Александр Больных - Снежные волки
— Странно ты говоришь, — горячо сказал Хани. — Кажется, что ты нас убеждаешь! Разве мы отказываемся?! Конечно же поможем! Глупо думать иначе.
Соболенок черной молнией сорвался с плеча Рюби, взлетел на руки к Хани и твердым, царапающим языком лизнул его в щеку. Хани покраснел. Но смутился и Соболенок, отвернулся, задергал хвостом. Хани с удовольствием погладил его теплую шелковистую шкурку.
— Пора идти, нечего рассиживаться, — хрипло сказал Чани, который уже собрал свой мешок и стоял наготове.
Соболенок посмотрел на него и угрожающе заворчал.
Чем ближе они подходили к опушке, тем гуще становился лес, хотя полагалось наоборот. Порывы ледяного ветра все сильнее и секли лицо. Путники вышли на остатки древней дороги. Дерзкие молодые елочки, бесцеремонно растолкав покрошившиеся каменные плиты, росли на самой ее середине. Конечно, на это понадобилось много времени, но Хани понял, что скоро лес проглотит эту дорогу без остатка.
— Это Серебряная дорога, — пояснила Рюби. — Вела когда-то в Джайнангалу из Атинхаркора — порта, куда поступало серебро, дань Атинъярхана.
Чани неприязненно посмотрел на деревья вокруг дороги, словно они были его личными врагами, покушались на что-то принадлежащее лично ему. И еще Хани заметил одну странную вещь: деревья здесь росли не прямо, а с наклоном на север. И чем дальше они шли, тем сильнее становился этот наклон.
Идти становилось все труднее — обветренные сугробы покрылись ледяной коркой, слишком слабой, чтобы выдержать вес человека, но достаточно прочной, чтобы уже через полчаса вконец вымотать любого, кто попытается продраться сквозь эти сугробы. Дневные переходы значительно сократились, что вызвало еще большую тревогу Рюби.
Наконец между деревьями завиднелись тусклые сероватые просветы.
— Еще немного, и мы выйдем из леса, — пообещала Рюби.
— Выйдем ли? — Чани с сомнением глядел на сугробы, поднимающиеся уже выше плеч.
— Обязательно выйдем! — весело крикнул Хани и, как буйвол, вломился в преграждающую путь снежную стену. Уже через минуту от него пар валил столбом, однако он, помогая себе руками, как пловец, расталкивал снег плечом и продолжал упорно продираться вперед, пока вдруг не скатился кувырком с небольшого холмика, когда снежный занос неожиданно кончился.
— Ур-ра! — закричал он, приплясывая. — Идите скорее сюда!
Но Рюби не разделяла его веселья. Наоборот, она грустно посмотрела назад, на черно-зеленую зубчатую стену леса и печально сказала:
— Все. Теперь впереди нас ждут только враждебные земли Сумеречного Края. Лес был нашим другом и защитником, зло не могло проникнуть в него. Выйдя оттуда, мы лишаемся этой защиты. Придется каждую минуту быть начеку.
— Но мы еще не вступили в Сумеречный Край, — возразил Чани.
— Сумеречный Край там, где властвует Хозяин Тумана. И очень скоро мы подойдем к границе его владений.
— Много проку было от такой помощи, — не унимался Чани, презрительно гримасничая. — Во времена великих королей не нужен был никакой лес. Под милостивой сенью Алмазного венца не было места и тени зла.
— Это, конечно, так, — не стала спорить Рюби. — Но… — Она хотела что-то сказать, однако сдержалась. Чани побагровел.
Хани, прощаясь, помахал рукой лесу.
— До свиданья! Мы еще вернемся.
До него долетел невнятный шорох ветвей и поскрипывание стволов, словно и лес прощался с ним. Ненадолго ему показалось, что перед ним стоит шеренга воинов в темно-зеленых одеждах и сверкающих белых доспехах. Он потряс головой. Нет. Это были всего лишь покрытые снегом ели.
11. СНЕЖНАЯ ПУСТЫНЯ
Шедший впереди Чани внезапно с глухим возгласом взмахнул руками и повалился на снег, будто кто-то исподтишка сильно дернул его за ногу. Хани бросился к нему на помощь, но почувствовал сильный рывок за плечо, остановивший его. Он обернулся. Никого. Рюби стоит позади, шагах в десяти. И никого. Он снова попытался шагнуть, и снова невидимая помеха не пустила его.
— Что это?! — недоуменно крикнул он.
— Что случилось? — спросила Рюби, не трогаясь с места.
— Кто-то или что-то держит меня.
— Но здесь никого нет.
Чани с глухим рычанием ворочался в снегу, не в силах подняться.
— И все-таки что-то держит меня, — настаивал Хани.
— Посмотри внимательней.
Чани начал довольно громко ругаться, видимо, наконец смог выплюнуть набившийся в рот снег.
— Меня тоже кто-то поймал! — крикнул он. — Какой-то капкан невидимый!
Хани рванулся изо всех сил, плащ громко затрещал. Тогда Хани присел, ощупывая какие-то прочные черные веревки, вцепившиеся в плащ и уходившие под снег.
— А это еще что?!
Он принялся яростно раскидывать снег, и из сугроба поднялось странное растение. Черные гибкие стебли напоминали не то веревки, не то стальную проволоку — такими они были прочными и жесткими. Узкие черные листики крепко держались за стебли и на концах имели по три острых крючка. Именно такие крючки вцепились в одежду Хани. Он попробовал было отцепить их, но куда там! Пока он успевал оторвать один лист, два новых вцеплялись ему в рукав. Хани понял, что скоро станет таким же беспомощным, как брат. А из-под снега украдкой выползали новые и новые стебли, сплетаясь в колючую сеть.
Чани первый сообразил, что нужно делать. Сквозь падающую пелену снега мелькнула приглушенная снегопадом, неяркая синяя вспышка. Через минуту он, злой и промокший, стоял перед Хани, держа в руке обнаженный меч.
— Ну как?
— Сам видишь, — стоически ответил Хани.
Несколько взмахов меча — и Хани тоже обрел свободу. Рюби подобрала обрывки черных кустов и внимательно их рассматривала.
— Ну, что ты скажешь теперь? — насмешливо поинтересовался Чани, спрятав меч и отдирая остатки колючек. — Насчет доброты леса и природы вообще. Если бы не мой меч, мы бы запутались в этих зарослях намертво и замерзли. Или нас сожрали бы волки, которые на равнине, я абсолютно уверен, бывают почти каждый день. Я думаю, что простой меч эти кустики не возьмет. Такое по силам только мне! — он самодовольно улыбнулся и потрогал рукоять меча. — Вот тебе и природа.
Рюби спокойно ответила:
— А почему ты решил, что эти кусты здесь росли всегда? Я повторю то, что говорила раньше: лес нам помогал и еще поможет не раз.
— А это? — яростно спросил Чани. — Нет уж, избавьте меня от такой помощи!
— «Это» в лесу не живет и не может жить. Мы опять видим порождение злых рук и злого ума, как те Снежные Волки. Ведь их ты не причисляешь к обычным зверям.
— У тебя на все готовы отговорки.
— Не надо ссориться, — вмешался Хани.
— Нет, почему же, — не отставал брат. — Я считаю, что такая глупая вера в чью-то помощь до добра не доведет. Мы должны полагаться только на свои собственные силы.