Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин

— Но я не… — Виктория хотела было сказать, что не хочет спать — и отключилась, так и не завершив фразу.

***

Ей снилось, что пришедшая на помощь Ришари — всего-лишь очередная иллюзия, и она по прежнему цепляется за вмятины в черном железе, через боль и страх спускаясь к спасительной поверхности океана. В этом сне она спрыгнула в воду, когда до нее оставалось десять метров — в ожидании, что может удариться о подводные камни. Понадеялась на прочность своего тела. Но под водой не оказалась ничего, кроме пугающей глубины. И истинные размеры колонны остались для Виктории неизвестными.

Она доплыла до границы негативной зоны копья Хва-Нру-Зога, преодолевая саму себя. Побеждая саму себя. Пять километров вольным стилем, с рассеченными и разбитыми пальцами и ступнями. Морская соль приятно щипала открытые раны, обещая скорое исцеление. Еще немного — и окажется там, где на помощь придет Кирин с его властью над водой и воздухом.

И когда Виктория оставила негативную зону позади — сон внезапно оборвался. Она проснулась посреди морских волн, держа себя на плаву совершенно подсознательными движениями. Ришари рядом не было. Ее вообще нигде не было — как колонны из черного железа. Видимо, артефакт теперь был так далеко, что остался за горизонтом.

— Ришари! — крикнула Виктория, ощущая возвращение мистической энергии. Опустив ладони на воду, она представила ее твердость — и использовала в качестве опоры, чтобы поднять на поверхность все тело. Оперлась о воду ступнями — и выпрямилась в полный рост.

— Ришари! — крикнула она громче. И не услышала ответа. Как и не заметила нигде блеска белых волос.

Колонны не было видно и с такой высоты обзора. Виктория призвала Кирина и взлетела на нем в небо.

Ужас охватил ее, когда девушка осознала, что рядом нет никакого черного столба стометровой высоты.

— Мне что, это все приснилось? — спросила она у пространства, и тут же пожалела об этом — испугалась, что услышит воображаемый голос Юрики. Или еще чей-то.

Но чего-то не хватало.

Виктория с удивлением осознала, что ей не хватает веса меча с ножнами. Его не было на поясе. Как и самого пояса. Она могла их только снять сама. Даже меч не мог выпасть из ножен самостоятельно.

На пальцах и ладонях не было ни следа от порезов о черное железо. Только старые бледные шрамы, полученные еще в детстве.

На мгновение она вспомнила о глазах Шепчущего, разобравших ее сознание на составляющие. И подумала о том, что могла так и не выбраться из его ментальной ловушки. И все вокруг — лишь его игра с ее мечущимся разумом.

— Нет, — прорычала она. — Нет.

И направила Кирина на запад.

Она должна найти Ранмаро и Юрику.

Глава 99. Ищущий Путь

Просперо вышел из портала, созданного чародеем Эрихом, и своими глазами убедился в существовании купола из молочно-белого тумана, накрывшего Эрту. Мэй, последовавшая за ним, стала рядом. Теперь половину её лица закрывала золотая маска, а волосы она выкрасила в белый и заплела в косички-дреды — чтобы скрыть разницу их структуры и цвета.

— Это его работа, — произнесла она, нервно стуча пальцами по рукояти меча. — Искажение пространства-времени с помощью мистической способности управления потоками воды и воздуха.

— Сила Кирина, — Просперо вспомнил имя Дженази, названное Забытым. — Вы знаете, как попасть внутрь, синьора?

— Я не знаю, зачем он окружил целый город этим туманом, а вы спрашиваете меня, как сквозь него пройти… Здесь пройдет только другой адепт, использующий воду и воздух, и способный манипулировать реальностью. Перед нами замок, для которого есть только один ключ. Не стоило отпускать Викторию.

Просперо задумался. Вспомнил, как обидело решение девушки не брать его с собой в Дакиэрро. Да, он здесь нужнее, но…

Инспектор поспешно затолкал поглубже крамольную мысль. Кто он такой, чтобы позволять себе думать о подобном?

— Для каждого замка найдется своя отмычка, — ответил Просперо, делая шаг навстречу туману неизвестности.

