Дмитрий Казаков - Истребитель магов
– Ужин, – лаконично сказал купец. – На семерых и комнаты на ночь.
– Все понял, все понял. – Хозяин постоялого двора ловко поймал брошенную монету. – Занимайте вон тот стол. Сейчас вам принесут пива и мяса, а комнаты вскоре будут готовы.
Дверь распахнулась. С хохотом и гоготом ввалились возчики.
– Тише вы, – проговорил Иерам с неудовольствием. – Не в лесу!
Пока рассаживались, хозяин самолично притащил канделябр со свечами. Сразу стало светлее и как-то уютнее. По выскобленной до гладкости поверхности стола забегали отблески.
Принесли поросенка с кашей и здоровенный кувшин с пивом. Берг первым ухватился за него, и янтарная жидкость с плеском полилась в кружку.
– Ох, хорошо! – сказал он, опрокинув её в рот. – Душевно!
Поросенок был зажарен явно утром, но его слегка подогрели, и после дня в пути елся он просто замечательно. Хрустели на зубах косточки, тек по губам сладкий жир, исчезала с блюда поджаристая гречневая каша, пустел кувшин, а в животе образовывалась приятная тяжесть.
Берг чувствовал, как наедается, как теплая истома растекается по телу и как все сильнее хочется спать…
Дверь распахнулась с таким грохотом, что он едва не подскочил.
Обернулся и встретился взглядом с новым гостем. С глазами, полными гнева и раздражения. Вошедший был молод, светлые длинные волосы носил, собрав в пучок. Одежда его была богатой, а сапоги алой кожи забрызганы грязью. На поясе висел меч в богато отделанных ножнах. Попав на свет, заблестели драгоценные камни инкрустации.
«Родовитый – подумал Берг с неудовольствием. – Ох, и какие демоны притащили его?»
За светловолосым юношей вошли ещё человек пять, по виду из ближней прислуги. И все – крепкие молодые парни с оружием.
– Эй, хозяин! – заорал родовитый. – Где ты там, паршивая собака?!
– Не извольте гневаться, господин. – Содержатель постоялого двора выбрался в зал, а когда увидел вошедшего, то розовое лицо на миг побелело. Он поспешил поклониться, но это не спасло его от затрещины.
– Так-то ты обслуживаешь меня, худородная тварь? – прошипел юноша, потирая кулак. – Когда в твоей дыре, провонявшей крысами, появляется Торбьерн фон Ахар, ты должен падать перед ним на колени и лизать сапоги, вымаливая прощение!
Берг ощутил, как его охватывает гнев. С подобными типами среди родовитых он сталкивался: по молодости дурь в башке играет, охота каждому доказать, насколько ты смел и силен.
– Как будет угодно господину, как будет угодно, – бормотал тем временем хозяин, а на челюсти его наливался синевой свежий фонарь. – Чего вам подать?
– Всего самого лучшего! – заявил родовитый Торбьерн, плюхаясь на стул, который под ним как-то недовольно скрипнул. Ноги в грязных сапогах юноша недолго думая положил на стол. – Охота сегодня была неудачной, и мне необходимо утешиться. Девок в твоей забегаловке нет, так что хоть поедим…
И тут взгляд его упал на соседний стол, за которым ужинала компания во главе с Иерамом. Берг бестрепетно выдержал взгляд родовитого, и тот поспешно отвел глаза. Теневой знал, что выглядит свирепым и опасным даже для столь отъявленного нахала, как молодой фон Ахар.
Раздраженному посетителю начали поспешно носить блюда, не забывая и о выпивке, и тот замолчал. Иерам заказал ещё кувшин пива, а когда тот опустел, Берг ощутил настоятельную необходимость выйти. Осторожно, стараясь не растрясти набитый живот, он выбрался из-за стола и вскоре оказался во дворе. Тут было прохладно, а ночной уже небосклон застилало рваное одеяло облаков, сквозь дыры в котором просвечивали любопытные глаза звезд.
Он некоторое время постоял, любуясь небом, а когда вернулся, то ссора была уже в самом разгаре…
– И зачем тебе эта железяка, скажи? – спрашивал родовитый, который, судя по всему, успел изрядно выпить. Он тыкал пальцем в Харальда, который собирался пройти наверх и, наверное, задел кого-то из компании фон Ахара мечом.
На губах родовитого блуждала глумливая усмешка.
– Не твое дело, – спокойно отвечал Харальд, похоже уже не в первый раз. Лицо его было спокойным, лишь в глазах горел недобрый огонек. Иерам и возчики в испуге жались на лавке, явно опасаясь встревать.
– Нет, ты скажи! – повторил родовитый. – Чтобы мух бить?
Его подручные дружно захохотали. Улыбнулся и фон Ахар.
– А ну хватит, – сказал Берг негромко. – Поговорили, и будет…
– Вот уж нет! – покачал головой родовитый. – В этих землях я решаю, когда заканчивать беседу. Все должны мне подчиняться, тут все мое. А если он чувствует себя обиженным, – длинный палец поднялся, указав на Харальда, – то я готов ответить за свои слова…
Узкая ладонь легла на эфес.
И тут Харальд сделал то, чего Теневой никак не ожидал.
Юноша легко шагнул вперед и несильно, почти издевательски стукнул фон Ахара ладонью по щеке. И сделал он это столь стремительно, что родовитый не успел ни защититься, ни уклониться.
А Харальд отступил и замер, словно ничего не случилось.
– Ах ты тварь! – просипел фон Ахар. В глазах его полыхнула злость. Будь она способна сжигать, Харальд тут же превратился бы в кучку пепла, а от постоялого двора остались бы обгорелые бревна.
Приспешники родовитого изумленно притихли. Похоже, они давно не видели такого обращения со своим хозяином.
Откуда-то вывернулся владелец постоялого двора.
– Не надо ссориться, почтенные! – заблеял он. Лицо его блестело, а глаза просто светились от страха. – Не надо…
– Все, поединок! – не обращая внимания на жалобы розоволицего, выкрикнул фон Ахар, и меч его с легким шорохом вылетел из ножен. – А если откажешься, то я назову тебя трусом!
Он орал и брызгал слюной, забыв о достоинстве родовитого, а Харальд стоял спокойно, неподвижный, словно статуя, лишь глаза его мрачно блестели.
– Хорошо, – проговорил он раздельно. – Только не здесь, а во дворе. Пусть принесут факелы.
– Идет! – кивнул фон Ахар, оскалившись, и повернулся к подручным. – Эй, где вы там, пошевеливайтесь!
Все сразу пришло в движение. Загрохотали отодвигаемые стулья, послышался гомон. Отмер и зашевелился Иерам, несмело задвигались рядом с ним возчики.
– Зря ты это затеял, – сказал Берг, подойдя к Харальду. – Он же меч в руках с пяти лет держит, а ты учиться два месяца назад начал. Пусть он пьян и самоуверен, но все же…
– Ничего, я справлюсь, – коротко ответил юноша, и глаза его были холодны, словно два куска зеленого льда. Берг на миг испугался, решив, что Харальд выбрал необычный и почетный способ самоубийства, так и не оправившись от гибели Гуннара.
– Эй, ты идешь? – хлестнул от двери крик фон Ахара. Его слуги успели раздобыть факелы и один за другим выбирались на улицу. – Или в твоем худородном сердце закончилась смелость?
