Андрей Круз - Рейтар
— Если приказы будут умные, то почему и нет? — сказал я.
— Приказы будут… нужные, — ответил он после паузы, — Для дела нужные. Но некоторые будет такими, что… забыть, например о них сразу надо будет, после того, как дело сделано. Или попрошу сделать такое, что честному воину и не к лицу вроде как.
— Это что же за приказы такие? — спросил Ниган, — Баб да детишек рубить?
— Баб да детишек рубить — войне не поможет, — ответил Арио, — Да и что такое бабы да детишки? Когда рейтарский полк в город вламывается, многих они щадят? Часто про солдатскую честь вспоминают? Это вы, вольные, все больше со степняками резались, вот и вышло так, что воевали с воинами, а до баб и детишек не добирались. Разве что кочевники изредка. А когда воюют в княжествах, где что ни шаг, там деревня или городок… Ту же Северную войну вспомнить, виселиц больше чем тополей вдоль дорог было. Да не о том речь, — махнул он рукой.
— А о чем?
— Ты, десятник Ниган, войны с Валашским княжеством хочешь? — спросил Арио.
— Не хотел бы — здесь бы меня не было, — сдержанно ответил тот.
— Вот и будешь ты делать то, чтобы эту войну начать. И начать так, чтобы союзников у Орбеля Второго было меньше, а врагов — больше. И если надо будет для этого в мундиры валашских лейб-драгунов одеться и устроить резню в тихом месте — ты это сделаешь. Или нет?
Ниган вздохнул тяжко, затем, подумав, кивнул:
— На мне долг кровавый, по нему платить надо, с процентами.
— Будем считать, что это «да», — усмехнулся Арио, — А вообще мне одного слова мало. Даже от вольного, хоть в хитрованах вы не числитесь. Мне страховка нужна, в торговом деле без нее никуда, а я ведь приказчик.
— И? — спросил я.
— Это Злой, — сказал Арио, указав на того, кто пригласил меня сюда, — А вот это Тесак и Голодный.
Так он представил сидящих рядом с ним вооруженных мужчин. Те поочередно кивали головами, когда он называл кличку каждого. Тесаком звали того, кто со шрамом на лице.
— Злой с его ребятами работает на наш торговый дом, — неуловимо улыбнулся Круглый, подчеркнув иронию, — охранниками. И у них есть работа, в которой вы двое могли бы им помочь. Сделаете как надо — будем считать, что страховка появилась, дальше проще будет.
— Убить кого? — спросил я.
— Убить, верно, — кивнул Круглый. — Для пользы дела. Кого — вам пока знать рано, страховой договор мы пока не заключили. Так что если надо оружие взять, или что другое — прямо сейчас идите, времени терять не будем. А если не хотите, то допивайте вино, и идите в казарму. Вас завтра по эскадронам распределят, и общаться только с командирами будете. Выбор ваш.
Это понятно, что наш. Что бы человек не думал, но выбор всегда есть, и он всегда за ним. Бывает он такой, что ни единого просвета, и куда не кинь, там везде исход плохой, но все же есть. И свой я уже сделал заранее, еще тогда, когда заметил особое внимание Круглого к себе. Я ведь не совсем дурак, чтобы не понимать, куда приведет дорога с таким попутчиком. Приведет она в дебри такие, откуда и обратного ходу не будет. Пришел и пропал. Но я же понимал и другое, что путь к цели с ним куда короче. К настоящей цели, к Орбелю Второму и тем, кто там рядом с ним. Потому что Круглый Арио тоже понимает, зачем мы к нему в союзники идем. Даже не в союзники, это я себе польстил — в подручные. Подручные и у палачей есть, тем без них никак.
— В городе? — уточнил я.
— Карабины не понадобятся, — правильно понял мой вопрос Злой, — С револьверами пойдем. И кони не нужны, подвезут.
— Тогда у меня все с собой.
— И мне брать нечего, — добавил Ниган.
— Тогда пошли, чего ждать, — вздохнул Злой, поднимаясь на свои кривоватые ноги, — За мной давай.
К удивлению моему, пошли мы не к выходу, а на кухню, и оттуда через подсобную дверь в темный задний двор. Затем тропинка между двумя складами, ворота, старательно отвернувшийся часовой. Тропа через кусты, опускающиеся сумерки, колея в кустах, там же фургон, запряженный парой. Мрачный возница с бородой, перебирающий вожжи в руках, рядом с ним еще один человек, лица из-за шемаха не видно. У них за спиной лежат карабины, только руку протянуть.
— Давай внутрь и не высовываться, — негромко сказал Злой, показывая на повозку.
Откинули сзади полог, полезли внутрь по одному. Едва последний, которым был Голодный, влез внутрь, фургон тронулся с места. Смазанные колеса не скрипели, лишь глухо постукивали в высушенную зноем землю копыта лошадей.
— Так, значит, — послышался голос невидимого в темноте Злого. — Скоро подъедем к усадьбе, перелезем с фургона через стену. Войти в дом и всех убить, кого встретим. Главное — быстро шевелиться. Идете по двое, Арвин с Тесаком и Ниган с Голодным, я за главного и вроде как резерв. Не убивать только одного — мальчишку лет четырнадцати, если попадется — можно ранить, не насмерть, чтобы жил. Он один уцелеть должен, понятно? И сразу меня звать.
— А кто в доме будет? — глухим голосом спросил Ниган.
— А кто бы ни был, — холодно ответил Злой. — Или передумал?
— Мне передумывать поздно.
Голос Злого чуть смягчился.
— Прислуги человек шесть, охранников двое, отец семейства, жена, про мальчишку упомянул. Собак не будет, хозяйка лая не переносит. Все.
Он сделал паузу, явно ожидая, что кто-то из нас начнет интересоваться тем, кого убивать едем. Но я спрашивать не стал — если секрет, то все равно не скажут, если кто важный — так и так потом узнаем, а если не секрет, то скажут и без вопросов, это может быть важным.
— Как закончим — выходим через главный вход, фургон там будет. На нем и уйдем. Если получится с ножей начать — совсем хорошо будет, чем меньше шума, тем лучше. А вот под конец пошумим, нам внимание привлечь надо. Вопросы у кого?
Все промолчали.
— Морды шемахами замотать не забудьте, — закончил свою речь Злой.
Глава 16
В саду, в который мы попали через стену, перебравшись с фургона, нашелся сторож. Похоже, что он задремал и проснулся лишь тогда, когда несколько человек с укрытыми лицами спрыгнули со стены на мягкую траву. Охранник опешил, потянул с плеча карабин, но сделать уже ничего не успел. Убил его я, метнув кинжал и угодив в глаз. Он даже не дернулся, свалившись мешком в кусты роз, лишь ветви затрещали.
— Хорошо, — одобрил Злой. — Второй охранник в доме быть должен, где-то на первом этаже.
Я выдернул нож, который пошел с сопротивлением, голова убитого даже поднялась с земли, затем вытер лезвие, воткнув пару раз в землю.
Огляделись — больше никого не было.
Особняк стоял в дальнем от нас краю сада — широкий, темный, богатый. В двух окнах второго этажа горел тускловатый свет, еще пара окон светилось и на первом.
