Вера Чиркова - Выбор свободы
— Я и сам так думаю, — разом посерьёзнел Берест, — да и не по мне жизнь в Сером гнезде. Отвык… хотя раньше казалось, что это лучшее место в Этросии. Да и ты там не сможешь… а начни сразу менять порядки — точно поднимешь против себя всех сородичей. Хочется узнать, что придумал дед, потому и иду на завтрак.
— Ох, не знаю, думал ли он сегодня вообще, — укладывая косы вокруг головы, фыркнула Веся. — Судя по тому, как дед весь вечер держался за Касю, он решил пойти на штурм.
— Пора уже… надеюсь, она его не оттолкнет, — вздохнул ястреб, — только теперь я в полной мере понимаю, каково ему жилось эти годы.
— Не приведи духи, — зябко поежилась княжна, и ласковые руки мужа тотчас накинули ей на плечи шаль, — не хотела бы я себе такой судьбы.
— А у нас ее и не будет, слышишь? — Ардест крепко прижал к себе жену и требовательно смотрел в ее глаза. — Если мне хоть весь мир скажет… я не поверю. И ты — не верь!
— Никогда, — строго, как клятву, произнесла куница и вспомнила: — А ещё я хотела тебе сказать… про вечер. Тебя я не обманула, а вот перед тетушками слукавила, изобразила, будто мне трудно их морщины убрать. И то только ради того, чтоб не считали такой подарок пустячком… сам знаешь, у большинства людей дорого ценится лишь то, что трудно достается.
— Вот теперь я понял… но это невинная хитрость… хотя я подумаю, как распознавать и такую.
— Доброе утро! Я уже поговорил с Илстремом, поэтому предупреждаю… не поминайте о вчерашнем. А я вам потом расскажу… после свадьбы. — Ольсен, явно нарочно поджидавший их, старался смотреть строго, но в его глазах неудержимо плескался мягкий свет истинного счастья.
— Дед… я так рада, что вы помирились! — выдохнула сообразительная куница, и имела она в виду вовсе не князя.
— И я. Но ты уж смотри, не обижай ее больше! — Берест с удовольствием рассматривал старого алхимика, помолодевшего разом на полста лет.
— Ого! Яйца начали учить курицу? — вмиг ощетинился прадед. — Идите лучше завтракайте, там крахмальные свахи заждались. Хорошо ты их прикормила, Эвеста, все с утра такие тихонькие и вежливые, даже приятно посмотреть стало!
— Сплюнь, а то сглазишь, — отмахнулась Веся, — мне ещё за эту вежливость расплачиваться нужно. Но я не собираюсь одаривать всех разом… по паре-тройке в день, думаю, в самый раз хватит. Вечером ведь матушка новых привезет?
Однако приехавшая под вечер княгиня привезла не только женщин из числа своих домочадцев, но и старших невесток и своих воспитанниц. И одну из этих девиц дюжие охранники принесли из кареты на одеяле.
— Эвеста! — едва войдя в дом, бросилась к новой невестке Доренея. — Помоги! Югельс уехал, а наши целители ничего поделать не могут… — и скорбным шепотом добавила: — Отравилась она.
— Быстро несите ее в ту комнату! Все остальные останутся здесь! — скомандовала Веся, и в ее голосе прорезалась такая твердость, что даже державшая девушку за бессильно сползавшую руку старшая княжна мгновенно отступила от страдалицы.
— Кладите на эту скамью… матушка, тебе тоже лучше уйти… так мне спокойнее. — Чародейка уже подсела к умирающей, неодобрительно покосилась на пузырящиеся на ее губах белые капли.
В простонародье считалось, будто любой яд можно вывести молоком, и раз княгиня разрешила испробовать на девушке этот способ, значит, никакие остальные противоядия не помогли. Стало быть, целительнице придется запускать в тело пациентки не одну каплю силы, а сотню… только крохотных, и начинать очищение с самых важных для жизни органов.
— Ну что тут, Эвеста? — Кастина появилась в комнате минут через пять, поставила на стол свою шкатулку с зельями и кувшин с водой, кивнула кому-то оставшемуся за дверью: — Несите.
Веся на них не смотрела и на вопросы не отвечала, но краем глаза всё же разглядела, как Берест с дедом вносят в комнату большую лохань, а следом за ними несколько прислужников несут ведра с теплой водой.
— Ты можешь пока остаться, — позволила травница мельнику, — поможешь перенести ее в лохань, а вы ступайте отсюда и дверь закройте.
Сама она в это время ловко снимала с девушки теплые кофты, юбки и чулки, недовольно ворча, что проще было завернуть несчастную в несколько одеял, чем мучить ее одеванием.
— Берем, — закончив свою кропотливую работу, скомандовала Веся, и они втроем перенесли прикрытое полотном тело в наполненную теплой водой лохань, — а теперь дед, иди отсюда, да разгони любопытных от дверей, пусть найдут себе дело. А парни пусть принесут ширму да готовятся воду сливать, ее только в умывальню и можно… ну ты и сам знаешь.
— Наконец-то вспомнила, кого учишь, — едко фыркнул дед и ушел, не дожидаясь ответа.
— Мы так рады… Кася, — произнесла княжна, наблюдая, как на коже девушки выступает зеленовато-кровянистая ядовитая пена, — что ты его простила. А браслет уже отдала?
— Вымолил… — еле заметно усмехнулась травница, — хотя хотела ещё немного погодить… не получилось. Слабые мы создания, женщины… особенно если любим.
— И сильные тоже, если любим, — задумчиво кивнула куница. — Любовь вообще для нас главное, как я поняла. Наверное, потому и торопятся чародеи научить нас всему… до свадьбы… теперь у меня никакого желания нет тренироваться, так бы и сидела всё время рядом с Дестом.
— А сколько у тебя попаданий из десятки? — Кастина подлила в воду своего зелья и недовольно зашипела: — Ты видишь? Это же яд черной коровницы… редкой южной мухи, ну вот где девчонка могла его достать?
— Сейчас меня другое заботит, почему она его пила? Нужно оставить девочку тут, Кася, тебе проще им это объяснить. Я и так на свекровь прикрикнула… сгоряча. А попадаю я все десять, арбалет же магический, но вот не всегда в ногу.
— Завтра про это думать будем, сегодня Илстрем уже увез всех в свой дом. У меня просто камень с души… хоть пару дней поживем спокойно. А про иглы — ещё успеешь потренироваться, твой муж не из тех, кто подолгу дома сидит. Но очень надеюсь, что тебе не придется ещё когда-нибудь брать в руки оружие не для тренировки.
— Она сейчас очнется, готовь питье.
— Боюсь, сразу оно ей не пойдет… родичи молока в нее влили немеряно… хотя откуда им знать, что алхимики яд коровниц в спиртовой вытяжке растворяют… его никакое молоко не возьмет. Если бы не ты, я вообще не взялась бы ее спасать… странно, как они довезли? — сокрушенно вздохнула Кася.
— Потому и приехали так рано… ещё засветло. Тсс… вот и глазки открыла… Ну, как себя чувствуешь?
— Зачем… — Девчонка горестно хлопнула ресницами и снова распахнула неожиданно зеленые глаза. — Они меня замуж хотят отдать.
