Lir - Ледяное сердце
- В таком случае, я не думаю, что он будет нам полезен.
- Бесплатная рабочая сила. - Пожала плечами Алиса. - Его можно будет потом, как наёмника куда-нибудь сдать.
- Почему он голый?
- Ну, я кроме плаща ничего не взяла, а его одежда испорчена. Можно было бы твою одежду взять...
- Нет уж, фонд помощи всяким воскрешённым я открывать не собираюсь. - Перебил её Мадара и тяжело вздохнул. - Ладно, утром разберёмся с твоим ходячим результатом эксперимента.
Учиха почесал затылок и, стянув с себя рубашку, кинул на кресло, после чего плюхнулся в кровать. Алиса вздохнула и пошла в душ, а после и переодеваться.
Мадара проснулся неожиданно резко и подскочил на кровати, затравленно осмотрелся. После чего тяжело вздохнул и потёр лицо. Кошмары. Его снова мучали кошмары, хотя кошмарами это назвать сложно. Давние воспоминания нелёгкой жизни в военное время, искажённые сном. Да и так ли искажённые?
Мадара тихо поднялся и, подойдя к окну, уставился на улицу. Недалеко виднелась тёмная полоса леса. На тёмном ночном небе, усыпанным звёздами, плыло небольшое облачко, скорее напоминающее кляксу или грязь. А большая круглая луна дарила бледный холодный свет.
Учиха вздохнул. Воспоминания, растормошённые переносом склада, конечно, забудутся и вновь поблекнут где-то на дне памяти. Но сейчас они казались необычайно яркими и подробными, будто он пережил всё вновь. Всё же для ребёнка война, особенно если ребёнок в роли солдата, отпечатывается на всю жизнь. Постоянные бои и кровавые расправы не проходят бесследно. Однако это понимаешь лишь после, а для ребёнка, воспитанного в условиях военного времени, в радость убить врага и защитить близких. Иллюзия героя, собственной непобедимости, которая очень быстро развеивается, обнажая жестокую, кровавую реальность. Дети они не злые, нет. Злоба приходит со временем, как и ненависть. А дети безжалостны, потому что не знают ещё, что это, жалость. Потому что не умеют ставить себя на место убитого врага, потому что считают себя главными, потому что сами ещё слишком мало видели и слишком мало знают. Детский эгоизм...
- Мадара, что случилось? - Услышал мужчина сонный голос своей избранницы и повернулся, мягко улыбнувшись.
- Всё нормально. - Негромко отозвался брюнет, любуясь девушкой. В лунном свете она была похожа на богиню, ночную грёзу, которая утром исчезнет, оставив лишь сладкие воспоминания. Но от осознания того, что это не так, на душе становилось тепло и до странности легко.
- Иди спать. - Позвала блондинка.
Учиха не ответил. Постояв ещё немного, вернулся в кровать и, обняв девушку, уткнулся носом ей в грудь, с удовольствием вдыхая знакомый запах. Девушка, тепло улыбаясь, поглаживала брюнета по волосам, чуть перебирая чёрные пряди. Учиха закрыл глаза, блаженно улыбаясь. Страх от ночных сновидений ушёл, как и неприятный осадок. Близость любимой успокаивала, а простая ласка расслабляла.
- Опять кошмары? - Совсем тихо, практически шёпотом спросила девушка.
- Угу... - Лениво отозвался Мадара, не желая врать.
- Расскажешь?
- Не-а.
Учиха прекрасно знал, что расскажи он то, что ему приснилось, то действительно станет легче. Делясь своим страхом, перестаёшь так сильно бояться. Однако Мадара просто не хотел разговаривать. Возможно, утром расскажет, если вспомнит его к тому времени. О, Мадара бы с удовольствием забыл бы очень многие вещи из своего прошлого, именно придал бы забвению, стёр бы их из памяти, если бы мог. Стёр бы воспоминания о войне и постоянных сражениях, о погибших братьях, которых не смог защитить, о родителях, о друге, который стал врагом, о Конохе, в которой ему не нашлось места, о клане, который его предал. О решающей битве с Хаширамой, после которой жизнь Учихи начала новый виток. Да, стёр бы всё вплоть до этого нового этапа, чтобы кошмары больше не приходили, чтобы забыть всё. Но носитель Шарингана не будет этого делать. Он не хотел забывать обо всём навсегда. Не хотел терять часть себя. В конце концов, именно благодаря таким событиям он и стал тем, кто он есть. Да и, по секрету, не мог он себе память стереть.
А ещё Учиха был благодарен Алисе за молчаливую поддержку. Она не наставила на том, чтобы мужчина рассказывал свои кошмары. И в тоже время прекрасно понимала, какого это, когда тебе сняться кошмары о прошлом. Ей они тоже порой снились. Мадара был уверен, что эти сны о прошлом ничуть не лучше его собственных.
Мужчина поймал ладонь блондинки и прижался к ней щекой. Интересно, сколько раз некромантку отлавливали и бросали в тюрьму? А сколько раз её пытали или пытались казнить? И сколько раз она сбегала, залечивая тяжёлые раны? Брюнет чуть приподнялся, ложась нормально и, притянув к себе блондинку, уткнулся носом в золотистые волосы. Представлять, что именно пришло пережить Алисе когда-то давно, Мадара не хотел. Пусть лучше это останется секретом, небольшой тайной. Он тоже не будет рассказывать о том, что было. Всё это в прошлом, слишком далёким сейчас.
Утренний разговор был серьёзный и до ужаса непринуждённый. Хидан права голоса не имел в принципе, хоть в разговор влезть и пытался. Но, получив болезненный удар рукоятью косы, заткнулся, и молча слушал, как решается его судьба за завтраком.
- Он не будет жить в нашем доме.
- И где ты предлагаешь его оставить? - Осведомила девушка. - Перед дверью на коврике?
- Да хоть там, но этот жрец Джашина не будет жить в нашем доме. - Отрезал Учиха, расправляясь с яичницей. - Пусть в город идёт и ищет себе работу.
- В город. Голый. - Алиса провела по лицу рукой, сдерживая смех. - Ты себе это как представляешь?
- Не важно. - Мужчина поглядел на блондинку. - Но в доме он жить не будет. Если ты так беспокоишься за него, - Учиха криво усмехнулся, - то пусть у тебя в лаборатории и живёт.
- Он же мне всё оборудование побьёт и реактивы испортит! Ещё, не дай Бездна, пустое тело попортит. Нет уж, в подвале он жить не будет!
- Так что выдаём ему одежду и отправляем в город. Пусть ищет жильё и работу.
- А чью одежду? Твою или мою? - Алиса усмехнулась.
- Пфф... Я не собираюсь жертвовать ему наши вещи. Пусть себе одежду сам находит. Из листьев делает.
Девушка, представив язычника в набедренной повязке из листвы, негромко рассмеялась. Хидан недовольно фыркнул и хотел уже что-то сказать, но перед его лицом угрожающе повисло лезвие боевой косы. Язычник приуныл и потупил взгляд, смирившись с тем, что он тут прав не имеет.
- А может его на склад тогда, м? Ты, кстати, всё перенёс?
