Маргарет Уэйс - Когда мы вернемся: Второе поколение
Глаза Стурма озорно блеснули, он взглянул на Палина – тот не смотрел на него, – тихо подкрался к поглощенному мыслями Танину и вытащил свой меч. Стурм воткнул меч в пол под ноги Танину в тот момент, когда брат повернулся и пошел. Споткнувшись о меч. Танин рухнул на пол с таким грохотом, что, казалось, содрогнулась вся Башня.
– Ах ты, тупоголовый овражный гном! – заорал Танин, поднявшись на ноги и бросаясь на брата, пытавшегося увернуться. Схватив хохочущего Стурма за воротник. Танин повалил его на стол, который тут же опрокинулся на пол. Танин уселся верхом на Стурма, и началась их обычная шуточная потасовка. Такие разминки братьев превратили в щепки несколько трактиров в Ансалоне.
Но тихий голос Палина помешал борьбе:
– Прекратите немедленно, вы оба! Не забывайте, где вы находитесь! – напряженно произнес он, поднимаясь с места.
– Я помню, где я нахожусь, – угрюмо посмотрел на брата Танин.
Высокий, как старшие братья, Палин был хорошо сложен. Но склонный больше к учению, чем к боевым искусствам, он не развил такую мускулатуру, как у Танина и Стурма. Он тоже унаследовал волосы матери, но не ярко-рыжие, а другого оттенка, скорее темно-каштановые. Длинные волосы, зачесанные на пробор пряди, спускались по плечам мягкими волнами. Но было что-то в лице и руках Палина, напоминавшее порой его родителям то, что они хотели забыть. Стройный, с проницательным умным взглядом, который, казалось, видел каждого насквозь, Палин чем-то походил на своего дядю.
Если не лицом, то выражением глаз. А уж руки Палина были совсем как у Рейстлина. Тонкие, изящные, с ловкими, проворными пальцами, перебирающими хрупкие колдовские инструменты с таким искусством, что Карамон часто разрывался между гордостью за сына и грустью, глядя на его манипуляции.
Сейчас руки Палина были сжаты в кулаки, и он свирепо смотрел на братьев, лежащих на полу среди пролитого эля, кусков хлеба, разбитой посуды, недоеденного сыра и обломков стола.
– Тогда попытайтесь вести себя по крайней мере с достоинством! – резко проговорил Палин.
– Я помню, где я нахожусь, – повторил Танин сердито. Поднявшись на ноги, он подошел к Палину и с укором посмотрел ему в глаза. – И я помню, кто нас сюда привел! Эти проклятые деревья, которые нас чуть не прикончили...
– Ничто в Вайретском лесу вам не грозит, – произнес Палин, с отвращением глядя на беспорядок на полу. – Я говорил вам, но вы же не слушали меня. Этим лесом управляют волшебники балини. Он защищают их от незваных гостей. А нас сюда пригласили. Деревья нас пропускали, не причинив никакого вреда. Голоса, которые вы слышали, нашептывали, чтобы поселить страх в вашем сердце. Лес волшебный...
– Послушай, Палин, – перебил Танин «голосом Старшего Брата», как это называл Стурм. – Почему ты просто-напросто не бросишь все это свое колдовство? Ты причиняешь, боль отцу и матери, отцу больше всего. Ты видел его лицо, когда мы прискакали сюда! Одни боги знают, чего стоило ему вернуться в это место.
Вспыхнув, Палин отвернулся, кусая губы.
– Оставь братишку в покое, понял, Танин! – сказал Стурм, прочитав страдание на лице младшего брата.
Стерев со штанов эль, Стурм Как-то стыдливо пытался восстановить стол – безнадежная затея, учитывая, что тот превратился в щепки.
– У тебя были задатки хорошего воина, братишка, – сказал Танин убеждающе, положив руку на плечо Палина и не обращая внимания на Стурма.
– Давай, малыш. Скажи им всем, – Танин неопределенно махнул рукой, – что ты передумал. Тогда мы сможем уехать домой из этого проклятого места.
– Мы понятия не имеем, зачем они нас сюда пригласили, – возразил Палин, сбрасывая с плеча руку брата. – Возможно, я здесь вообще ни при чем! С какой стати? – произнес он запальчиво. – Я еще только учусь. Я буду готов выдержать испытание лишь через несколько лет... благодаря отцу и матери, – добавил он шепотом. Танин не расслышал этого, но невидимый наблюдатель слышал все.
– Да? И я, получается, чуть ли не людоед, – сердито возразил Танин.
– Не отворачивайся, когда я разговариваю с тобой, Палин...
– Да оставь ты меня в покое!
– Эй вы оба... – вмешался было миротворец Стурм, но в этот момент три брата внезапно обнаружили, что они в комнате не одни.
Позабыв все ссоры, братья действовали мгновенно. Стурм, положив руку на рукоять меча, вскочил на ноги с быстротой кошки и присоединился к Танину, который заслонил собой безоружного Палина. Незваный гость, как все волшебники, не имел при себе ни меча, ни щита, ни доспехов. Однако Танин мгновенно нащупал скрытый под одеждой кинжал, а в памяти уже крутилось несколько защитных заклинаний, которые он сумел кое-как выучить.
– Кто вы такой? – резко произнес Танин, таращась на стоящего в центре запертой комнаты человека. – Как вы проникли сюда?
– Что касается того, как я проник сюда, – располагающе улыбнулся незнакомец, – то в Башне Высшего Волшебства нет стен для тех, кто знаком с магией. А зовут меня Дунбар Помощник Властелинов из Северного Эргота.
– Что вам нужно? – тихо спросил Стурм.
– Нужно? Всего лишь убедиться, что вам здесь удобно, – ответил Дунбар. – Вы мои гости.
– Вы... волшебник? – изумленно спросил Танин, и даже Палин, казалось, был слегка ошеломлен.
Среди собратьев-волшебников, преимуществом которых были умственные способности, но не мускульная сила, этот человек безусловно был исключением. Высокий, как Танин, с могучей грудной клеткой, которой позавидовал бы и Карамон. Под блестящей черной кожей на груди вздувались мускулы. Он мог бы, казалось, подхватить здоровяка Стурма на руки и с легкостью носить по комнате, как ребенка. Одет он был не в мантию, а в яркие шаровары. Единственный намек на то, что он волшебник, пожалуй, исходил из висящих на поясе мешочков и белого кушака, опоясывающего мощный торс.
Дунбар захохотал так, что посуда задребезжала.
– Да, я волшебник, – сказал он.
Он проговорил слова команды, и сломанный стол с невероятной скоростью сложился из обломков, пролитый эль исчез с пола, разбитый кувшин вновь стал целым и прыгнул на стол, где вскоре запенился свежим напитком.
Появились жареное оленье бедро, ароматная буханка хлеба и разные другие лакомства, от чего у Стурма потекли слюнки, и даже Танин охладил свой пыл, хотя и продолжал смотреть с подозрением.
– Располагайтесь, – пригласил Дунбар, – и давайте перекусим. Не беспокойся за отца, – добавил он, когда Танин открыл было рот, чтобы что-то сказать. – Он совещается по важным вопросам с главами двух других Орденов. Садитесь! Садитесь! – Он усмехнулся, белые зубы блеснули на черном лице. – Или, может быть, мне заставить вас сесть?.
На это Танин отпустил рукоять меча и подвинул к себе стул, но есть не стал, а сидел, враждебно взирая на Дунбара. Стурм, однако, принялся за еду с большим аппетитом. Только Палин остался стоять, скрестив руки на груди.
