Распутанный (ЛП) - Мессенджер Шеннон

Но он и не собирался уезжать из Лондона.

Не после того, как он увидел это фото.

Он должен был найти ответ об Итане и Элеонор… и он обойдет весь город, если придется.

По очереди открывая одну дверь за другой.

По очереди посещая одну библиотеку за другой.

Столько, сколько потребуется.

Это было меньшее, что он мог сделать.

Глава 19

— Даже не думай об этом! — предупредил Киф горящие глаза, которые смотрели на него из тени ближайшей клумбы.

Он остановился передохнуть на той же скамейке в том же парке, что и несколькими днями ранее, так что ему, вероятно, не стоит удивляться, что его маленький приятель-лис тоже был там и пытался украсть его обед.

Или это был ужин?

Это было в обеденное время в городе, где он только что провел несколько часов в гигантской публичной библиотеке, читая книги по астрофизике и стараясь не зарываться лицом в книги, потому что, ого, какие же они скучные.

Но он забрал купленный им «кусочек» с собой в Лондон, где солнце уже садилось, так что, вероятно, это означало, что ему следует считать это ужином.

Все, что он знал наверняка, это то, что его кусок пиццы был мягким и сырным и в два раза больше головы, а часовые пояса никогда не перестанут сбивать с толку.

— Серьезно, перестань на меня пялиться, — сказал Киф глазам, которые расширились так, что стали выглядеть еще более жалкими. — Ты не получишь мою пиццу. Или мое гигантское печенье с шоколадной крошкой. Или мой бублик. Вообще-то, подожди — лисы едят рыбу? Я и не подозревал, что это так.

Он развернул свой рогалик и отделил от него тонкие розовые полоски, размышляя, не стоит ли покормить маленького пушистого воришку.

Глаза моргнули, и Киф был почти уверен, что услышал тихое хныканье.

— Ух ты. Лааааааааааадно, но это все, что ты от меня получишь!

Он бросил лосося в сторону клумбы, но намеренно укоротил бросок, позволив ему приземлиться примерно посередине между ними.

Казалось справедливым заставить маленького пушистого парня попотеть.

— Перестань быть таким параноиком, — сказал Киф, когда лис скрылся в тени. — Я не причиню тебе вреда.

Лиса это не убедило.

— Поступай как знаешь, но готов поспорить, что одна из птиц вон там в любую секунду прилетит и схватит твой обед.

Птица издала особенно громкий крик, явно соглашаясь с ним.

Зашелестели цветы.

И хотя Киф точно знал, куда смотреть, он едва успел заметить лиса, когда он выскочил, схватил кусочек лосося зубами и скрылся в тени.

— Неплохо, — сказал ему Киф. — Я бы хотел, чтобы ты дал мне несколько советов, как влиться в коллектив.

За последние пять дней он побывал еще в пяти библиотеках в пяти разных городах — и все они вошли в список лучших библиотек мира, который консьерж составил для него с таким энтузиазмом. И как бы Киф ни старался, в конечном итоге он всегда говорил или делал что-то, что привлекало слишком много внимания.

Но откуда ему было знать, что такое десятичная система Дьюи?

Или что маленький щелкающий гаджет, который они использовали в своих компьютерах, назывался мышью?

И даже не рассказывайте ему обо всех этих «мемах», «хэштегах» и «эмодзи», о которых все только и говорят. Или о том, что, по-видимому, было неплохо стать «вирусным».

Он также случайно надел толстые брюки с длинными рукавами и плотное пальто в первый же город, который посетил, который оказался жарким и влажным, а также местом, где все остальные были в шортах и майках. Он сделал все, что мог, и засучил рукава, но к тому времени, как он добрел до библиотеки, его кожа стала ярко-красной, и он на горьком опыте убедился, что солнечный свет в мире людей действует намного, намного сильнее.

По-видимому, у них даже был весь этот УФ-индекс, который помогал им подготовиться к этому, а также оповещения о качестве воздуха, что в некотором роде заставляло его оставаться внутри и стараться не дышать.

Вместо этого он воспользовался одним из бальзамов, которые дал ему отец для лечения солнечных ожогов, и утопил свои печали в кесо и сладком чае, как рекомендовала библиотекарша.

