Мерзкая семерка - Джонстон Кэмерон

– Надеюсь, до этого не дойдет, – рявкнула Мейвен.

Она начала спускаться к улицам Муравейника, и Лоример поспешил следом, радуясь, что больше не придется терпеть общество Тиарнаха.

Они вошли в обветшалые городские предместья, лабиринт каменных и деревянных зданий, в котором лишь наглухо закрытые двери и ставни выглядели крепкими. Камень осыпался, дерево прогнило, черепица на крышах потрескалась и заросла мхом. По центру улицы шла сточная канава, и талая вода несла мусор и нечистоты. Ниже по течению плыл человеческий труп с десятком ножевых ранений в спине.

Лоример поморщился, глядя на лошадиный навоз и человеческое дерьмо на своих сапогах.

– И куда именно мы направляемся?

– К крепости, – ответила Мейвен, пробираясь между мусорными кучами.

В Муравейнике не было стариков, а немногочисленные грязные ребятишки держались от незнакомцев на расстоянии. Когда они оказались ближе к центру города, на улицах стали чаще встречаться изгои-мурвы. Размером они были с низкорослых людей, только покрыты твердым панцирем, у них имелись усики-антенны, жвалы и фасеточные глаза, и, в отличие от своих мелких родичей, они пожертвовали одной парой ног в пользу рук, способных обращаться с инструментами.

Некоторые из них были трясущимися развалинами с отсутствующими глазами, ногами или усиками, что делало их еще более отвратительными для человеческого глаза. Большинство были пьяны от сладкой медовухи, покрытые капельками росы пузыри дурманящего напитка прикреплялись к телам липкими шариками слюны. Мурвы бешено размахивали усиками, что-то невнятно щебетали и пытались рыть норы прямо посреди улицы. Проходящие мимо люди отталкивали их с дороги пинками, но крепкие мурвы не обращали на это внимания.

Мейвен остановилась у открытого дверного проема маленького конического здания из тех, что окружали крепость. Каменные блоки скреплялись между собой не цементом, а каким-то затвердевшим клеем, скорее всего, слюной мурвов. Мейвен вытащила из кармашка на поясе маленький пузырек с мутной жидкостью, капнула на свою ладонь и на ладонь Лоримера.

Он поморщился и раздул ноздри:

– Чем это воняет?

Мейвен вдохнула, но человеческий нос ничего не учуял.

– Это ароматические метки, – сказала она. – Так мурвы общаются друг с другом. Лучше не спрашивай, из какого места они выделяются.

И она шагнула в дверной проем.

Лоримеру пришлось нагнуться, чтобы пройти под низкой притолокой. Внутри была одна большая комната, стены завешаны тканями разных цветов, подобранных почти идеально. Над зажженной свечой стояло блюдце с маслом, и комнату наполняли слишком ароматные пары. Низкий столик был уставлен тарелками и свежими цветами в красивой фарфоровой вазе, все это освещал изысканный серебряный канделябр в центре. По обе стороны стола лежали груды подушек, однако на них – никого.

Лоример одобрительно кивнул:

– Что ж, хотя бы кто-то в этом городе обладает толикой вкуса.

Какой-то шорох наверху привлек их внимание к черным глазам и усикам на потолке. Мурв внимательно за ними наблюдал.

– Добро пожаловать, друзья мои, – сказал он щелкающим голосом, почти с человеческими интонациями.

Пока мурв вдвое больше размером, чем те, которых они видели до сих пор, спускался к ним по стене, Лоример сдержал порыв выпустить когти. Острые жвалы были длиной с предплечье Лоримера и явно могли разорвать человека пополам. Одно полупрозрачное крыло было сложено за спиной существа, а вместо другого торчал потрепанный огрызок.

Мурв наклонил голову, изучая гостей, и пошевелил усиками. Лоример осознал, что даже гигантские муравьи могут выглядеть разочарованными.

– Мейвен, – сказал мурв. – Наследница престола тебе не рада. Прошу, уходи.

– Ты даже мерзким муравьям не нравишься, – ухмыльнулся Лоример.

Мейвен злобно зыркнула на него и глубоко вздохнула.

– Ваше высочество, я пришла не для того, чтобы обмениваться бессмысленными любезностями, я здесь из-за Джерака Хайдена.

