Елена Звездная - Темная Империя 3
— Это Найриша!
Меня здесь знали, и знали отлично — именно здесь я заказывала большую часть оформления для чайной, и потому была уверена, что впустят. Так и оказалось — дверь мгновенно приоткрылась, и госпожа Лавейко громко прошептала:
— Входи же. Быстрее.
Я почти вбежала, так как едва подошла ближе, госпожа Лавейко ухватив за руку, втянула в лавку, после торопливо заперла дверь, задвинула все засовы, прошла в середину лавки, откинула крышку люка и крикнула домочадцам:
— Найри это, все спокойно.
Где-то там, в темноте, заплакал ребенок — новорожденный старшей дочери госпожи Лавейко. Заплакал, а потом закашлялся нехорошо так.
— Кашель сухой! — воскликнула я.
Госпожа Лавейко судорожно вздохнула и прошептала:
— Да и жар всю ноченьку мучил.
— Так что ж вы его в сырой подпол! — возмутилась я — Госпожа Ассета, выходите немедленно!
Но на мой возглас, госпожа Лавейко отреагировала крайне странно — быстро подошла и закрыла мне рот ладонью, а когда поняла, что я буду молчать, сурово кивнула, убрала руку и зашептала:
— Ох, леди Сайрен, всегда вы были наивная и добрая, ничего плохого вокруг не видите, да не замечаете. Ужель внимания не обратили, что закрыты лавки все? Видели ведь.
Я была вынуждена кивнуть, подтверждая, что видела.
Всплеснув руками, дородная женщина, которой не помешало бы похудеть, дабы снизить нагрузку на больное сердце, укоризненно головой покачала и спросила:
— Так не уж-то не знаете ничего, Найрина?
— Нннет, — недоуменно ответила я.
— Ох, Найрина, — госпожа Лавейко как на больную посмотрела на меня. — Горе у нас, Найрина, магия вернулась. Маги в городе! Под рассвет погромы были в трех кварталах от нас. Эти то оголодавшие, от силы своей одуревшие, в лавки врывались, брали что приглянется, на женщин… Оно ж как, леди Сайрен, если к магу магия вернулась, он же уже себя выше всех почитает, жизни людей простых не ставит ни во что, да…
Вновь закашлялся ребенок. Да так нехорошо, что я отсюда расслышала, как мокрота в легких ходит!
— Простите, госпожа Лавейко, — прошептала я торопливо, направившись к входу в подпол, — я сейчас и дорасскажете.
Лестницу искать на стала, спустилась используя простейшее заклинание левитации, подпол осветила тремя огненными шарами и увидела, что здесь не только семейство госпожи Лавейко, но так же семьи торговцев Унтасен, Амеро, Илгатан, все с детьми, женами, прислугой.
— Доброго дня вам, — поздоровалась я торопливо, и отметила, что у жены господина Амеро тахикардия, и ей требуется помощь.
Но не столь срочная, как новорожденному малышу, которому и так было плохо, а уж в условиях сырого подвала.
— Что же вы его мне в лечебницу не принесли, госпожа Ассета? Ц возмущенно спросила я у матери, стремительно подходя и забирая из ее несопротивляющихся рук корчащийся в судорогах сверток.
Села, от меня тут же отодвинулись, простерла раскрытую ладонь над ребенком — все было плохо! Все было крайне плохо!
— Да что же вы! — у меня добрых слов не осталось. — Госпожа Ассета, он бы до вечера не дожил!
И закрыв глаза, я принялась сбивать жар, первое, что необходимо было сделать. И что не выходило толком вовсе, потому как малыш оказался совершенно обессилен. Прекратив, я купировала мокроту, резко нажала на живот ребенку и та, повинуясь магической капле, покинула его легкие. Сожгла рассадник инфекции, после чего повернулась к застывшей девушке и приказала:
— Покормите его сейчас, пожалуйста. Быстро. Мне нужно сбить жар, а не выходит, тут лучше действовать естественным способом.
Она не взяла ребенка. И не сказала мне ничего, просто испуганно молчала.
Вопрос задал господин Унтасен, и задал он его нехорошим тоном:
— Леди Сайрен, к вам вернулась магия?
Мне не понравилось молчание, повисшее в темном мрачном подполе после этого вопроса. Мне не нравилось и другое — госпожа Ассета смотрела на меня, а не на своего младенца, которому нужна была помощь. И я поняла, что у девушки шок. Повернулась к ее супругу, господину Ассету, который держал скобяную лавку у городских ворот, и сказала ему:
— Ребенка нужно покормить, иначе даже со всей своей магией я не смогу спасти его. Прикройте жену, я понимаю, она испытывает стеснение, но малышу нужно грудное молоко, сейчас!
Мужчина как-то растерянно посмотрел на сверток, который я продолжала держать и произнес:
— Так не может он… кашель и…
— Я уничтожила мокроту, купировала кашель на некоторое время, маленькому нужно поесть! Займитесь!
И протянула ребенка отцу. Расчет оказался верным — господин Ассета тихо приказал жене:
— Повернись ко всем спиной и расстегни кофту.
Я одобрительно кивнула и, поднявшись, сообщила:
— У вас семь минут, потом я смогу закончить лечение.
С этими словами, миновав подпол, я подошла к госпоже Амеро, без слов опустилась перед сидящей женщиной на колени, приложила обе ладони к области ее сердца. Женщина лишь вскрикнула, когда моя магия начала действовать.
— Что за траву вы начали пить? — не прерывая лечения, спросила я. — Что-то оказавшее подавляющее влияние на весь ваш организм.
Та побледнела, хотя и так была чрезвычайно бледна, и с трудом выговорила:
— Семена лейника.
Я припомнила эту степную траву, которой в народе приписывали чуть ли не свойства панацеи, хмуро взглянула на женщину и прямо спросила:
— Зачем?
Госпожа Амеро замялась, после руки ее затряслись и она едва слышно ответила:
— Так… девок-то уже семеро же…
Одной рукой продолжая лечение, вторую опустила до уровня живота, чуть ниже, и была вынуждена сообщить:
— Восьмого носите.
Вскрикнув, госпожа Амеро задрожала, и собиралась запричитать, но я отрезала достаточно жестко:
— Если вам требуется контрацепция — зайдите в лечебницу, я выдам требуемую настойку. А то, что вы пили, убило бы и вас, и нерожденного ребенка в течение двух месяцев! Сколько раз можно говорить — не принимайте травы, если не осведомлены о последствиях!
А после еще раз проверила зародыш и сообщила:
— Мальчика носите.
И сразу ощутила, как замерло ее сердце. Замерло, а затем забилось столь стремительно, что я сумела откорректировать все гораздо быстрее, чем планировала. И завершив, поднялась, вернулась обратно к чете Ассета, забрала малыша, села и только потом вспомнила, что у меня что-то спросили. Наложив ладонь на грудь новорожденного, принялась вливать в него магию по капле, и попросила:
— Господин Унтасен, простите, пожалуйста, отвлеклась, вы что-то спросили?
Ответом мне было растерянное:
