Рустам Панченко - Герцог (Книга 1) Путь в неизвестность
Дядя с маркизом переглянулись и заулыбались.
— Может, и мне поведаете о тайнах императорского двора? — спросил, делая наивный вид.
Маркиз поперхнулся и закашлялся. Дядя засмеялся и заявил.
— Ну, вот тебя Сед и раскусили.
— Тебе герцог сказал? — посмотрел на меня Сед растерянным взглядом.
— Сказал что? — решил уточнить я.
— Об императорском дворе, — пробурчал маркиз.
— Да просто к слову пришлось, — непонимающе посмотрел на него.
— Успокойся Сед, — заговорил Берт — в замке только ленивый не знает, или не догадывается, что ты имеешь отношение к императорской семье.
— И давно это известно? — произнёс он потеряно.
— А как только император прислал герцогу письмо, с просьбой присмотреть за его племянником, пока дурь из него не выйдет, — это уже вклинился в этот разговор Учитель.
— Да-а-а… Думал, что здесь меня не найдут…
— Успокойся, Сед. Ты жил так, как считал нужным. Тебе в этом не мешали. Радуйся, — продолжил наставник.
— Теперь ты понимаешь, почему Сед назначен твоим опекуном, а не я? — спросил дядя.
— Герцог, наверняка, ожидал каких-то неприятностей, в связи с опекунством, со стороны доброжелателей? А если опекун — племянник императора, то проблемы будут не у опекуна, а у доброжелателей. Интересно придумано, — протянул я, — Я прав?
— Абсолютно, — подтвердил мои выводы дядя.
А всё-таки называть его дядей непривычно. Но ничего, привыкну.
— А что с купцом? — продолжил надоедать взрослым.
— А с купцом я разберусь, — это снова Учитель. — Завтра же и разберусь.
— Тогда остаётся последнее, — решил обрадовать своих опекунов тем, что допрос с пристрастием заканчивается.
На лицах застыл один вопрос. Когда же я закончу их доставать?
— Вопрос моего обучения. Мне, как молодому и необразованному герцогу, нужно очень много узнать. И ещё большему нужно научиться.
— С этим проще, — снова взял на себя руководство Учитель. С утра тобой занимаюсь я. Потом подключается маркиз.
Сед выпучил глаза и только открыл рот, как учитель его прервал:
— Да, маркиз! Ты будешь учить Кевина чтению, письму, математике, этикету и прочей придворной ерунде. А потом с Бертом он будет заниматься хозяйственными делами.
Глаза Берта полезли на лоб. Такой подлянки он явно не ожидал.
— А кто его будет учить ведению хозяйства? Я или Сед? Да… После нашего обучения он точно похозяйничает… — протянул наставник с предвкушением в голосе. — Так, это не обсуждается! — оборвал ещё не начавшееся возражение учитель.
Сед с Бертом тяжело вздохнули. Выхода у них не было и все это прекрасно понимали.
— А пока, Ваша светлость, Вы можете отдохнуть. Завтра у Вас начнётся интересная жизнь. Не гарантирую, что лёгкая. Но мне понравится… — последняя фраза прозвучала еле слышно, но я её услышал и даже немного скис.
— Благодарю, учитель, за заботу о моем здоровье. Но у меня, кажется, должен быть ещё один разговор. С бароном Иеном фон Брегом.
Блин, ну и имечко у человека! Интересно, как его в детстве дразнили? Хотя дразнить благородного…
— Хорошо. Пообщайтесь. Но не засиживайтесь долго, — согласился Учитель.
— Тогда можете заниматься своими делами, не буду Вас отвлекать, — обратился к своим опекунам.
* * *Мы сидели с бароном в креслах, возле маленького столика и попивали чай. Спокойствие. Это слово хорошо характеризовало моего собеседника в данный момент. Думал о том, с чего бы начать наш разговор. О чём спрашивать знаю, но как начать не представляю. Вроде бы ещё маловат, что бы задавать такие вопросы? Во только жизнь не спрашивает о моих предпочтениях.
— Я вижу, у Вашей светлости есть вопрос ко мне? — поинтересовался барон.
— Для начала одна маленькая просьба, барон.
Ненадолго замолчал. Мне было интересно, есть ли у него любопытство? Как это ни странно звучит — оно было.
— Я Вас слушаю, Ваша светлость, — произнёс он подобострастно.
— Иен. Если Вы помните, у меня есть имя, — меня даже обидело такое отношение.
— А как же уважение, почёт, преклонение, послушание? — продолжил тот не меня тональности.
Хотя вопрос был задан спокойным и уважительным тоном, но его выдавали глаза. В них прыгали озорные бесенята и это говорило о многом.
— Извините меня, но ещё не успел заболеть той болезнью, что имеет такие симптомы, — сокрушённо вздохнул принимая правила игры.
— Мне приятно слышать об этом, Кевин. Извини за такое обращение, но в своей жизни часто сталкивался с молодыми людьми, которые болеют этой болезнью в очень тяжёлой форме. Ко мне можешь обращаться или Иен или Ветеран.
Удивлённо уставился на него.
— Да меня здесь все знают как Ветерана. И я уже привык к такому обращению. Между прочим, прозвище придумал твой отец.
— Хорошо… Иен, — выдавил из себя.
Этот человек изменился на глазах. Он как-то подобрел, что ли.
— Знаете, о чем я хотел поговорить с Вами, Иен?
— О Миранде, — не задумываясь ни на минуту, ответил он.
— О ком? — не понял его.
— А разве не о своей невесте ты хотел поговорить со мной? — удивился он.
— Спасибо. Вы уже ответили на один вопрос, — поблагодарил его за оперативный ответ на незаданный вопрос.
Иен удивлённо приподнял бровь.
— Да, как-то так вышло, что все о ней говорили как о моей невесте. Спросить имя у отца стеснялся. А у слуг спрашивать, наверное, было бы неправильно. Вы можете мне хотя бы вкратце описать её?
— Запросто. Вот такой величины, — он поднял руку, где-то мне по грудь, — рыжее, мелкое, вредное и всех доставшее недоразумение.
Действительно, краткая и довольно ёмкая характеристика.
— Вы меня удивили, Иен, — хмыкнул на такое описание.
— Я прекрасно пойму тебя, Кевин, если мне сейчас скажешь, что ты ещё молод и тебя не спрашивали, когда мы договаривались с твоим отцом, поэтому, ты не считаешь нужным, исполнять эту договорённость…
Барон, явно недоговаривал. И притом недоговаривал, по-моему, самого главного.
— А ещё я должен подумать о том, что семья невесты очень бедна и не имеет больших земельных наделов…
— Ну, да… — протянул он, опуская голову и пряча глаза.
Приподнятое настроение начало улетучиваться прямо на глазах.
— Иен, скажите мне, почему Вы побратались с моим отцом? — переключил его на другую тему.
— Много раз мы спасали друг другу жизни, — ответил он после некоторых раздумий. — И мы были должны друг другу по гробовую доску.
— А почему Вы, невзирая на то, что я только что сказал, до сих пор верили, что брак состоится?
