Марина Дяченко - Авантюрист
– Я не все помню. – Солль виновато пожал плечами.
Так. Сейчас выяснится, что он не помнит упоминаний о Великом Дамире.
Я вздохнул и начал рассказ.
Алана уже слышала его, и не раз – и все равно по мере моего повествования глаза ее делались все больше и больше. Я рассказывал о знаменитом путешествии, которое предпринял мой предок, о множестве славных дел, совершенных им в пути, о том, что слугой ему в эти годы служил широко известный Ларт Легиар, впоследствии сделавшийся великим магом и даже прославившийся – было какое-то дело о неком злобном духе, который лез в чью-то незапертую дверь… Я рассказывал, слова лились сами, и все, о чем я говорил, вживе стояло перед моими глазами.
Солль слушал внимательно. Танталь горбилась, ерзала в кресле, как будто у нее не все в порядке было со здоровьем. Как будто она все хотела чихнуть и сдерживалась; эта ее возня здорово мне мешала. Чихала бы себе на здоровье или вышла бы за дверь и воспользовалась носовым платком…
– …И я повторяю с гордостью: таков он был, мой предок, великий маг Дамир.
Повисла пауза. Опять-таки эффектная, но слишком длинная, как на мой взгляд.
– Поздравляю, – осторожно сказал Солль. – Гордиться таким предком может не каждый… э-э-э… аристократ…
– Мой род достоин породниться с родом Соллей! – провозгласил я с воодушевлением. – Потому что давняя традиция – жениться на избавленных от какой-либо опасности девушках – жива! Потому что я имею честь просить у вас, господин Солль, руки вашей дочери – юной Аланы!
Боковым зрением я видел, как девчонка разинула рот. Как уголки губ неудержимо поползли к ушам, и она быстро закрыла их ладонями: что касается умения владеть собой, то Алане, по-видимому, на этом поприще преуспеть не скоро…
Солль смотрел мне в глаза. Неотрывно; я успел подумать, что за эти красивые серо-голубые глазищи его очень любили девушки. Давно, в юности…
И тут Танталь расхохоталась.
Носовой платок был ей ни к чему – насморком здесь, скверный каламбур, и не пахло. Р-рогатая судьба, она прямо-таки выворачивалась от хохота, до слез на глазах, до спазмов в горле. Она смеялась, не глядя на меня, но мне казалось, что меня бьют по лицу. Холодным мокрым полотенцем.
– Танталь? – удивленно спросил Солль.
Она отирала слезы:
– Мне надо… выйти. Воды…
Ее смех не был истерическим. Он был веселым, этот смех. Так смеются зрители, обступившие забавный балаган…
– Я сказал что-нибудь смешное? – Мой собственный голос изменился до неузнаваемости. Я не говорил, а шипел.
– Нет, что вы. – Она посмотрела прямо на меня, и на дне ее глаз танцевала издевка. – Ничего особенного, со мной бывает…
Будь она мужчиной, подошел бы и дал пощечину. Пусть дуэль, я был бы в восторге…
– Великий маг Дамир, – сказала Танталь, с трудом сдерживая хохот, – упоминается в истории магов ровно два раза. Первый раз – потому, что за несвоевременно поданный обед Ларт Легиар обломал о его спину собственную магическую трость… И второй – когда тот же Легиар отправился в путешествие, сопровождаемый ряженым слугой… Ряженым под господина. Отсюда, вероятно, и проистекают ваши сведения…
Я не успел отреагировать. Уже в следующую секунду Алана, в длинном прыжке пересекшая все пространство гостиной, вцепилась клеветнице в волосы.
ГЛАВА 6
Трактир назывался «У землеройки».
Собственно, на моем пути это был уже четвертый или пятый трактир. Я не был пьян – просто в голове моей стоял тонкий ледяной перезвон, а мир перед глазами был перегружен деталями: мелкие камушки, щели в растрескавшемся дереве, закатившаяся под стол горошина, муха в поисках нечистот…
В детстве я верил, что кровь Мага из Магов Дамира рано или поздно возьмет свое и во мне обнаружатся способности потомственного волшебника. Время показало, что надеялся я зря; никогда мне не приходилось сожалеть об этом так горько, нежели в тот вечер, дождливый, натянутый между трактирами, как вывешенная для просушки шкура.
Будь я магом… Разве опустился бы до игр с Черно Да Скоро? Разве ввязался бы во всю эту историю со сватовством? Время течет, за секундой секунда, и, чтобы спасти свою жизнь, я вынужден валять дурака. Как они мне все надоели – и Солль, и Алана, и эта истеричка Танталь!..
Ни один из предыдущих трактиров мне не понравился. Этот – «У землеройки» – был первым, не вызывающим отвращения. Я уселся за тяжелый, нарочито грубый стол и потребовал вина.
Вероятно, я сохранил вполне внушительный вид – потому что сам хозяин явился обслужить меня, и, глядя, как этот молодой еще, коренастый человек наполняет мой стакан, я ни с того ни с сего пробормотал:
– Приятель, а нет ли здесь в городе мага? Настоящего мага, я имею в виду? Не шарлатана?
Все-таки «Землеройка» была на моем пути уже пятой. А может быть, и шестой.
Хозяин аккуратно поставил кувшин на темную от времени столешницу. Либо он был от природы невозмутим, либо каждый третий посетитель расспрашивал его об окрестных магах.
– Так ведь, благородный господин… нынче маги, они какие маги. Это давно еще, когда папаша мой молоденек был, был в городе волшебник, в университете, декан Луаян. – Он улыбнулся, будто вспомнив о приятном. – А еще был такой человек, без роду, без имени, просто Скитальцем его звали… Во-он за тем столом, – он указал куда-то в угол, на ширмочку, из-за которой выглядывали две вросшие в пол ножки, – вон там сиживал, на день Премноголикования, каждый год… Я еще мальчишкой его помню. Вроде был он маг, и полковник Солль с ним на встречу каждый год хаживал, отец мне еще болтать о том запрещал, ремнем грозился… Но не ходит больше. Давно… Лет, почитай, все десять. Еще папаша был жив…
Возможно, добрый трактирщик польщен был вниманием столь видной личности, как я. А может быть, он просто проникся ко мне симпатией, потому что четыре трактира подряд сделали мою физиономию особенно обаятельной; я же, если и содрогнулся при имени Солля, внешне этого никак не показал.
Спустя некоторое время к нашему разговору подключились завсегдатаи; мне уже ничего не требовалось говорить – только кивать и слушать. Да еще, пожалуй, кусать локти.
Я допустил грубую оплошность – радостным победителем вломился в семью Соллей, не наведя предварительно справки об этой семье. И тут же был наказан: эта самая Танталь, которой я так ярко расписал все мерзости, присущие комедиантам, эта самая Танталь была в прошлом бродячей актрисой, и неудивительно, что ей захотелось отомстить мне – пусть неумно и неубедительно, но достаточно болезненно…
Но кто мог предположить, что в приличной семье живет под видом благородной дамы бывшая комедиантка?! Соломенная вдова, жена-невеста этого таинственного Луара, пропавшего десять лет назад, причем все верят, что он не просто погиб где-то по случайности, а стоит на страже перед какой-то Дверью…
