Павел Балашов - Слепой прыжок
— Лань, что-то еще случилось?
— О, Заславский. Да, случилось. Внутренняя сеть, беспроводная которая, вообще как взбесилась. Творится что-то невообразимое, ни один терминал в беспроводном доступе из имперсонализированных не может пропускать контрольные пакеты. Все через одно место, выражаясь доступным языком. Я ему туда контрольный, он мне оттуда неприличный жест поперек клавиатуры! — Лань явно была не просто раздосадована, она была в бешенстве.
— А перепрошивка систем ничего не дает?
— Да невозможна эта перепрошивка, понимаете? Не отвечают порты прямого подключения!
— О как… Ну так отключите их к черту, имперсонализированные терминалы. И все, потом решать будем.
— Макс, но в техническом плане здания они прописаны. И если мы не сможем их развесить и включить в нормальную сеть, то приемная комиссия нас с вами загоняет.
— Лань, просто сделайте, как я говорю. Так будет сейчас проще, честно. Я потом вам расскажу, почему.
— Макс… Вы меня удивляете второй раз. И, кстати, второй раз обещаете рассказать потом, чем обусловлены такие приказы. Хорошо, Заславский, пусть будет так.
— Спасибо, Ци, — с этими словами Макс отправился в свой кабинет. Ему все больше и больше не нравилась сложившаяся ситуация.
Дойдя до кабинета, добившись от кофейника американо со сливками, Заславский занял рабочее место. В смысле уселся в огромное кресло, за невероятных размеров столом, вытянул ноги. Пользуясь гигантскими размерами этого стола, поставил перед собой свой кофе, а рядом положил винтовку, стволом ко входу, и тяжело выдохнул. Сделал несколько глотков обжигающе горячего напитка, вытащил из кармана комбинезона сигареты, закурил. Пошарил по столу, поискал пепельницу. Не нашел, поэтому пристроил под нее пустую пробирку, извлеченную из стола.
Кофе, сигарета и винтовка, одновременно находящиеся на столе, навеяли смешную ассоциацию с постановками о временах покорения Дикого Запада, и Макс рассмеялся.
Раздался писк коммуникатора. Леону что-то потребовалось от командира. Макс ответил на вызов, в секунду убив все смешливое настроение в себе:
— Здесь Макс, слушаю.
— Командир, здесь Аскеров. У меня маленькая проблема появилась.
— Да?
— На «Ревеле» выведена из строя система дальней связи. Уничтожен кодировщик, и напрочь вырезан процессор. Вырезан — в смысле чем-то вроде плазменного резака.
— О как! Сильно. Ну смотри, дальняя связь есть на базе вообще-то. Мы же с транспорта сняли, по инструкции.
— Да я в курсе, сам же и устанавливал. Я не об этом. Я о том, что корабль у нас без ДС.
— Понял, принял. У тебя по списку склада запчастей нет?
— Нет, Макс. Дело в том, что никому в голову не приходило комплектовать нас вторым кодировщиком, и уж тем более вторым процессором. Оно же все сверхнадежно, ни одного отказа не было известно.
— М-да. Ладно, я тебя понял. Оставь тогда ДС там в покое, все равно разбираться, увы, не нам. Ты карты туда залил?
— Залил, конечно. Только вот без ДС автокоррекция по маякам работать не будет. Если полетим — то только на координаты точки выхода.[11]
— Ты считаешь, я этого не знаю? Не беспокойся, Леон, если полетим — то полетим нормально. Нам же по-любому базовую ДС ставить обратно на транспорт, так? Вот и поставим вместо транспорта на «Ревель», если нам не помешают забрать его с планеты.
— Логично, командир. Логично. Но я все равно в расстройстве по этому поводу.
— А что Ревель говорит? Кто испортил ДС?
— А ничего не говорит, не знает. Нет у него там следящих камер. У него их вообще не так много, если честно. В рубке, в трюме, в десантном отсеке, в кубрике, в кессонах. Вот такие дела.
— Э… не рассчитали господа проектировщики, не рассчитали, — Макс вспомнил про себя, что на русских кораблях камер нет в личных каютах офицеров и в туалетах. В душевых, к слову, есть. И везде, кроме означенных мест, тоже.
— Ладно, Макс, я тебя в известность поставил, дальше думай сам, ага?
— Да что тут думать, я тебе уже все озвучил. Да, кстати, ты на корабле еще долго?
— А что?
— Блин, вроде не еврей, а вопросом на вопрос отвечаешь. У нас тут выжившие проснулись. Давай-ка я тебе скину их фотопортреты, а ты запросишь Ревеля, кто они такие есть.
— Хорошо, я попробую. Если не стерты из его памяти личные дела экипажа, то шансы есть.
— Все, по готовности сообщу. Десять-четыре.
— Десять-четыре.
Заславский нервными движениями растоптал в пепельнице сигарету. Вот чем дальше, тем смешнее, черт возьми! Вообще непонятно, что творится. Кто мог уничтожить ДС на корабле? И зачем? А ответ напрашивался сам собой, вернее, два варианта ответа — либо связист по приказу капитана, либо тот же неизвестный, кто вырезал экипаж. Макс достал из кармана портсигар, вытащил еще одну сигарету и принялся мять ее в пальцах. Нервы, нервы, нервы, господа мои, все это нервы. Итак: экипаж наполовину был убит, наполовину вымер в отключившихся криобоксах. Карты навигационного блока были уничтожены по приказу Агариса. Станция ДС тоже уничтожена, а там были резервные данные по координатам известных на тот момент маяков гипертоннелей. Можно предположить, что это тоже было сделано по приказу капитана Агариса, во избежание попадания навигационных данных в руки исчезающего убийцы. Почему капитан так не хотел, чтобы сохранились навигационные данные? Или, если станцию ДС испортил убийца, то зачем он это сделал? Какой смысл оставлять себя самого без возможности связаться со своими? Стало быть, скорее всего по приказу Агариса. Но что-то исполнитель приказа в таком случае перестарался, можно было просто уничтожить данные на носителях. Ладно, на этот вопрос пока ответа нет. Тогда еще один вопрос, а не является ли Немой тем самым убийцей? Может, теоретически. Но, кстати, тогда почему ни одного из общепринятых языков не знает? Араб? Да они почти все по-английски и по-французски говорят. Индус? То же самое. Да и не похож ни на араба, ни на индуса. Какой-нибудь марсианин, космоевропеец, селенит? Ни фига, там основной интерлингв. Китаец — японец? Не похож. Но можно попробовать попросить Ци с ним пообщаться. Скорее всего тоже ничего не поймет, ибо все восточники английский и интер знают, как свой. А китайцы, в большинстве своем, до сих пор сносно говорят по-русски. Нет, конечно, возможен вариант, что это просто повреждения в мозгу. Тогда все понятно: и любопытный взгляд вокруг, и глухая немота… Возможно такое? Вполне возможно. Вот пусть Отто и проверит его думалку, когда запрет его в одиночном боксе. Макс взялся за коммуникатор.
— Здесь Лемке, слушаю, командир.
— Отто, дружище, когда запрешь нашего глухонемого, проверь внимательно головной мозг, может, там просто повреждения от криосна?
