Юлия Набокова - Шерше ля вамп
Вальс закончился быстрее, чем мне того хотелось бы. И, похоже, не только мне. Андрей задержал мою руку в своей и отпустил ее, как мне показалось, с некоторым сожалением. Его перстень с черепом царапнул мою кожу, оставив на ней тонкую красную линию. Андрей этого не заметил. Я не подала виду. Мне было приятно, что у меня остался временный знак на память об этом танце.
— Не останешься? — спросила я.
— Хорошего понемножку. — Он улыбнулся уголками губ, и мне мучительно захотелось их поцеловать. В благодарность за мое спасение от позора.
Хотелось сказать ему: «Может, сбежим отсюда?» Но Гончий уже развернулся и зашагал к дверям — вампиры расступались перед ним. Но не с почтением подданных, как перед старейшинами, а с высокомерием аристократов, не желающих даже полой одежды коснуться простолюдина.
Меня обняла за плечи Вероник:
— Я смотрю, ты здесь не скучала? Извини, что пришлось тебя покинуть. — Она изобразила гримаску. — Дела государственной важности.
— Что-то случилось?
— А, — она беззаботно махнула рукой, — очередная чепуха.
Зазвучала музыка, и рядом стукнула об пол трость Ипполита. Глаза цвета плесени обволокли меня болотной топью, словно желая утянуть меня на дно.
— Мадемуазель не подарит мне танец?
Я мысленно содрогнулась, представив, как руки Ипполита коснутся меня, а его неприятные глаза приблизятся к моим.
— Прошу прощения, месье Сартр, — светски отклонила я предложение, — я слишком устала.
— Тебе надо подкрепиться! — Вероник подхватила меня за локоть и увлекла в банкетный зал.
Вампиры, кружащиеся в танце, почтительно пропускали нас.
— Чего нужно от меня этому скользкому типу? — изумилась я, убедившись, что Ипполит Сартр надежно захвачен миловидной блондинкой в старомодном платье с кринолином и до конца танца из ее цепкой хватки не вырвется.
— Быть может, ты разбила его сердце? — со смешком предположила Вероник, садясь на место.
— Это последнее, во что я поверю, — возразила я, опускаясь рядом. — Но ему от меня что-то надо, по глазам видно.
— Ты проницательна, дорогая. И, похоже, я догадываюсь, что именно.
Я вопросительно глянула на нее.
— У Ипполита были кое-какие общие дела с Жаном, — поведала она, накладывая себе салат из креветок и авокадо, и жестом остановила официанта, который было бросился к ней, мол, сама справлюсь.
— С Жаном? — поразилась я. Известие казалось до неправдоподобия фантастичным. Жан и Ипполит были разного поля ягоды — тут и к гадалке не ходи. И хотя Жана я видела два раза в жизни, а Ипполита — впервые, мне было сложно поверить в какое-то партнерство между ними. Скорее я была бы готова поручиться, что Жан Ипполита терпеть не мог. А тот отвечал ему взаимностью. — И что же это за дела?
— Жан выступал спонсором гольф-клуба, управляющим которого является Ипполит, — объяснила Вероник.
Все чудесатее и чудесатее.
— Жан любил гольф? — Я удивилась. По моим ощущениям, он куда больше увлекался стрельбой, охотой и единоборствами. Во всяком случае, оружием и техникой боя он владел отменно, в чем я имела возможность убедиться лично. Если бы не Слеза Силы, спасшая меня от его меткого выстрела во время нашей последней встречи, я бы схлопотала пулю в лоб.
— Наверное, любил, — пожала плечами Вероник. — Иначе зачем бы он содержал клуб?
Логично.
— А чего Ипполит от меня-то хочет? — нахмурилась я, подвигая блюдо с пармской ветчиной и дыней. Дыня в январе — все равно что подснежники в декабре, высший шик!
— Жанна, ну это же элементарно! — Вероник покосилась на арку и наклонилась ко мне. — Со смертью Жана Ипполит лишился богатого спонсора. И теперь, когда ты унаследовала все его состояние, он надеется уговорить тебя сохранить в силе договоренность, заключенную при жизни Жана.
Я поперхнулась мякотью дыни.
— Он это серьезно? Это же, наверное, уйма денег! Может, ему еще дать визитку бутика, где «Гуччи» за полцены висит?
— А ты собираешься ему отказать? — В глазах Вероник промелькнула тень удивления.
— Конечно! С какой стати я буду оплачивать его расходы на гольф-клуб? Уж лучше я куплю себе дом моды.
— Ты смелая девушка, — со странным выражением заметила Вероник.
— Намекаешь на то, что он способен подложить мне какую-нибудь подлянку? — насторожилась я. Признаться, иметь во врагах вампира с плесенью в глазах мне не хотелось. Но и заниматься благотворительностью в его пользу я не намерена.
Вероник не ответила на мой вопрос, а оживленно защебетала, кося взглядом мне за спину:
— А у Тиффани новая коллекция, мы с тобой обязательно должны ее посмотреть!
Стук трости по полу оповестил о приближении Ипполита. Я обернулась.
Судя по источающей патоку физиономии вампира, нашего разговора он не слышал и поверил словам Вероник, что мы собираемся совершить набег на ювелирный магазин.
— Лучшие друзья девушек — это бриллианты, а, девушки? — игриво произнес он, многозначительно глядя на колье из черных бриллиантов на моей шее. — Что ж, желаю вам удачного шопинга. — И добавил с намеком: — Вы, Жанна, теперь богатая наследница и должны носить самые лучшие украшения.
Ага, прямо одолжение сделал. Мол, ты, деточка, устрой себе безумный шопинг, так уж и быть. Только и обо мне потом не забудь, прояви щедрость.
— Мы не можем ждать милостей от моды. Наша задача — купить их! — прикинулась валенком я.
— Уверен, вы своего не упустите, — вырвалось у него. Но он тут же спохватился и с любезностью расшаркался: — А теперь вынужден вас покинуть, прекрасные дамы. Не держите на меня зла, Жаннет, я уже стар для подобных мероприятий.
Мы обменялись светскими улыбками, и Ипполит поковылял прочь, тяжело опираясь на трость и подволакивая левую ногу, ну прямо как Жоффрей де Пейрак. Со спины сходство было почти полным — средний рост, коренастая фигура, волосы цвета воронова крыла. Лицом же Ипполит ни в чем не напоминал благородного графа. Его черты были хотя и правильными, но довольно резкими. Подбородок был тяжеловатым, нос — широким, а губы, наоборот, тонкими, брови были слегка ассиметричными — одна чуть выше другой. Увидишь такого на темной улице — предпочтешь обойти стороной. Напасть открыто он не нападет — духу не хватит, а вот какую-нибудь подлость за спиной сделать с него станется.
Когда он скрылся, я тихо спросила у Вероник:
— Что у него с ногой?
И ожидала услышать грустную историю о родовой травме или автокатастрофе, оставившей вампира калекой на всю жизнь.
— Горные лыжи, — пояснила Вероник.
— И давно?
— Да вот, на Новый год.
