошо бы теперь слегка позавтракать».
