Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал
Борнас принял стонущего Сурка, левая рука обмотана в тряпки, он с трепетом прижимал ее к груди.
Один за другим мы спускались в холодное окно. В холодное дно. Хотелось надеяться, что там нас не будут ждать сюрпризы. Тусклый магический свет чародея, мы заворожено, оглядываем длинное помещение, оно с трудом похоже на склад, здесь практически не улавливалось магии и потому безжалостное ко всему время разрушило практически все: еду, одежду, амуницию и даже шкафы со стеллажами, на которых хранились все те перечисленные запасы.
— Сюда! — позвал Желудь.
Мы сковано по одному бросились на зов. Столпились у ровной, круглой дыры и с разочарованным видом таращились на предложенный Борнасом вариант.
— Похоже на сточную трубу?
— Отхожее место! Сральня! — возмутился взбешенный Конек.
Я мысленно хохотал.
— Она ведет под скаты и в подземелье. Это то, что нам нужно! Над головой батальоны гоблинов, а здесь тихо и спокойно!..
— Можно подумать, там их нет? — ныл Конек, глаза его затравлено блестели.
— Другого пути я не вижу.
Мы замолчали, буравя почерневшее от времени отверстие. Куда оно вело это другой вопрос, но идти верхом — это абсолютное сумасшествие!
— Лезем! — подытожил Рейван, командирское начало в нем снова просыпалось, мы принялись готовиться, Конек, без движения застывши, стоял.
— А как же пролезу я? — в его голосе сплошная паника.
Мы подвели от мешков и вещей огорошенные головы, каким образом в сточную трубу пролезет Конек?
Борнас хищно и злорадно улыбнулся… и я тоже.
"241 год правления рода Альвинских.
Я снова сбился со счета, какой сегодня день пути? Наш маршрут тянутся по Драконьему Позвонку. Мы опять в том мерзком месте, оно ужаснее Рудень и темноты Башни. Нас гнали вперед неустанные патрули гоблинов и боязнь столкновения с тенью Бремиана Баркла. Те ужасные видения вставали у меня каждый миг перед глазами, стоило мне закрывать веки от усталости и провалиться в сон. Я просыпался от кошмаров и жался к теплу, ребятам, искал спокойствие и тепло. Холод доканывал нас в дороге, преследовал по пятам не хуже шаманских ищеек. Мне мерещилось, что я навсегда отвык от солнечного света, глаза боялись даже тусклого магического света распаленного Желудем. Сурок так и не пришел толком в себя, трудно сказать, что его больше доконало ранение или смерть Крученя? Одним словом, он угасал на наших глазах, превращался в сомнамбула, был абсолютно апатичен к окружающей реальности. Не знаю, в чем-то я ему завидовал, многое отдал, чтобы не видеть смертоубийственного ландшафта и бесконечных черных пещер. Видишь либо скалы, засыпанные снегом, либо холодные, мрачные тоннели. Страшно представить на какую глубину мы забрались, и все ради того, чтобы пробраться под очередной скалой. Такие переходы выкручивали все наши силы и нервы, и когда Рейван сообщал привал, мы падали, от измождения забывая не только о еде, но и о мерах безопасности. Расставить караул. Возможно, в тот день или уже скорее в ночь, в общем, на следующий наш привал, мы рухнули на боковую, кроме неутомимого к знаниям меня, я думал за все время бега, лишь единственный раз открыть выбранные мной в архиве эльфийские фолианты, но куда там, удалось успеть черкануть в дневник парочку строк, как через секунду я вынужден был всецело превратиться в слух и прислушаться…
Эти строки я дописываю в Руднях, очень жаль, но у нас снова потери… на одного человека. Вечная слава Сурку! Вечная память всем тем, кто не пожалел себя в походе к Одноглазой Башне!"
— Рейван! Рейван! — я с тревогой звал десятника, но очевидно последние деньки жестко нас вымотали, скажем, до упора выжали, словно остро-кислую тайфу. — Рейван!!
Он содрогнулся, как от судороги и с нервностью во всех конечностях оторвал от подсумка взлохмаченную голову, завертелся на лежаке. Вместе с ним вскочили Рыжик и Борнас, мертвецким сном дальше спали Конек и Сурок.
— Что стряслось Алькир, чего приснилось?
— Прислушайтесь! — посоветовал я, на моих коленях лежал дневник, в углублении между обломков скал догорал огонь и раньше я не позволил бы себе писать при таком скудном свете, но после встречи с мессиром Барклом с моим зрением произошло стопроцентное чудо, я превосходно стал видеть в темноте.
Сперва Рыжик, потом Борнас и все остальные напарники по отряду, включая проснувшегося Сурка, практически одновременно уловили отдаленное приближающее эхо. Накатывающее на наше убежище. Дальше продолжал дрыхнуть один Конек, Рейван без жалости бросил в него огрызком сушеного яблока и стал интенсивно собираться. Конек зевал и моргал, очумело зыркая по сторонам.
— Какого беса?
— Вставай, шакалы идут! — сообщил всем и ему персонально десятник.
Физиономия Конька моментально преобразилась, его резко перекосило, он спохватился и хаотично принялся сматывать свой хлам.
Уже на отходе мы вновь прислушались, нам померещилось, будто эхо воя и лая долетают со всех без исключения смежных тоннелей, но Борнас выбрал самый боковой из них, правый и скомандовал бежать по нему. Ничего не осталось, как подчиниться, другого выбора у нас просто не существовало.
Насколько остро надоел этот сумасшедший бег!
Насколько осточертело это бесконечное, круглосуточное и неустанное преследование!
Хотелось взять и развернуться, с отчаянием броситься на настырного и неуступчивого врага, дать остервенелый отпор, внушить гадам железное чувство уважения к себе и человеку в особенности! Преподать хороший урок. Такой, который запомнился бы на века, и передали б потомкам.
Я с разгону врезался в спину Рыжику, отскочил и больно налетел на угол скалы, следопыт поспешно извинился, но тут естественно был не прав я, тем более с моим чудо-зрением. Для меня остановка на полпути оказалась достаточно непредвиденным событием, я терзался вопросом, что могло случиться там впереди, когда нужна максимальная спешка?
— Рейван? Борнас?
— Твари догоняют? Почему стали? Да шевелите граблями! — панически взвыл Конек.
Желудь неприступно хранил молчание.
— Так не пойдет, они окружают нас…
— И что?! — ерепенился наглый арестант. Я уже потихоньку планировал способ, которым удалось бы заткнуть рот толстячку, видно не я один, Рейван тоже подтягивался к нам.
— У тебя есть предложение Желудь?
— Нужно выбрать одну дорогу, а все попадающие на пути тоннели заваливать камнями.
И кто этим будет заниматься? И кто вообще из нашей команды способен устроить завал?
— Но это замедлит наш бег!
— Мы и так в полной жопе и тут еще…
— Заткнись Конек!! — зарычал гневно десятник.
