Ольга Романовская - Песочные часы
Звякнули взводимые курки коротких ружей — пистолетов. На пятерых, включая покойного, их было две штуки — вполне достаточно, чтобы «снять» моего спасителя.
Оба выстрела грянули почти одновременно, облачко пыли заволокло спусковые механизмы. Стреляли по лесу — значит, арбалетчик притаился именно там.
Со второй попытки скинув с себя мертвеца, я отдернула юбки и нырнула за ближайший стог. Распласталась по земле и поползла, пока не уткнулась в чей-то бок. Не успела я вскрикнуть, как чья-то рука зажала рот:
— Тише, они услышат!
«Они»? Значит, он не из наемников.
Не знаю, сколько мы вот так пролежала среди снопов, но, когда высунули голову, у дороги валялись пять трупов. С трудом верилось, что их мог уложить один стрелок. Видимо, свои сомнения я высказала вслух, потому что незнакомец пояснил: «Он там не один, их двое было. Мои друзья».
Убедившись, что опасность миновала, я выпрямилась и наконец оглянулась: передо мной стоял обветренный мужчина в одежде не по размеру. Судя по характерным незагорелым полоскам на шее и запястьях, некогда он был хыром. Проследив за моим взглядом, тот развеял сомнения:
— Собраться по несчастью. Ты ведь тоже не араргка?
Я кивнула:
— А как вы… ты догадался?
— Браслет, — мужчина указал на мою руку. — За что они тебя так? Торх ведь просто так не насилуют…
Меня передернуло от воспоминания о том, что пальцы наемника были внутри, а его достоинство успело чуть-чуть войти.
— Я насолила одному норну, — решила не вдаваться в подробности.
— А что твой хозяин, неужели ему плевать, что его собственность имеют все, кому не лень? Они же, ублюдки, ревностно блюдут чистоту своих торх.
— Он не знает. Послушай, а ты ведь не аверд? То есть, тебе не дали свободу.
Незнакомец рассмеялся, кивнул и протянул крепкую руку:
— Давид, беглый хыр. Теперь, вот, еще и разбойник, потому как выбора другого нет.
— Но я думала, сбежать невозможно… — я удивленно уставилась на него.
— Одному? Нет. Так мы всем бараком бежали, только вот, — он грустно усмехнулся, — в живых только трое осталось. Из сорока человек. Нас куда-то везли, на ночь привязали плохо, вот мы и выбрались, вырубили стражу, одежду, оружие забрали и дали деру. Ты представить себе не можешь, как я радовался, избавившись от ошейника!
Я поинтересовалась, каким образом он мог его снять без помощи кузнеца. Оказалось, что кузнец тут вовсе не нужен — достаточно украсть у надсмотрщика ключ. Он стандартный, подходит как для ошейника, так и для ручных и ножных браслетов.
— Он тебе больно сделал?
Я промолчала, утирая кровь.
Давид выбрался из пшеницы и присел на корточки, обыскивая главаря наемников. В качестве добычи ему перепал кошелек, весь боевой арсенал и одежда, пришедшаяся беглецу впору.
Не стесняясь меня, Давид разделся и облачился в новую одежду. Потом обернулся к лесу, сунул два пальца в рот и свистнул. На его зов из кустарника, прихрамывая, вышел еще один беглец. Ему, в отличие от Давида, повезло меньше: рубашки нет, только потертые, обвисшие на коленях штаны и кожаная куртка, наверное, его ровесница. В руках у мужчины был арбалет.
— А где Нотан? — обеспокоено спросил Давид.
— Подстрелили, сукины дети! — мужчина поморщился и покосился на не желавшую сгибаться ногу.
— Как, насмерть?! — взвился Давид, огласив воздух потоком ругательств.
Я закрыла уши руками, не желая слушать о гадыхах в выгребных ямах. Когда отняла ладони, мужчины уже стояли рядом и вместе обчищали почивших в бозе наемников.
— Ты, надеюсь, нас не выдашь? — Давид обернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом, словно раздумывая, а не совершил ли он глупость, так много мне рассказав.
Я замотала головой и попятилась, гадая, стоит ли мне немедленно попытаться спастись бегством. Но ведь у них арбалет и нож, им ничего не стоит меня убить. Да и раз убегаю, то что-то задумала. Лучше вести себя естественно, насколько это возможно в сложившейся ситуации, попытаться найти сумку и пальто. Вдруг целы? Хорошо бы со снадобьем ничего не случилось, оно ведь дорогое. А потом… Потом постараться скорее уйти и не забыть заглянуть к кузнецу: нож мне категорически нужен.
— Давид, а, может, её лучше того, а? — второй хыр недобро покосился на меня.
— Она торха, Гор.
— Так выдаст же. Женщину ударь пару раз — она мать родную продаст. А эта вон какая ухоженная…была, видно, что с хозяином спелись. И, заметь, одна по дороге шла, без охраны.
— Я не выдам, — как можно громче, хлюпая кровоточащим носом, сказала я, выбравшись на дорогу. — Я не за одно с араргцами и тоже мечтаю вернуться на родину. Вы скажите как, и я помогу вам. Вы мне жизнь спасли…
— Я тебе верю, — улыбнулся Давид. — У тебя глаза честные. Скажи, до ближайшей деревни далеко?
— С милю. Вы осторожнее, тут замок рядом. Моего хозяина. Там солдаты. А еще я видела в окрестностях мага-охотника.
Судя по тому, как хыры переменились в лице, это известие стало для них неприятным сюрпризом. А я задумалась: не их ли искала так невовремя встретившаяся на моём пути снэрра Джованна. Её работа — ловить беглых.
— Вот, что, девочка, проведи нас в обход деревни и купи чего поесть. Хлеба там, кольцо колбасы… — Давид подбросил на ладони отобранный у главаря разбойников кошелек.
Я кивнула, не задумавшись о последствиях. Пособничество беглым рабам другими рабами каралось смертной казнью. Но не могла я просто так уйти! Если бы не Давид и Гор, меня бы по очереди, а то и не один раз отыменили и покалечили наёмники, бросив умирать под каким-нибудь кустом.
А их страх, подозрения… На их месте я бы тоже пугалась мышиного писка.
Подручными средствами перевязав рану Гора и остановив, наконец, моё кровотечение (жаль, боль никуда не делать, и дышать приходилось ртом), мы нашли драконьи капли — слава Шоану, не разбились! Засунув их в карман пальто, я повела спасителей по широкой дуге, стараясь держаться вдоль леса.
Товарища хоронить не стали — потеряем драгоценное время, и так слишком шумели. Давид только сотворил над ним молитву и прикрыл валежником.
Оставив хыров в подлеске, я, сжимая в руках кошелек, отправилась за провизией. По дороге не выдержала, заглянула-таки на кузню.
Кузнец, рослый плечистый мужик, отнёсся к моей просьбе скептически и, покосившись на разбитый нос, хмыкнул.
— Ты хоть знаешь, что это незаконно, детка?
Я поникла и вздохнула.
— А за золотой цейх? — робко спросила я. — Совсем простенький маленький ножик.
— Ага, я тебе сделаю, а ты норна зарежешь. Соучастником пойду. Нет, деточка, без ножика и мне, и тебе спокойнее будет.
