Ирмата Арьяр - Огненная кровь
Вот оно и свершилось, Дигеро, — горько сжалось сердце. Мое, но не у моего фантома. Лэйр расхохотался, поднявшись с трона, выхватил меч. В наступившей тишине отчетливо прозвучал скрип стали по кожаным ножнам и мой злой голос:
— За такое оскорбление короля мой отец Роберт Сильный вырвал бы тебе мужское достоинство, герцог. Я дам тебе выбор, сэр Коиссин: самому перерезать себе горло или предоставить это мне.
— Но это были не мои слова! — побледнел мерзавец.
— Тогда голова тебе тем более ни к чему, если она не способна думать и говорить своими словами, — Лэйр скинул на сиденье трона вышитый колет, оставшись в рубашке, шагнул вперед, принимая боевую стойку. Весь такой решительный, в зеленых очах посверкивают гневные огненные искорки — залюбуешься.
Среди придворных поднялся шум. Донеслись голоса:
— Юный король не подпускает к себе слуг, даже лекарей.
— Он никогда не купается!
— Говорят, он носит повязку на груди, потому что грудь — женская!
— Его никто не видел раздетым. Даже когда он был ребенком!
Еще чего захотели! Раздетым! Я король, а не шлюха!
Вейриэны и ласхи, стоявшие в охране, подобрались. Таррэ стал колючим, как ледяная ель. Не в буквальном смысле, но от него так и разило опасной решимостью утыкать колючками сельтов любого, кто сделает шаг вперед. Он был осведомлен о готовившейся провокации придворных, сомнений не осталось. Но почему мне не доложил, горный гад?!
— Слышите, сир? — приободрился герцог Тайри фьерр Коиссин, почувствовав поддержку. — Да как же нам не сомневаться? Шесть принцесс были до вас. Вы с младенчества окружены тайной, непроницаемой завесой. Никто не видел вашего тела!
— Тело короля — священно! — возразил ему канцлер Холле, мудро продемонстрировав лояльность. — Нечего на него глазеть.
— Обнажи меч, сэр Тайри! — рявкнул Лэйр. — Или ты умрешь от моего клинка, как безродная шавка!
Тайри Коэссин считался неплохим бойцом когда-то. С тех пор он оброс жирком, и чванство в нем давно преобладало над умением. Мечом он владел плохо, это знали все. Поединок с таким соперником не делал мне чести. Но король Роберт писал в письмах к несуществующему сыну: «Не позволяй шакалам собираться в стаи. Помни: они боятся силы. Покажи им, что ты сильнее, если не телом, так духом. Покажи, что ты бесстрашен до безумия, даже если это не так. Больше, чем силы, они боятся только безумия».
— Я не подниму руку на короля! — взвизгнул сэр Гайри, пятясь к двери. — Да еще и на несовершеннолетнего!
— А кто сказал, что можно поднять шелудивый язык против меня? — наступал Лэйр. — Разве ты дрался за мою честь с тем, от кого услышал гнусные сплетни? Вижу, что нет! Ты их с радостью повторил!
И тут я осознала, что мой голос раздается не только из горла фантома — из каждого факела, горевшего в тронном зале. Ошеломительный эффект. Громовой.
У Гайри Коэссина подогнулись колени, он распростерся, подставив шею под меч. Он никогда не простит мне своей слабости. Никогда. Он затаит ненависть, и этот очаг будет тлеть, пока не вспыхнет черным огнем, объединившись с другой ненавистью. Я отчетливо понимала это. Но я знала и то, что он прав в своих сомнениях. И казнить его за правду — смертный грех против истины Мира и бунт против Бога. Как же ненавидела я в тот момент свою судьбу, свою мать и интриганов Белогорья, обрекших меня на жизнь во лжи!
— Я давал тебе шанс умереть, как мужчина, герцог, — с горечью сказала я, поднимая меч, чтобы снести склоненную голову.
— Ваше величество, я умру, как ваш верноподданный, но оружие против вас не поверну! Никогда, клянусь!
Что ж, его трусость была хорошо подана.
— Подождите, сир! — воскликнул Сиарей. — Позвольте мне сразиться за вашу честь. Против меня у герцога вполне поднимется рука. Не так ли?
Коэссин поднял голову и побледнел еще сильнее.
— С-со с-с-снежным дьяволом? — заикаясь, переспросил он и отполз на четвереньках. — Нет!
— Поднимайтесь, сэр Гайри, берите меч. Смелее! — ласково улыбнулся ласх, а в его волшебных глазах закружились звездные галактики.
Это будет чистое убийство, вздохнула я. И любви подданных ко мне не прибавит.
— Оставь его, Сиарей, видишь, он не способен драться, — молвил Лэйр, с высокомерным презрением глядя на раздавленного позором и страхом герцога. Вскинул голову, обведя взглядом ярко-зеленых глаз толпу придворных. Все, абсолютно все были недовольны и настроены решительно, даже граф Оллор. Они хотели знать правду и не уйдут, пока не узнают. В конце концов, имели на это право: ведь присягу они принесли королю Лэйрину, а не королеве Лэйрин. Горные интриганы добились своего.
Я криво улыбнулась, и улыбка отразилась на лице фантома.
— Благородные фьерры, ваши сомнения легко разрешить, а гнусные сплетни опровергнуть. Женская грудь, говорите? Повязка? Смотрите же!
Не успел Таррэ дернуться, рука Лэйра рванула ворот рубахи, разодрав ее до пояса. На совершенно мужской мускулистой груди с маленькими пятнышками сосков и тонкими черными волосками красовался безобразный, только что подделанный мной шрам, объяснивший бы слухи о повязке.
Светлячок сглотнул, жадно пожирая глазами полуобнаженное тело короля. И то сказать, выглядел мой фантом бесподобно. Жаль, что в зале не было ни одной дамы — было бы интересно посмотреть и на их реакцию для чистоты эксперимента.
У четверки когда-то невозмутимых вейриэнов лица едва не перевернулись — так высоко задрались их брови, а Сиарей восхищенно замерцал. К счастью, на них никто не смотрел, все любовались моим шедевром.
— Слава королю Гардарунта! — хрипло заорал иностранный шпион, барон Анир фьерр Гирт по прозвищу Светлячок.
Его поддержал десяток глоток спохватившихся придворных. Даже толстый кардинал вынужден был присоединиться. Но это был еще не окончательный мой триумф.
Лэйр вложил меч в ножны, с кошачьей гибкостью повернулся, подцепил колет с сиденья трона, но надевать не стал.
— Благородные фьерры! — возвысил он голос, чтобы перекрыть шум. Могла бы и не орать. Все факелы полыхнули и отозвались эхом. Опять перестаралась. Но зато добилась благоговейного молчания. И добила собрание. — Герцог фьерр Холле, я обдумал ваши слова. Турниру — быть. И еще… — я сделала многозначительную паузу, дабы все прониклись. — Сообщаю вам всем, что я намерен жениться в кратчайшие сроки. Соберите лекарей немедленно, дабы они удостоверились в моей зрелости, если это необходимо. Не будем откладывать.
Полоснув взглядом по ошеломленным лицам, король в сопровождении ласхов прошествовал к выходу, обойдя вставшего столбом, потерявшего дар речи Таррэ.