Мурва улыбнулась.

– Ты согласна на мои условия?

Мейвен поморщилась.

– Это твое окончательное решение?

Мурва промолчала.

Мейвен признала поражение:

– Я принимаю твои условия. Мы убьем королеву Муравейника, чтобы ты заняла ее место.

Лоример всплеснул руками:

– Ну просто превосходно! Так я и знал, что, если пойду с тобой, хлопот не оберешься. Это безумие – единственный вариант?

Татуировка на ее щеке перекосилась.

– Что такое несколько букашек для великого Лоримера Фелле? А кроме того, без ее помощи у нас нет ни единого шанса его отыскать.

Он рыкнул, сдерживая желание вырвать ей сердце за то, что когда-то она вырвала сердце ему.

– Чем скорее мы отвоюем Придел теней, тем лучше. Где эта королева проклятых букашек? А помощь Амогг и Тиарнаха нам понадобится?

Некромантка покачала головой:

– Амогг просто не влезет в туннели Муравейника, а Тиарнах… Думаю, он только всех взбаламутит.

Мурва застрекотала, это было даже похоже на смех.

– Идемте, идемте. За мной. Я подготовила проход. Прирежьте мерзкую королеву, и я буду править. И тогда человек по имени Джерак Хайден – ваш.

Она отодвинула стол и начала копать, беспорядочно разбрасывая землю лапами, прямо на прекрасную скатерть и подушки.

В конце концов она докопалась до каменной плиты, лежащей под полом. Лоример отодвинул ее ногой, точнее, попытался. Плита лишь слегка подалась. Он крякнул от натуги и надавил сильнее, поморщившись, когда камень медленно сдвинулся и открылось темное подземелье.

Наследница престола раздраженно зашипела, сунула голову вниз и с легкостью подняла каменную плиту, зажав между усиками.

– Входите же, входите.

Лоример поморгал и восхищенно кивнул. Мейвен достала из мешочка кольцо и, бормоча над ним, пока оно не начало светиться жутковатым изумрудным светом, надела на палец. Потом достала из котомки обсидиановый нож и приготовилась к бою. Они спустились в сырой подземный туннель с затхлым и теплым воздухом и запахом плесени. Мурва спрыгнула следом за ними и задвинула плиту на место. Сразу стало темно.

– Я потрясен твоей силищей, – сказал Лоример. – Теперь понятно, почему людям не удалось вас истребить.

Мурва прыснула на стенку пахнущую сладостью жидкость и повела их по туннелю.

– Кажется, ты ей понравился, – заметила Мейвен.

– Разве я могу не понравиться? – отозвался он.

Они повернули направо, потом наверх и снова вниз по лабиринту безликих черных пещер и одинаковых узких туннелей и совершенно потеряли ориентацию.

– Теперь ты понимаешь, почему я не решилась вслепую бродить по этим туннелям в одиночку? – прошептала Мейвен. – Только представь, каково сражаться здесь с армией мурвов, причем без проводника.

Он кивнул:

– Будь я смертным, страшно встревожился бы.

Рекруты ландграфа Дарина из Оллстейна встали лагерем с другой стороны горы, в часе ходьбы от Муравейника. Сотни палаток раскинулись по каменистому плато, с трех сторон укрытому от любопытных глаз утесами. Солдаты тренировались и оттачивали умения.

К командному шатру, где за складным столом сидел Дарин с серебряным кубком красного вина в руке, подошел егерь его поместья, чья кожа на лице напоминала пергамент. И он, и его подчиненные были отличными следопытами, хотя теперь преследовали не оленей, а людей. Однако другие рекруты были куда менее компетентны: вооруженные фермеры и пекари, предпочитающие жаться у костров, ворчали, кутаясь в плащи, чтобы уберечься от ветра. Их подготовка составляла всего две недели обязательной службы в год, предусмотренной законом империи для всех мужчин старше тринадцати лет. Ландграф хотя бы снабдил их приличными доспехами и оружием, а личная заинтересованность принца Сокола в этой миссии разожгла в них огонь веры и страха. Двести закаленных воинов, предоставленных принцем, держались обособленно и не жаловались, а жрецы были полностью поглощены молитвой, чтобы доставлять беспокойство.