Марина Колесова - В плену королевских пристрастий
— Будет исполнено, Ваша Светлость… — склонился перед ней дворецкий, а потом замявшись тихо добавил, не поднимая головы, — Вот только к королю прямо сейчас, уже поскакал герцог.
— Верхом? — переспросила герцогиня.
— Да, Ваша Светлость. Верхом на Граните.
— Что ж Гранита нам, конечно, не обогнать, но Рон, поставь нам таких лошадок, чтоб мы и не отстали особо. И чтоб сбруя была вся новая…
— Я прослежу, Ваша Светлость, — дворецкий с поклоном удалился.
Герцогиня вернулась в спальню, и следом за ней вошли две горничные.
— Сьюзен, что нужно взять у леди Гиз для леди Катарины? — спросила герцогиня.
— Туфли, только туфли… чулочки подошли Ваши… и белье все подошло… — Сьюзен суетилась вокруг Кэти, помогая ей переодеваться.
— Ступай к леди Гиз и принеси туфли леди Катарины… какого-нибудь серого или черного цвета возьми, и быстро. Будешь мешкать, герцогу на тебя пожалуюсь, — герцогиня обернулась к одной из горничных.
Та низко склонилась перед ней и опрометью выбежала из спальни.
— Сьюзен, пусть дальше леди Катарине горничная поможет… а ты найди какое-нибудь платье мне… только без шнуровки и корсета…
Сьюзен тут же вновь нырнула за неприметную дверь и вынесла платье черного цвета со шнуровкой.
— Я же просила: "без шнуровки", — раздраженно проговорила герцогиня.
— Черного платья без шнуровки или корсета нет, Ваша Светлость… — Сьюзен сокрушенно покачала головой.
— Дай другого цвета!
— Но, Ваша Светлость… пятна крови будут незаметны лишь на черном…
— Да… конечно… я не подумала об этом, — герцогиня озадаченно посмотрела себе под ноги.
Даже в полумраке спальни было видно, что весь пол в кровавых следах, оставляемых ее босыми ногами, и весь подол ее атласного халата тоже в крови.
— Давай это… только сначала, помоги мне ноги вымыть.
Герцогиня скинула халат и, шагнув к стоящему на полу тазу, решительно встала в него. Сьюзен послушно склонилась к тазу, сунула в него руки и в замешательстве посмотрела на герцогиню.
— Вы уверены, Ваша Светлость, что Вам полезно стоять в ледяной воде?
— Да, уверена. В моем положение это необходимо… иначе доктор не велел бы ее принести.
Сьюзен стала торопливо мыть ноги герцогине, потом взяла два полотенца, одно постелила перед тазом и, дождавшись, чтобы герцогиня шагнула на него, стала вытирать ее другим. И тут же она почувствовала как, покачнувшись, герцогиня схватилась за ее плечо, а полотенце, которое она прижимала к ее ногам, сразу пропиталось кровью.
— Ваша Светлость, можно я позову доктора? — испуганно спросила Сьюзен.
— Нет, — жестко ответила та, перехватывая полотенце из ее рук, — ты просто дашь мне еще одно полотенце и приготовишь как можно больше других в дорогу. И не смей спорить и хоть что-то говорить кому-то!
— Да, конечно, — прошептала Сьюзен и взяла еще одно полотенце.
Полностью одевшись, герцогиня взяла сумочку, что-то положила в нее, а потом повернулась к Сьюзен.
— Чистые полотенца в карету незаметно отнеси.
— Будет исполнено, Ваша Светлость, — почтительно склонилась перед ней Сьюзен и быстро вышла.
Герцогиня обернулась к Кэти, которая тихо стояла в углу и была уже полностью одета и причесана.
— Ну, что же, выглядишь ты неплохо, дорогая… Пойдем, нам надо торопиться, — удовлетворенно проговорила она и направилась к двери. Кэти последовала за ней.
Выйдя во двор, где их уже ждала карета, они увидели во дворе священника.
— Здравствуйте, святой отец, — герцогиня склонила голову.
— Я узнал, какая беда Вас постигла, дочь моя, и поспешил к Вам… Я соболезную Вам… но рад, что Вы сами в добром здравии и уже смогли подняться.
— Вы так добры, святой отец.
— Я мог бы отчитать над Вами разрешительную молитву и исповедовать Вас, дочь моя… Вам наверняка должно стать легче после этого… а потом мог бы отслужить панихиду об усопшем младенце…
— Да, святой отец, обязательно… Только сначала все, что связано с младенцем… Я молю Вас, почитайте над ним псалтырь… ну и все, что положено… и займитесь подготовкой похорон… мне хотелось бы, чтобы все было устроено наилучшим образом… Рон покажет Вам все, поможет и отдаст деньги, предназначенные для церемонии.
Она обернулась к дворецкому, стоявшему неподалеку, тот тут же почтительно склонился:
— Будет исполнено, Ваша Светлость.
— Конечно, дочь моя… Можете не волноваться… Я все устрою самым наилучшим образом. Вы уезжаете?
— Я еду с дочерью к королю… У меня безотлагательное дело к нему… Я хочу испросить его согласие на развод…
— Дочь моя, что Вы говорите такое?! — испуганно всплеснул руками священник.
— Возможно, и не развод, — герцогиня раздраженно повела плечом, — а ограничение прав моего супруга… но в любом случае я больше не позволю ему держать нашу дочь, словно пленницу в башне, в рубище и взаперти… он ведь даже в церковь не пускал ее все это время…
— Это, конечно, все ужасно, что Вы говорите… но может вначале мне с ним поговорить?
— Он часто ходит в церковь и к Вам на исповедь, святой отец? Так неужели Вы думаете, что сейчас Ваша беседа может повлиять на него, если за все это время Вы не сумели убедить его в необходимости соблюдать хотя бы элементарные христианские нормы поведения? Нет, лишь король может повлиять на него… И я еду к нему.
— Возможно, Вы и правы, дочь моя… только про развод мысли оставьте, это не по-христиански…
— Благодарю, Вас, святой отец, за наставление и заботу… и благословите.
Он осенил ее крестным знамением, — Господь с Вами, дочь моя. Поезжайте, не волнуйтесь… я буду молиться и за усопшего младенца, и за Вас.
Герцогиня еще раз склонила голову перед священником и шагнула к карете.
Дворецкий распахнул перед ней дверку и подал руку.
— Рон, скажи Пабло пусть едет по короткой дороге через лес.
— Там плохая дорога, а уже совсем темно, Ваша Светлость…
— Луна, что блюдце, Рон. Сейчас даже в лесу светло… поэтому даже учетом плохой дороги, час мы точно выгадаем, а то и больше…
— Как прикажите, Ваша Светлость, — склонился тот, потом усадил Кэти, захлопнул дверку и крикнул кучеру: — Пабло, через лес, по короткой дороге в королевский дворец! Пошел!
Кучер кивнул, щелкнул кнутом, лошади рванули, карета вылетела через распахнутые ворота и понеслась по дороге.
4
В карете герцогиня тут же взяла из большой стопки полотенец одно, заменила им, то, что было уже все в крови и, бросив окровавленное полотенце под сиденье, в изнеможении откинулась на подушки, видимо так же принесенные заботливой Сьюзен.