— Мы не знаем, что за ним, — рука Мэй опустилась на плечо инспектора. — Вполне возможно, что отец таким образом защищает Судо от некой угрозы, с которой не способен справиться силой. Вы можете себе представить, что за сила заставила его пойти на такой шаг?

И Просперо представил. Вспомнил невероятную мощь Дженази — и содрогнулся. Кто он такой, чтобы подумать о самой возможности биться плечом к плечу с таким великим воином?

Потом вспомнил его истинный облик — и содрогнулся еще раз. Только сильнее. Тело забило мелкой дрожью.

— Вот видите, — Просперо почувствовал, как его собственный ужас передался Мэй через его плечо по ее руке. В самые сердце и разум.

И тогда он вспомнил, что сказал ему в тот день, когда пришел в себя в юном теле и с рукой, вернувшейся на место.

— Он всего-лишь человек, — ответил Просперо, ощущая, как в тело возвращается тепло уверенности. — А в жизни каждого человека наступает момент, когда ему нужна помощь. Любая помощь.

И сделал еще один шаг вперед.

Рука Мэй, готовая вот-вот соскользнуть с его плеча, сжала пальцы на рукаве его нового плаща.

— О Небо… Я все равно иду с вами. Он — мой отец.

— Я не отпущу вас одних, — раздался за их спинами голос Фредерика Сольряйна. Древний фелкамел сменил свой потрепанный плащ на черную накидку с золотым полумесяцем — эмблемой его Великого Дома. Новый костюм-тройка под ней был совершенно белым.

— Ты останешься здесь, — ответила Мэй. — Присматривай за всем. И не беспокойся зря — не факт, что нам вообще удастся пройти.

— Боюсь, что как раз вам удастся… — пробормотал Фредерик, закрыв верхнюю часть лица широкими полями зеленой шляпы — под цвет сапог.

Просперо стало не по себе от его смутной уверенности в их успехе.

— Мой нос чует неладное, — продолжил Сольряйн. — А уши слышат шаги забытых богов.

— Забытые запечатаны в своих темницах, синьор Фредерик, — поспешил успокоить его Просперо. — И среди них многие на нашей стороне.

— Я имею ввиду других забытых богов, господин Просперо, — улыбнулся Сольряйн. — Тех, кто гораздо старше покровителей Первых Домов. Однажды я встретился с одним из них, и он подарил мне вот это, — Фредерик извлек из внутреннего кармана необычного вида белую игральную кость, в форме которой Просперо узнал двадцатигранник-икосаэдр. — И сказал, что я пойму, когда придет время передать ее другому человеку. Держите, инспектор.

«Осторожнее, Просперо, — прозвучал в голове Эспозито голос Дзаа-Тхон-Кгара. — Осторожнее с этим».

«Эта вещь настолько опасна? — мысленно ответил Просперо. — Может, тогда мне просто отказаться?»

«От таких подарков не отказываются».

Сбитый с толку словами Забытого, инспектор подставил ладонь, и Фредерик вложил в нее кость. Она оказалась теплой на ощупь. Из неопределенного материала — и без каких-либо насечек на гранях.

— На ней ничего нет. Никаких цифр, — произнес Просперо.

— О, вам стоит ее только бросить, — улыбнулся Фредерик. — Только не делайте этого из чистого любопытства. И по необходимости тоже не бросайте. Вообще никогда не бросайте ее — если вы понимаете, о чем я.

— Не понимаю, — честно ответил Просперо.

— Тем лучше.

***

Они вошли в туман под крик пролетевшего в небе сокола. Просперо непроизвольно посмотрел вверх, но не увидел даже тени крыла стремительной птицы. А потом туман сомкнулся вокруг них непроницаемой стеной, и остался только путь вперед.

Инспектор с первого шага взял инициативу на себя, и Мэй оставалось только держаться за рукав его плаща.

— Я ничего не вижу, — призналась она, явно имея ввиду не только обычное зрение.

— Я тоже, — ответил Просперо, ощущая внутри мрачное напряжение Дзаа-Тхон-Кгара. Всевидящие глаза Забытого были бессильны перед этим туманом. Он только мог помочь ему отмечать узор камней на сухой земле, которые служили здесь единственным ориентиром. Туман поглощал даже звуки — голос Фредерика, который попытался послужить им своеобразным маяком, исчез, стоило сделать десяток шагов.