Он всерьез начал сожалеть о том, что дразнил Фостер за то, что она иногда путалась в эльфийских словах, хотя выглядела такой очаровательной, когда краснела.

Он никогда не понимал, как трудно слиться с толпой, когда все, что ты знаешь, не совпадает.

И для дополнительного удовольствия, каждое место, куда он ходил, было совершенно другим.

Разная одежда.

Разные языки.

Нужно соблюдать разные обычаи.

Он, вероятно, не чувствовал бы себя таким подавленным, если бы добился хотя бы некоторого прогресса в своих проектах. Но пока все, что он узнал об астрофизике, — это то, что она занимается изучением взаимодействий во Вселенной, и что люди во многом ошибаются, когда речь заходит о науке.

И хотя Итан Бенедикт Райт II был назван в этом некрологе «выдающимся», Кифу еще предстояло найти хоть одно упоминание о его работе.

Киф также каждый день находил время, чтобы побродить по новым улицам Лондона, отмечая каждую из них на карте, которую дал ему приятель-консьерж, чтобы отслеживать, где он был.

Пока что ничего не выглядело знакомым, но это значило не так много, как ему хотелось бы, потому что двери раздражали больше всего.

Все они были практически одинаковыми.

Даже обладая фотографической памятью, было трудно заметить какие-либо различия между деревянным прямоугольником, окруженным кирпичами, и деревянным прямоугольником, окруженным кирпичами, и, ого-го — еще одним деревянным прямоугольником, окруженным кирпичами!

Казалось, что цвет — самый простой способ отличить их друг от друга, но, конечно, он не мог полагаться на это. Поэтому ему пришлось сосредоточиться на единственной важной детали: тонкой металлической прорези для почты, через которую он просунул письмо.

Но он не мог вспомнить, из какого металла она была сделана, была ли на ней какая-нибудь филигрань или орнамент.

Честно говоря, он не помнил, как доставлял письмо, но продолжал надеяться, что, если снова увидит щель для почты, его мозг внезапно скажет: «ДА! ВОТ ОНО!»

Это был не самый лучший план, но… он должен был продолжать попытки.

И, по крайней мере, он смог увидеть кое-что интересное и отведать еще больше потрясающих блюд.

Например, гигантская блестящая серебряная пиццерия с фасолью, мимо которой он проходил после посещения библиотеки в особенно ветреном городе, где ему также довелось попробовать пиццу в виде глубокой тарелки, которая совершенно отличалась от пиццы с тонкой корочкой. Третий библиотекарь сказал ему, что он не мог уехать из красивого прибрежного города, не попробовав слоеные пирожки с маслом, а также огромную коробку жареных шариков из теста под названием «Тимбитс».

В четвертом городе, который он посетил, он даже нашел неуловимые Дин-донги… и они были…

Так себе.

Он был почти уверен, что белое вещество в середине — это какой-то клей, НО!

Он также привел его к величайшему открытию, которое он сделал за все время этого маленького приключения… возможно, величайшему открытию, которое он когда-либо делал за всю свою жизнь.

ПОЧЕМУ ФОСТЕР НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛА ЕМУ, ЧТО СУЩЕСТВУЮТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЗАКУСКИ, НАЗЫВАЕМЫЕ КРЕКЕРАМИ «РИТЦ»?!

Конечно, они были еще суше и рассыпчатее, чем эти ужасные сухие бисквиты.

НО.

Фитц-Васкер!

Ритц-Крекер!

Там же было так. МНОГО. ШУТОК!

Он хотел купить коробку и принести ее Фитци — может быть, даже забросать его крекерами, — но он все еще не был уверен, когда вернется домой, а таскать ее с собой в набитом рюкзаке было бы просто шикарно.

Поэтому он нарисовал переднюю часть коробки в своем альбоме для рисования, а затем еще нарисовал «Фитц Васкер» с улыбающимся лицом Фитца на каждом крекере.

Затем он заполнил следующую страницу другими своими недавними уроками и мудрыми советами.

Прежде чем отправляться куда-либо, узнавать о погоде.