Скотт Вестерфельд - Загробные миры
Все произошло мгновенно.
Я чуть не отпустила руку Минди, но она крепко стиснула мою ладонь… внезапно ее пальчики стали реальными и плотными.
Холод в моей душе пульсировал и рос, захватывая тело. Он заполнил легкие и, наткнувшись на органы чувств, окрасил пейзаж в серый цвет.
Воздух загробного мира обладал легко узнаваемым привкусом, похожим на лежащий под языком ржавый гвоздь. У нас под ногами безмолвно шевелились мертвые листья.
– Ха! – собственный голос показался таким далеким. – Обычно это не так просто.
– Пока ты еще новичок, – ответила посеревшая Минди. – Зато мужчина тебя вообще не заметит. Ты ничем не отличаешься от призрака.
Я огляделась, тяжело дыша. Странно, что твой родной квартал стал бестелесным и однообразным, как далласский аэропорт. Мне стало ясно, что Минди – противоположность Ямараджи. Она перенесла меня в омертвевшее тихое место, а его прикосновение отослало меня в мир живых.
Я осмелилась сделать несколько шагов. Ноги казались ватными, как во сне. Топнув по асфальту голой подошвой, я почувствовала лишь приглушенный звон в ступне.
Во время первого перехода все было по-другому. Возможно, из-за потрясения, а может, только из-за присутствия Ямараджи…
– Жуть, – произнесла я.
– Паршиво быть мертвой, – согласилась Минди и поспешно добавила: – Не сказать что ты мертвая. Ты психопомп.
– Я подумала, что буду использовать какое-нибудь другое слово, которое не так сильно ассоциируется с психопатами.
Она пожала плечами.
– Их все так называют.
Я уставилась на черный седан. Первые нетвердые шаги вывели меня на дорогу, но мужчина не смотрел в мою сторону. Конечно, террористы в аэропорту тоже меня не видели, один даже прошел прямо сквозь меня.
Однако благодаря прикосновению Минди переход показался мне слишком легким.
– Ты уверена, что я невидимка?
Минди кивнула.
– Разве он для тебя светится? Он никогда в жизни не увидит обратную сторону.
Я изучила собственную ладонь. Моему блеклому свечению не хватало лучезарности бронзовой кожи Ямараджи, да и моя тень куда-то исчезла.
– Ладно, невидимка, – пробормотала я. – Мило.
И я направилась прямо к черному седану. Мужчина не оторвался от планшета, даже когда я застыла напротив водительского сиденья.
Наконец мужчина мельком посмотрел на меня, на минуту углубился в чтение, а затем принялся созерцать наше с мамой жилище.
Минди подошла и застенчиво поинтересовалась:
– Он жуткий, верно?
– Он втихаря следит за моим домом. Что думаешь?
Она ничего не ответила, и я опустилась на колени, таращась на незнакомца. Сейчас я находилась настолько близко от него, что в этом было нечто интимное, как если бы я сама шпионила за парнем через одностороннее зеркало. Из открытого окна до меня доносилось его дыхание, я вдыхала запах его кофе: стаканчик как раз дымился в держателе под окном. Парень оказался моложе, чем я предположила, вероятно, ему исполнилось лет двадцать пять. На нем был темный костюм с галстуком и очки в толстой оправе: вылитый умник из университета.
– Чем он занимается со своей компьютерной штуковиной?
– Ты имеешь в виду его планшет? – уточнила я у Минди.
Она кивнула, и я поняла, что ее понимание мира живых застряло в семидесятых.
Я наклонилась ближе к нему: мои губы находятся всего в нескольких сантиметрах от его уха.
– Эй, тупица!
Его длинные ресницы моргнули, вот и весь его отклик! Я нервно хохотнула, глубже просунулась в машину, пытаясь читать с планшета.
На экране был список имейлов. Я пробежала глазами по строчкам с темами. Ничего особенного – напоминание о вечеринке, кто-то просит потерянный файл и обычный, ничего не значащий спам. Парень ткнул пальцем в какой-то имейл, и тот развернулся на весь экран. Я наклонилась еще ближе и почти прижалась щекой к щеке юноши.
Может, я его тогда задела или, возможно, просто виновата случайность, но в этот самый миг ему вздумалось почесать ухо. Тыльная сторона его ладони скользнула по моему лицу, оставляя после себя искры и покалывание. Я вздрогнула, отпрянула и ударилась головой о верх автомобильного окна.
– Черт! – выругалась я, чувствуя, как меня захлестывает гнев.
Из-за машины, спотыкаясь, выбежала Минди.
– Бежим!
– Что ты… – начала я, но было уже поздно: мир вокруг становился ярче, шелушился тонкий слой застилавшей мои глаза серости. В тело хлынуло тепло, и я, опустившись на одно колено, растерялась от натиска буйства красок. Я судорожно хватала ртом воздух, который внезапно посвежел. Я оказалась в реальном мире.
– Давай, Лиззи! – прокричала Минди.
Спустя минуту я сидела возле машины преследователя, щурясь от ярких солнечных лучей, а парень таращился на меня.
Глава 11
Проснувшись на следующее утро после «Пьянки подростковых авторов», Дарси села в кровати и поняла, что у нее похмелье. На ней все еще было маленькое черное платье, но теперь от него явственно разило пивом. Она хотела снова лечь, но обнаружила, что кровать под ней странным образом кружится.
Первые минуты, проведенные в вертикальном положении, дались нелегко, но стоило Дарси надеть халат и взять в руку чашку кофе, приступы головокружения стали постепенно сменяться спокойным философствованием. Непрекращающееся течение жизни по ту сторону панорамных окон успокаивало нервы.
Самолеты прочерчивали в небе широкие следы, а равномерный поток машин мчался на север к башням Эмпайр-стейт-билдинг и Крайслер-билдинг.[33] Дарси с писательской отстраненностью наблюдала за прохожими и, чтобы позабавиться, рассказывала себе истории о них.
В холодильнике оказались только батарейки, горчица и косметика, а в кладовке – даже более неожиданные продукты, вроде консервированных трюфелей и маринованных перепелиных яиц. В поисках ближайшей забегаловки Дарси подключилась к домашнему вай-фаю, а потом наткнулась на пачку меню, лежащую на столе. В них предлагались завтраки, ленчи и обеды с доставкой на дом – как раз то, что требовалось Дарси.
Сделав заказ, Дарси в сердцах побеседовала с Лимонадом на тему «Почему птицы не говорят», после чего вошла в сеть «Ты-Паршиво-Пишешь». Ее поджидали послания от Карлы, Сагана и Ниши, и она ответила всем, рассказав, как повстречала Кирали Тейлор, Коулмэна Гейла и Оскара Ласситера во плоти. Более того, она не просто познакомилась с писателями, но обсуждала с ними сверхспособности персонажей и заглавия книг, а также участвовала в грабеже культур. Дарси попыталась передать, насколько сильно это опьянило ее, лишь слегка намекнув, как ей было страшно.
