Виталий Горелкин - Рождение Темного 2
От той битвы пламя стояло до небес, старые боги, наши создатели, и новые боги, пришедшие с ильверами и людьми, бились плечом к плечу против ужасных порождений зла. От гор не осталось и следа, некогда цветущий край превратился в безжизненные земли, и поныне зовущийся Пустошью. В решающем сражении светлым силам удалось уничтожить демонов и темных богов огадуров, но двое сумело избежать справедливой кары и увести остатки презренного племени на восток.
Горькая это была победа. В горниле войны исчезло несколько старших родов, были разрушены многие города, утеряны древние знания. Но все это меркло в сравнении с главной утратой - в последней битве погибли все наши боги.
- Постой, а как же Маадатр, бог кузнецов и покровитель ремесел? - удивился Ровен.
- Ты сам сказал, он бог кузнецов. Ваш бог, а не наш. Друмы для него как пасынки, вроде и проявляет заботу, но без любви, - ответил Онир.
Гном замолчал и оцепенело смотрел на костер, в тысячный раз переживая трагедию своего народа. Молчали и мы, потрясенные рассказом.
- С тех пор прошло уже почти девятьсот лет. И вы, люди, уже забыли, против какого врага мы воевали. Как там теперь говорят в Эрдани про огадуров? - Онир саркастично поднял бровь. - Ровен, ответь.
- Разумные существа, - тихо ответил старик, и спрятал ладони в подмышки, словно он был в этом виновен.
- Слышал, Вадим? "Разумные существа". Не твари, не враги всему живому и слуги проклятых богов, а "разумные существа". Им разрешили селиться в городах, разрешили брать в наем! - железная ложка в руках гнома превратилась в бесформенный комок, зубы скрипели от злости, а его голос грозил сорваться на крик. - "Они такие же разумные, как и люди, только варвары". "Простые огадуры ни в чем не виноваты, решения принимали их вожди, а набеги на северо-восточные земли совершают отдельные племена отщепенцев". Такие фразы можно услышать уже не только в столице империи, но и в провинции. Все забыли, что единственное желание огадуров сеять смерть и разрушение. А тут, демон подери всех святош, их превращают в жертв обстоятельств. Как будто кто-то заставляет этих тварей мучить пленных и приносить кровавые жертвы своим отвратительным божествам. - Тут Онир заметил, что он сделал с ложкой. Гному стало несколько неловко за такое проявление эмоций, и он решил прекратить неприятный разговор. Онир, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, и уже более ровным тоном пояснил свое волнение: - Говорят, некоторые людские королевства уже принимают их послов. Вожди огадуров все знают про нас, а мы не можем даже приблизительно оценить их численность... Попомните мое слово, наберутся они опыта, узнают наши слабые места, накупят оружия и мир еще раз содрогнется от их животной злобы.
После рассказа Онира наступила тишина, нарушаемая только редким потрескиванием веток в костре. Не знаю, сколько еще продолжалось молчание, если бы не очнулся мой кабанчик. На него отскочил уголек, и поросенок стал подвывать словно собака.
- Вадим, сделай что-нибудь, сил моих нет слушать этот адский вой, - не выдержал скулежа Онир.
- Давай я! - предложил Ровен, намечая взглядом линии разделки тушки.
- Э-э, стоп! - встревожился я. - Его Снурвальд мне принес.
- Вообще-то всем нам, - лениво заметил северянин. - Ты, давай, не тяни, а то меня самого начинает корежить - рядом лежит мясо, а из еды только каша.
Он был прав, скоро уже ложится спать, а я так и не успел проверить Дыхание жизни на кабанчике. Сейчас узнаю, годится ли мое заклинание для лечения живых существ или нет. Да и против шашлыка ничего не имею. Я сглотнул набежавшую слюну и начал формировать плетение.
Лечение прошло более чем успешно. Стоило только изумрудной дымке коснуться поросенка, как он перестал подвывать. Пару мгновений ничего не происходило, и я уж подумал, что зверек сдох, но кабанчик неожиданно вскочил и задал такого стрекача в кусты, что никто не успел среагировать.
Ровен, со злостью воткнул нож в землю и пристально посмотрел мне в глаза. Я твердо встретил его взгляд, чувствуя за собой правоту, несмотря даже на протестующее бурчание в желудке.
- Вадим, - тихо позвал Снурвальд.
- Что, - отозвался я, продолжая играть в гляделки с Ровеном.
- А ты сможешь этим заклинанием отрастить ноги у зверушки? - вкрадчивым голосом задал вопрос наемник.
- Не знаю, скорее всего, нет. Дыхание жизни подстегивает регенерацию, а не творит чудеса, - на секунду я задумался, пытаясь понять, куда клонит Снурвальд, и отвел взгляд. - А зачем тебе это знать?
- Да чтобы в следующий раз заранее отрывать ноги у твоих подопытных свинок! Так она точно никуда не убежит, а ползущего поросенка я всегда успею поймать.
Первым засмеялся Ровен, выигравший у меня дуэль взглядов, потом северянин. Даже на суровом лице Онира промелькнула тень улыбки. Я вскочил, чтобы объяснить им всю важность моего последнего эксперимента, который, может быть, в будущем спасет им же жизнь, но тоже засмеялся во весь голос. Уж больно уморительной представилась картинка ползущего, словно гусеница кабанчика.
*****
Юрген Краш получив послание от Толмена, направил ему на помощь полдесятка своих людей. Этого с лихвой хватило бы, чтобы помочь травнику допросить осквернителей гробниц, и отправить их на невольничий рынок в баронство. В то, что пятеро кладоискателей смогли найти что-либо ценное, Краш не верил, поэтому и отправил на север новичков, от которых в бою не было особой пользы, а сам пошел в таверну. Намечался контракт, суливший отряду Юргену выйти на более высокий уровень.
У Краша была цель - вписать свое имя в реестр капитанов Гильдии наемников. После этого перед ним открылись бы широчайшие перспективы - выгодные контракты, появление в высшем свете и главное - богатая и спокойная старость. Краш не хотел умереть в нищете, как это случилось с его отцом, заслужившего за тридцать лет службы в армии звание десятника, выбитый глаз да маленькую хибару на краю города. В армии, если ты не дворянин, выше сержанта не поднимешься. Именно поэтому Юрген отказался идти по стопам старшего Краша и подался в наемники. Отец успел хорошо натаскать его в воинской науке, да и природа не обделила Юргена силушкой. Командиры быстро приметили высокого, ростом в четыре с половиной локтя, широкоплечего молодого наемника, знающего не только с какой стороны браться за меч, но и не боящегося крови. Казалось еще немного, и он достигнет своей цели, но мечта Юргена не спешила сбываться. Несмотря на его храбрость и отличное владение оружием, он тоже застрял на должности десятника.
Тогда, семь лет назад, Юрген принял решение собрать свой Дикий отряд. Таких соединений, официально не входивших в Гильдию наемников, было в империи достаточно много. Они занимали самую низшую ступень в негласном табеле военных и пользовались дурной репутацией.
