Гыррр Макарка - Под сенью клинка
Вернувшись в отведённые ему апартаменты, Дерек вытащил клинок из ножен — меч признаков жизни не подавал.
— Ильм, — рука осторожно коснулась лезвия, — ты в порядке?
— Ну, — ответил советник, появившись на кресле, — более или менее. Дерек, будь любезен, не тревожь меня до дома. Как-нибудь сам с гномами поторгуйся. Устал я.
Выглядел Хант откровенно неважно, и ответ на вопрос, что будет, если сигнал о приходе тёмного придёт в ближайшее время, казался весьма неочевидным.
* * *Сигнал тревоги пришёл через два года, но всё равно застал владыку врасплох. За долгие годы он так привык к своей неуязвимости, что растерялся. Идти к Ильму не имело смысла — тот всё ещё не вернулся в норму. Нет, он каждый день появлялся у себя в кабинете, заключал договора и проворачивал сделки, умудрившись вывести казну на прежний уровень, и почти восстановив благосостояние "Тропинки". Он лишь не появлялся на балах и в эльфийской опере, не прохаживался с Роксаной по главной улице, и под любыми предлогами избегал тренировочных схваток. Зато едва не раз в полдюжиницы проверял систему безопасности и новых агентов, а так же лично навестил учения и потребовал увеличить армию вдвое.
Неуверенность губительна для воина: владыка разминался каждое утро, загоняв всех лучших мечников, почувствовал твёрдость руки, не зависящую от присутствия Ильма, но уверенность не появлялась. Он слишком хорошо помнил все прошлые приходы тёмного, чтобы не понять: если Хант ошибётся — этот бой станет последним. Император был готов. Он давно был готов, но… очень не хотелось оставить Аремиилиннь именно теперь. Очень хотелось увидеть дочь, узнать каково это — родная дочь. И, помыкавшись, как вампир между двумя жертвами, владыка всё же отправился к мечу: не в рабочий кабинет, в управление "Тропинки".
Ильм встретил его лично. Долго поднимались по крутой ажурной лестнице. Выглядел советник совершенно нормально, но Дерек улавливал в его взгляде непривычную растерянность — словно тот постоянно прислушивался к себе, на краткий миг отвлекаясь от разговора.
В кабинете Хант достал привычное уже таргенайское, разлил по бокалам, глядя в тёмную жидкость так, будто пытался проникнуть в её мысли. Владыке вдруг вспомнился застарелый ожог мёртвой водой — когда он вновь научился ходить и даже бегать, то тоже несколько лет не мог избавиться от привычки прислушиваться к ноге: не подведёт ли в самый ответственный момент?
— Ну что — пора? — готов-то готов, но умирать не хотелось, сколько лет, со счёта сбился, а всё ещё не хочется. И не устал вроде, и радости жизни ещё интересуют, и не знаешь, куда отправишься, как решит тот, о котором здесь не говорят? Впрочем, он не боялся. Как жил, так и будет. Но дочку увидеть хочется. И Талину увидеть хочется, но… это было так давно… Нет, он обязательно её найдёт, даже если придётся искать вечность, и останется с ней навсегда… и… и именно поэтому хотелось бы как можно больше дать сейчас Аремиилиннь. Вся оставшаяся жизнь — для Аремиилиннь. Талина подождёт ещё немного.
— Поборемся, — всё как всегда, и улыбается Ильм привычно, но в глазах по-прежнему не исчезает едва уловимая растерянность. — Извини, но в этот раз тебе придется постоять в сторонке. Не хватит у меня сил и тебя контролировать, и им заниматься. Я уж сам, ладно? Плохо одно, кто-кто, а он сразу поймёт, что я не форме. Ты же ведь это тоже видишь? Но всё равно не лезь, будет только хуже.
— Когда… — Дерек напрягся. Сколько у него осталось: день, два? Жена уже в южных землях — слов прощания не было, только взгляд.
— Завтра выезжаем, — Ханту-то что — найдёт другого владыку, не первый раз, не последний. — Да ты не переживай, и к жене вернёшься, и дочку ещё увидишь. Справлюсь.
Следовало сделать вид, что поверил. Но владыка не удержался — слишком долго мучил его этот вопрос.
— Как ты думаешь — спросил Дерек, отворачиваясь к окну, — она простит меня?
Как будто меч знал ответ. Но он знал людей.
— Ренина?
— Ренина.
— Не переживай, — голос Ильма звучал чуть грустно. — Его убил не ты. Только не вздумай опровергать официальную версию.
— Естественно, — Дерек отвернулся от окна и посмотрел на казначея, не скрывая недоверия и радости. Очень хотелось поверить. Очень. — А кто тогда?
— Роксана. Мы с тобой к тому времени уже никого убить не могли…
— Роксана… и как?
— Твоим мечом. Совершенно согласно описаниям. На моей памяти она всегда убивает, разрушая телесную оболочку. Взгляд — только чтобы лишить возможности к сопротивлению, и то, если другого выхода нет. Думаю, она может убить и взглядом, и вообще не глядя, и находясь на другом краю земли, но… либо ей так удобнее, либо это какое-то негласное правило. Я не спрашивал.
Кабинет владыка покинул в полной уверенности, что видит замок в последний раз. Шёл и смотрел по сторонам, примечая свежий ветерок, так не похожий на обжигающий ветер родины, лужи после недавнего дождя, по которым можно ходить, ничего не опасаясь, грибы, которым не указ даже булыжная мостовая. Там, дома, их называют цветами. Он подарит букет Талине, когда отыщет. А дочку от Аремиилиннь не увидит. Жаль. Зато он сможет посмотреть в глаза Ренине.
* * *Лил холодный дождь, но заклинания на плащах пока держались. Противник начал повторяться — эту дорогу Дерек знал. Две или три дюжины лет назад он уже ехал по ней со свитой. Теперь они вдвоём с мечом. Замков здесь нет, войско набрать негде — они должны успеть перехватить тёмного, пока тот не обзавёлся сторонниками. Сторонники всегда найдутся: те, кто не помнит, что и как было, молодые лоботрясы ради куража, вольнодумцы, рассчитывающие, что смена власти всегда к добру, юнцы, которым задурили голову… И полягут они за свои идеи и во благо хитрецов, стоящих у истоков новой власти. Так было всегда, так будет всегда. Молодость и дурость ходят рядом. По всем донесениям тёмный ехал в сопровождении не более чем пяти спутников — из промышляющих охотой оборотней. Те жизнь ни за нового ни за старого владыку не положат — подожмут хвосты и спрячутся до окончания поединка.
Размытая колея чавкала под копытами, разбрызгивая грязь на придорожную траву, на полы плащей и сапоги путников.
— Далеко ещё? — все переживания последних дней отступили. Впереди был бой, и он радовал.
— Потерпи, — Ильм держался в седле вполне уверенно, усталости видно не было. — Низину видишь? Там. Здоровый бугай. Оборотни проблем не доставят — им жить охота.
Хант тряхнул головой, слегка приподнялся на стременах.
Дерек вглядывался в заболоченную долину, смахивая ладонью дождевые капли — всадник ехал медленным шагом. Волки рыскали неподалёку, но лошади были заговорены и шли спокойно. Упрощать противникам задачу и выезжать на дорогу тёмный не собирался. Ильм повернул коня в долину.
