Ольга Мяхар - Мутантка
— Так что за помощь тебе нужна?
— О, все очень просто и не отнимет у тебя много времени. А после этого я дам тебе денег на обратную телепортацию и даже сам лично сопровожу до кабины.
Странно как-то он выражается.
— Ближе к делу.
— Как скажешь, — улыбнулся он, внаглую сел рядом со мной и обнял за талию. Кара икнула у меня на коленях и радостно захихикала.
Все, достали.
Резко, с разворота врезать Ладу в челюсть, сбросить наглую птичку с коленей и с гордо поднятой головой направиться к двери. Осуществить план удалось лишь наполовину, у двери меня схватили за руку, разворачивая и с силой прижимая к ней спиной. Его взбешенные глаза оказались в опасной близости от моих. По телу прошла непонятная дрожь, а он и не думал от меня отстраняться, поймав в захваты обе руки и держа ногами мои ноги. Сопротивляться было практически нереально.
— Скажи, — прошипел он мне в лицо, — тебя никогда не учили не перебивать собеседника?
— Нет! — с вызовом задрала я нос, готовая к немедленной и кровавой смерти.
— Тогда научу я.
Я фыркнула, он зарычал. Ворона обиженно сидела на полу, разглядывая осколки стакана.
— Мне нужно через час быть на званом ужине. Но я не могу пойти туда один. Мне нужна жена.
Мы с Карой ошарашено на него уставились.
— И ты будешь моей женой на один вечер. После чего я дам тебе денег и лично вышибу с нижнего уровня туда, откуда ты явилась. Согласна?
Я изобразила на лице тяжелую задумчивость, с удовольствием наблюдая, как он звереет.
— Ну ла-адно, — недовольно протянула я и резко согнула ногу в колене. Его скрючило пополам, а я распахнула дверь и величественно выплыла в коридор.
— Я в туалет.
После чего дверь с грохотом захлопнулась. Последнее, что я услышала, были слова вороны:
— Да ты не переживай, она вообще добрая, просто у нее было тяжелое детство. Видел бы ты, что она сделала с одним фараоном всего за небольшой поцелуй. Бедняга до сих пор в гипсе.
Вернусь — прибью! Обоих.
— Это что?
— Твое платье на вечер.
— А где верхняя его часть?
— Вот.
— Это не часть. Это кусочек салфетки, пришитый к юбке!
— Дорогая, это такой вырез — оголенная спина и…
— Я тебе не дорогая!
— Дешевая?
— Убью!
Бум. Бам. Трах.
— Продолжим.
Ржач вороны.
Меня пытались нарядить во что-то немыслимое. Я уже исчерпала все аргументы против, даже пыталась применить силу, но этот гад продолжал с самым невозмутимым видом совать мне в руки то, что он называл платьем. Горничные, которые должны были меня наряжать и причесывать, в ужасе кучковались за дверью, наотрез отказываясь уходить. А у меня только что закончился запас предметов, которые можно было бы метнуть в эту самовлюбленную рожу.
— Ладно, давай сюда и пошел вон!
Секунда, и его уже не стало в комнате. Я даже расстроилась, что не успела ничего съязвить напоследок. Кара между тем сидела на подносе с едой и клевала виноград, сытая и довольная, как никогда.
— Ну вот. Смотри сама, разве можно так ходить? Да оно почти не прикрывает грудь!
— Гм, — состроила умный вид Кара, нащупывая крылом следующую виноградину. — Неплохо, неплохо. Салфеточка явно тебе идет.
Я зарычала и рывком повернулась к зеркалу.
Из него на меня смотрела высокая, встрепанная и очень сердитая девушка с огненной гривой волос, затянутая в шикарное изумрудное с алыми разводами платье, плотно облегающее ее от лифа до бедер и разлетающееся ниже пышными волнами. Красиво-то красиво, тем более что подчеркивало красоту глаз и волос. Только вот вся спина и большая часть груди решительно ничем не прикрывалась, оставив закрытыми лишь наинеобходимейший минимум. Кошмар! Хотя… мне и впрямь идет. Но я же не могу выйти в этом на люди! Сзади икали.
— Кажется, я переела. Мине плохо.
— Кара!
— Чего?
— Мне плохо!
— Прости, сейчас не могу посочувствовать. Ик.
— Я так не могу.
— Я тоже. Где, ты говоришь, туалет? Р-р-р…
Скрипнула открываемая дверь. И я увидела до неприличия довольное лицо Лада.
— Умираю, — в наступившей тишине сообщила ворона.
Ворону отнесли в туалет (лично Лад), так как сама она передвигаться была не в состоянии, а до меня все-таки добрались горничные с мазохистскими наклонностями. Я была безжалостно расчесана, завита, засунута в сапоги на огроменной шпильке (я ж упаду!) и обрызгана какими-то духами так, что теперь и думать было нечего о том, чтобы подкрасться к кому-нибудь незаметно: учуют за версту. После этого меня торжественно задушили ожерельем из рубинов и поставили слегка пошатывающуюся фигурку перед довольным Ладом, уже облаченным в черный вечерний костюм.
— Ты выглядишь потрясающе, — радостно сообщили мне.
— Верни дезинтегратор, — прорычала я.
— Потом.
Меня безжалостно подхватили под руку и куда-то поволокли. По пути я спотыкалась обо все сразу, мне жало ноги, грудь, шею и руку. Пару раз я пыталась навернуться, но меня подхватывали и ставили на ноги, а точнее, на шпильки. Очень хотелось кого-нибудь убить или изувечить. Ворона подбадривала меня непрерывным подмигиванием, сидя на плече Лада (позже я узнала, что у нее был нервный тик).
У ступеней дома, в котором мы находились, уже стоял старый раздолбанный аквамобиль, в который меня и запихнули, сгрузив на руки все еще подмигивающую Кару.
Сам Лад сел на переднее сиденье, в отличие от меня, и приказал водителю трогать. Ну он и тронул, а меня вжало в сиденье, лицо закрыли взметнувшиеся юбки, и завизжала на коленях перепуганная Кара. Блин!
Ехали мы долго. Где-то час. Я даже успела заскучать. Ворона все это время пыталась высунуться из окна, уверяя, что ее тошнит, я придерживала птичку за хвост (современные лекарства творят чудеса, хвост отрастал буквально на глазах), засовывая обратно в салон на резких поворотах. Но в итоге мы все же приехали к пункту назначения. И Лад лично открыл мне дверь, склонившись в поклоне и протягивая мне руку. Я врезала ему по носу ногой и величественно вывалилась наружу, стараясь не придавить ворону, которая спешила выбраться первой. Народ, столпившийся по обе стороны красной ковровой дорожки, в ужасе наблюдал за матерящимся Ладом и ползающей по ковру мной. Я искала среди юбок орущую ворону, водитель и вовсе спешил отъехать от нас обоих.
Но в итоге ворона была найдена, меня рывком подняли, и Лад, зажимая одной рукой кровоточащий нос, а второй — стальными клещами мое плечо, потащил меня куда-то вперед, старательно улыбаясь публике и шипя ругательства под разбитый нос.
— Больно? — жизнерадостно прошипела я, тоже всем улыбаясь.
