Энн Маккефри - Кровь драконов
— Ему было очень тяжело, — ответила Эморра. — Должно быть, это болезненно — потерять отца.
— А разве ты не помнишь своего? — спросил Санделл.
— Нет. — Эморра немного помолчала. — Я даже больше скажу: с тех пор как я в последний раз спрашивала мать о своем отце, прошло немало Оборотов. Но она мне так ничего и не сказала.
Санделл рассмеялся.
— Я готов держать пари, что он был музыкантом, и именно поэтому она так ненавидит всех нас.
Эморра фыркнула.
— Это, по крайней мере, могло бы объяснить, откуда я получила мой талант.
— И твою внешность, — негромко добавил Санделл.
Судя по шороху одежды и еще каким-то, чуть слышным звукам, Санделл обнял Эморру. Тьеран выглянул из-за угла. Они целовались!
Мальчик даже не успел податься обратно, как Эморра отодвинулась от подмастерья.
— Не здесь, — сказала она. — Нас могут увидеть. Санделл снова засмеялся.
— Ну и пусть смотрят, сколько хотят!
— Нет, — твердо сказала Эморра.
— Что ж, декан Эморра, как вам будет угодно! — с шутовской почтительностью ответил Санделл. — В таком случае — у тебя или у меня?
Шаги разошлись в разные стороны и стихли в отдалении. Тьеран почувствовал, как его отпустило напряжение.
Неподалеку барабаны прогрохотали сигнал «внимание». Тьеран решил, что на большом барабане работает Джендел. Через несколько секунд негромким эхом донесся ответ от четырех ближних станций, следом к ним чуть слышно присоединились самые дальние барабаны. Почти без перерыва барабаны Колледжа мощным командным ритмом отстучали сообщение. Это было всего лишь повторение дневных новостей и ежедневное извещение о том, что до утра передач не предвидится. Теперь до рассвета дежурные могут спокойно спать: барабаны смолкнут и заговорят лишь в том случае, если произойдет что-то чрезвычайное.
Тьеран вслушивался в подробности. У него перехватило горло, когда он услышал известие о смерти его отца, предназначенное для передачи во все малые холды. Барабаны умолкли, затем сообщение продублировали на ближайших барабанных вышках, к ним чуть слышно подключились барабаны со второго кольца. Вокруг вновь зазвучали обычные ночные звуки.
Учащенно дыша, Тьеран повернулся и уверенными шагами направился к Барабанной башне — своему новому тайному укрытию.
Глава 5
Ветер волны поднимает,
Буря корабли швыряет.
Злая буря, успокойся,
Милый пусть ко мне вернется.
В море, на борту «Всадника ветра», Второй Интервал, 507 ПВ
Ветер начал усиливаться, еще когда корабль выбирал якорь. А выйдя из-под защиты гавани, «Всадник ветра» накренился так сильно, что Барор приказал немедленно убавить паруса.
Но и после этого корабль не выпрямился до конца, а продолжал с почти таким же креном резать острым носом волны, устремляясь при свете лун прочь от берега.
Впрочем, уже через час сильный, но по крайней мере ровный береговой бриз сменился резкими порывами, а луны скрылись за рваными облаками. Еще через пять минут на палубу упали первые капли дождя.
Часом позже в море бушевал шторм. Двое моряков, напрягая силы, удерживали курс, а еще четверо запоздало подбирали оставшиеся паруса.
Колфет нашел Барора у штурвала. Рядом с ним стоял еще один человек, которого он никогда прежде не видел.
— Где капитан? — проорал он, перекрикивая завывания ветра. — Паруса у нас стоят совсем не по делу: видишь, как кренит? И курс нужно поменять, чтобы не так сильно зарываться носом в волны. Если не повернем, то ветер развернет нас бортом к волне.
— Капитана здесь нет, — ответил Барор, оскалив зубы в широкой усмешке.
— Это я и сам вижу, — раздраженно огрызнулся Колфет. — А где он? — Ответа не последовало. — Наверно, на носу, с парусами?
— Нет, его вообще здесь нет, — ответил в конце концов Барор; его усмешка сменилась обычной хмурой миной. — Оставил меня на командовании, раз уж ты сдуру поломал кость.
Новый порыв ветра опасно накренил судно, и Барор вцепился в рукояти штурвала, громко призывая на помощь своего напарника.
Колфет указал на незнакомца.
— Кто это такой?
Барор снова ухмыльнулся.
— Новый человек. Я нанял его в Полукруглом. Его зовут Вило.
Налетел очередной порыв ветра; судно накренилось и зарылось носом в волну.
— Нужно ложиться в дрейф! — крикнул Колфет. — Прикажи спустить все паруса, выбросить штормовой якорь и держи по ветру!
Барор отрицательно мотнул головой.
— Нет, так и пойдем дальше под парусами. Я покажу этим неженкам из Исты, как ходят по морю настоящие мужчины.
Колфет выругался, но как раз в этот момент из люка показались еще двое мужчин; Оба нисколько не походили на моряков и казались совершенно измученными морской болезнью. Разглядев второго из них, Колфет прервал на полуслове грубую фразу, которая объясняла Барору, чего он стоит как моряк.
— Кто у насосов? — спросил он.
— Если тебе любопытно, можешь посмотреть, — отозвался Барор, глядя на чужаков.
— Вот и посмотрю, — ответил Колфет. Направляясь к люку, он мрачно кивнул незнакомцам, которые от качки сделались совершенно зелеными.
— Хорошая ночка, точно? — ехидно спросил он.
Двое неуверенными шагами прошли мимо него, сделав вид, что не заметили обращенных к ним слов.
Как только они оказались за спиной Колфета, на лице старого моряка появилось мрачное и решительное выражение. Выждав несколько секунд, он шагнул на трап и с верхней ступеньки обернулся к Барору, стоявшему в окружении новой свиты.
— Барор! — крикнул он. Ему пришлось позвать дважды, прежде чем самозваный капитан его услышал. — Нужно спустить ялик — вдруг кто-нибудь свалится за борт.
Барор зло усмехался.
— Кто свалится, пусть там и остается.
— И все-таки.
Барор искоса посмотрел на него, но все же кивнул:
— Ладно. Я пошлю кого-нибудь.
Колфет, оберегая сломанную руку, слез в темное пространство под палубой. Там он так же осторожно, но быстро спустился к самому днищу и прислушался. Издали доносилось чавканье помпы. Нагнувшись, он хмыкнул от удивления — в трюме набралось не больше фута воды. Однако и это было не слишком приятно, поскольку с начала плавания он не видел, чтобы «Всадник ветра» набирал больше дюйма.
По крайней мере, в ближайшее время судно не пойдет ко дну, если только этот дурак Барор не умудрится опрокинуть его. Удовлетворенный осмотром, Колфет пробрался в корму, где находилась каюта целителя.
Оттуда сквозь грохот шторма донесся громкий и нечленораздельный женский крик.
