Патриция Рэде - Сделка с Драконом
— Не волнуйся. Другая птица позаботится о них. А через несколько недель птенцы вырастут в таких же хищных и опасных птиц и сами станут добывать себе пищу, — сказала Казюль. — Лучше займись своим мечом. Его надо почистить и привести в порядок. Да не забудь про перья. И пошли домой. Я хочу заглянуть в книгу Морвен.
Симорен сделала так, как велела драконша. Три черных пера она обнаружила под левым крылом и сунула их в тот же самый карман, где лежала книга Морвен и черный осколок камешка, найденного в Пещерах Огня и Ночи. Потом Симорен вытерла меч о траву, протерла его своим носовым платком. Когда лезвие засияло снова, принцесса оставила свой носовой платок рядом с телом убитой птицы и последовала за Казюль в глубь Пещер Огня и Ночи.
Глава девятая, В КОТОРОЙ СНОВА ПОЯВЛЯЕТСЯ НАДОЕДЛИВЫЙ ТЕРАНДИЛ, А СИМОРЕН ПРОИЗНОСИТ ЗАКЛИНАНИЕ
Остаток путешествия прошел без приключений. Королевскую пещеру на обратном пути они прошли легче и быстрее, а тьма опустилась всего лишь один раз и не надолго. Как только они вернулись домой, Казюль не мешкая взяла книгу, которую дала им Морвен, свернулась вокруг камня на солнышке у входа в пещеру и углубилась в чтение, пока Симорен готовила обед. До позднего вечера драконша не отрывалась от книги. Принцесса с любопытством посматривала на Казюль, которая осторожно переворачивала хрупкие, пожелтевшие страницы тяжелой когтистой лапой. А на следующее утро Казюль встала пораньше и улетела посоветоваться с Роксимом.
Симорен так устала от вчерашней поездки верхом на драконше, что решила не заниматься уборкой. Вместо этого она отправилась в сокровищницу Казюль и принялась перебирать и пересматривать все кувшины и бутыли в поисках толченых куриных зубов. Симорен не забыла запрет Казюль и поэтому сразу же отставила в сторону бутыли, закупоренные пробками. Поскольку в сокровищнице было мало света, она сложила кувшины и бутыли в подол передника и собиралась уже вынести их на улицу, как услышала снаружи чей-то приглушенный толстыми каменными стенами голос.
— Ну вот! — рассердилась Симорен. — Опять! Я думала, что они подольше не станут тревожить меня.
Она похватала оставшиеся бутыли, не забыла закрыть за собой дверь и поспешила через лабиринт коридоров и тоннелей посмотреть, кто же на этот раз появился перед пещерой?
Это был, конечно же, Терандил!
— Ну, что тебе надо? — сердито воскликнула Симорен. — Я же просила не спасать меня раньше, чем через месяц!
— Я беспокоился, — пролепетал Терандил. — Говорили, что ты сломала ногу. Но кажется, я ошибся…
— Конечно! — ответила Симорен. — А кто тебе об этом сказал?
— Некий рыцарь в гостинице у подножия горы, — пробормотал Терандил. — Он был там вчера и толковал о принцессе, которую пытался освободить. А та рассказала ему о принцессе, томящейся в плену у драконши Казюль. Я сразу догадался, что речь идет о тебе, стал расспрашивать. Тот рыцарь и поведал мне, будто ты сломала ногу и еще целый месяц не сможешь ходить.
Симорен постаралась скрыть улыбку. Значит, Элианора не подвела и нашептала Халланне выдумку о поломанной ноге Симорен. А глупышка Халланна, надеясь на то, что все рыцари теперь кинутся спасать только ее, не преминула передать эту выдуманную историю первому попавшемуся спасителю.
— Видишь, все оказалось путаницей и чепухой. Можешь перестать волноваться, — успокоила принца Симорен. — Отправляйся домой. Мне некогда. Надо еще разобраться с этими кувшинами.
— Симорен, — тихим голосом, но настойчиво проговорил Терандил, — нам надо поговорить.
— Хорошо. Ты говори, а я в это время буду работать, — заявила Симорен.
Она резко повернулась и пошла на кухню. Терандил потащился за ней. Симорен разбирала досада. В первый момент, когда принц сказал, что беспокоится о ней, Симорен даже немного смягчилась. Но желание принца поговорить только разозлило принцессу. Она была уверена, что он хочет снова настаивать на ее спасении, и гневалась на Терандила за упрямство, а на себя злилась за то, что сердится на принца, который ведь желает ей только добра.
Терандил молча топал позади с виноватым видом.
— Что ты с ними собираешься делать? — спросил он когда, придя на кухню, Симорен вывалила гору кувшинов и бутылей на стол.
— Пересмотреть и почистить, — коротко бросила Си-морен. Она приподняла крышку маленького кувшинчика, вырезанного из цельного куска жадеита. Кувшин был наполовину заполнен зеленым бальзамом. Симорен закрыла его и отставила в сторону.
— О чем ты хотел поговорить? — спросила она, беря другой кувшин.
— О тебе. О драконах. О нас. Ведь это важно не только для меня. Можно, я помогу тебе?
— Если ничего не уронишь и не расколотишь, — примирительно сказала Симорен.
Она понадеялась, что, занявшись простым делом, принц хоть на время забудет о драконах и рыцарских подвигах.
— Я буду очень осторожен, — пообещал Терандил. — О, этот кувшин металлический, он не разобьется. Можно, я начну с него?
Принц взял один из больших медных кувшинов с двумя ручками по бокам. Он оглядел кувшин со всех сторон, крякнул и полез за кинжалом. Когда Терандил наклонил кувшин, Симорен увидела, что тот закупорен пробкой.
— Только не этот! — воскликнула она.
Странно, как закупоренный кувшин попал сюда? Принцесса точно помнила, что внимательно проглядела горлышко каждого кувшина и бутыли. Наверное, oh;i схватила его в спешке в последний момент, когда услышала крик Терандила.
— Почему? — обиделся Терандил. — Я же сказал, что буду очень осторожен. К тому же кувшин медный, не разобьется.
Кончик кинжального лезвия уже воткнулся в пробку.
— Казюль запретила трогать те, что закупорены пробками, — строго сказала Симорен. — Отставь его и не трогай.
— Если ты настаиваешь… — пожал плечами Терандил и попытался вытащить кончик кинжала из пробки. Но тот прочно застрял и не поддавался. — Проклятье! — рассердился Терандил и рванул кинжал. Пробка, наколотая на острие, легко выскочила из горлышка кувшина.
— Ну вот, так я и знала! Недотепа! — в сердцах воскликнула Симорен.
Черное облако дыма вырвалось из кувшина. Пока Симорен и Терандил, застывшие от неожиданности, смотрели на растущее облако, оно сгустилось и оборотилось темнокожим великаном в громадном тюрбане и набедренной повязке. Великан раза в два был больше Терандила. Губы гиганта растянулись в злой усмешке.
— Что это? — прошептал Терандил.
— Беда, — ответила Симорен.
— Ты говоришь правду, о Дочь Мудрости, — прогудел великан, и эхо его голоса наполнило пещеру. — Я джинн, который был замурован в этом кувшине. И я — ваша смерть! Твоя и твоего милого дружка.
