Роберт Джордан - Нож сновидений
Колонну возглавляло больше тысячи Гвардейцев: их шлемы и нагрудники сверкали на солнце, стальные пики были наклонены под одинаковым углом. Первая шеренга стояла сразу позади знамен Андора, изображавшего вставшего на задние лапы Белого Льва на фоне алого поля, и личного Илэйн – Золотой Лилии на голубом. Она располагалась на краю одного из многочисленных парков Кэймлина. В любом случае, когда-то это был парк, хотя столетние дубы были срублены и оттащены подальше вместе со всеми остальными деревьями и цветущими кустами, их корни выкорчеваны, чтобы расчистить площадь в сто шагов шириной. Посыпанные гравием дорожки и покрытая травой земля были давно превращены копытами и сапогами в грязное месиво. Три других дворцовых парка прошли такую же обработку, чтобы создать места для плетения Переходных Врат.
Гайбон и Дайлин были уже на месте вместе с остальными дворянами, которые откликнулись на призыв Илэйн, начиная с молодого Пэривала Мантира и заканчивая Браннином Мартаном с супругой, все верхом. Пэривал был облачен в шлем и нагрудник, как и другие присутствующие мужчины. Нагрудник Браннина был прост, неярок и слегка помят в том месте, куда пришелся удар молота оружейника – непременный атрибут торговли, показывающий надежность товара. Доспех был такой же надежный, как и простой вложенный в ножны меч на его боку. Доспех Пэривала как и у Конэйла и Бранлета был покрыт позолотой. На кирасах красовались посеребренная Наковальня Мантиров, покрытый лаком Черный Орел Нортанов и Красный Леопард Гильярдов. Симпатичные доспехи, сразу бросаются в глаза. Бергитте надеялась, что у женщин хватит здравого смысла держать этих мальчиков подальше от боя. Глядя на лица некоторых женщин, мрачные и решительные, она надеялась, что у них хватит здравого смысла и на то, чтобы уцелеть самим. По крайней мере, ни у одной не было меча. Простая правда заключалась в том, что женщина должна быть куда искуснее в обращении с мечом, чем мужчина, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу. Иначе более сильные руки не оставят ей никаких шансов. Куда как лучше пользоваться луком.
Ищущие Ветер скривились, едва их босые ноги коснулись грязной после вчерашнего ливня земли. К влаге они были более чем привычны, но не к грязи.
«Этот мужчина не сказал мне куда вас должны доставить Переходные Врата», – взбешенно сказала Шайлин, указывая пальцем на Гайбона, едва Бергитте спешилась. – «Я хочу поскорее с этим покончить, чтобы поскорее вымыть ноги».
«Миледи!» – позвал женский голос откуда-то с конца улицы. – «Миледи Бергитте!» – Вдоль линии Гвардейцев бежала Рин Харфор, она так высоко приподняла юбки, что до колен были видны ее ноги в чулках. Бергитте подумала, что никогда раньше не видела, чтобы эта женщина так неслась. Госпожа Харфор была из тех женщин, которые все всегда делают безупречно. При каждой их встрече она заставляла Бергитте вспоминать обо всех промахах, которые недавно совершила. Двое мужчин в красно-белых ливреях бежали за ней, неся между собой носилки. Когда они приблизились, Бергитте увидела, что они несли долговязого, потерявшего шлем гвардейца с одной стрелой, торчащей из его правой руки, и еще одной в правом бедре. Из обеих ран сочилась кровь, оставляя тонкий след на мостовой. – «Он настаивал на том, чтобы его доставили к вам или к Капитану Гайбону, миледи», – сказала Госпожа Харфор, пытаясь отдышаться и обмахиваясь одной рукой.
Молодой гвардеец изо всех сил пытался сесть, пока Бергитте не надавила на него, заставив опуститься обратно. – «Три или четыре отряда наемников атаковали Фармэддингские Ворота, миледи», – произнес он, скривившись от боли, которая изменила его голос. – «Изнутри, я имею в виду. Они расставили лучников, чтобы те стреляли в любого, кто попытается с помощью флагов подать сигнал о помощи, но мне удалось ускользнуть, и моя лошадь продержалась достаточно долго».
Бергитте прорычала проклятия. Она была готова поспорить на что угодно, что среди них были Кордвин, Гомайзен и Бакувун. Она обязана была заставить Илэйн выпроводить их из города, едва они выдвинули свои требования. Она не осознавала, что говорит вслух, пока раненный гвардеец не заговорил.
«Нет, Миледи. По крайней мере, не Бакувун. Он приблизительно с дюжиной своих людей как раз играли в кос… ох, чтобы убить время, и лейтенант полагает, что если б не они – то мы б не сумели удержаться. Если они еще держатся. Когда я оглядывался, мятежники воспользовались таранами, чтобы проломить двери в башню. Но есть еще кое-что, миледи. За воротами в Нижнем Кэймлине собираются войска. Тысяч десять, возможно, вдвое больше. Трудно точнее определить на этих извилистых улицах».
Бергитте поморщилась. Десяти тысяч человек было достаточно, чтобы довести атаку до конца, даже без измены наемников внутри, если она не бросит туда все свои силы. А она не могла. Что, во имя Света, ей делать? Чтоб ей сгореть, она могла спланировать налет, чтобы освободить кого-нибудь из крепости, или провести тайную вылазку на территории, захваченной врагом – это было то, с чем, как она знала, ей под силу справиться. Однако в данном случае происходит решающая битва за судьбу Кэймлина, а, возможно, и за обладание троном. Тем не менее, она должна это сделать. – «Госпожа Харфор, заберите этого человека обратно во дворец и проследите, чтобы ему обработали раны, пожалуйста». – Не имело смысла просить Ищущих Ветер об Исцелении. Они уже объяснили, в чем, на их взгляд, заключается их участие в войне. – «Дайлин, оставь мне всех верховых и тысячу алебардщиков. Сама же бери остальных, а также всех наличных стрелков. А также каждого, способного держать меч, кого сможешь найти. Если ворота продержатся до тех пор, когда женщины из Родни доставят вас туда, убедись, что они будут удержаны и дальше. Если же они пали, отбери назад. И держи эту проклятущую стену, пока я не вернусь».
«Очень хорошо», – отозвалась Дайлин, будто эти поручения было выполнить легче всего на свете. – «Конэйл, Кэйтлин, Бранлет, Пэривал, вы отправляетесь со мной. Ваша пехота будет сражаться лучше, если вы будете рядом и на виду». – Конэйл, несомненно, выглядел разочарованным – он уже видел себя скачущим в яростной атаке, однако он подобрал поводья и что-то прошептал, что заставило двух юношей помоложе захихикать.
«Так пусть и мои верховые сражаются лучше», – возразила Кэйтлин. – «Я хочу помочь в спасении Илэйн».
«Вы прибыли сюда, чтобы помочь ей защитить трон», – резко отозвалась Дайлин, – «и вы отправитесь туда, где вам это удастся лучше всего, или нам с вами позднее предстоит другой разговор». – Чтобы это ни означало, пухлое лицо Кэйтлин покраснело, тем не менее, когда они поехали прочь, она молча последовала за остальными.
