Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Аататам дергался, Александр бил, кровь текла, впитываясь в сухую рыхлую землю. Мухи облепили покрытое потом тело мождея и веселым роем кружились над черной лужей.
Повинуясь неясному позыву, юноша присел, нащупывая пульс. Сердце билось часто-часто. Тогда, удовлетворенно кивнув, он туго перетянул руку тонким кожаным ремешком, останавливая кровотечение.
— Так дури в тебе поубавится, — проговорил Александр, вытаскивая глубоко запиханный кляп.
— Ты кто? Отпусти меня? Я…
— Где жена Небраа? — негромко поинтересовался юноша. Он понимал, что эту гору мяса предстоит жестоко пытать, но старался оттянуть этот очень неприятный момент.
— Что? — опешил Аататам, в волнении облизав пересохшие губы.
— Где Анукрис? — терпеливо повторил Алекс.
— Кто ты такой, мелкий ублюдок? — прохрипел мождей, вновь покрываясь крупными каплями вонючего пота. Мухи радостно зажужжали.
"Что-то их на солененькое потянуло", — почему-то подумал парень.
— Ты еще не понял, тупица?
С этими словами он ударил его в нос.
— Чужак?! — прохрипел стражник сквозь стиснутые зубы.
— Угу, — Александр заботливо поправил веревки. — Где Анукрис?
— Тебя же убили?
— Ну и что? — юноша пожал плечами, пытаясь нащупать правильную линию поведения. Ну, уж очень не хотелось ему эту мразь по кусочкам резать. Все-таки на человека похож. Может, на психологии удастся что вытянуть? — Хозяин вернул меня из царства мертвых…
Мождей заливисто заржал, но быстро стал задыхаться.
— Будешь шуметь, рот заткну, — пригрозил Алекс.
— Так ты мститель Сета? — стражник поморщился от боли, но глаза его смеялись. — Что же твой бог не сказал тебе, где подстилка Тусета?
— А ты пробовал спрашивать у бога? — остекленевшим взглядом парень уставился в перекошенную болью и весельем физиономию пленника. — Когда он в сиянии ослепительного света возвышается над тобой, подобно золотой горе! Когда нечеловеческий голос звучит повсюду, даже в твоей голове, и ты можешь только пасть ниц, внимая этой высшей сущности, недоступной человеческому пониманию!
— Чушь! Ты обманщик и лжец, как все жрецы! — вскричал Аататам.
— Молчи, тупица! — парень ударил по гладко выбритому подбородку, заставляя прикусить язык. — Сейчас я знаю, почему Сет сам не указал мне точный путь.
— Почему? — голос у мождея чуть дрогнул.
— Он хотел, чтобы ты мучился, — тоном мультяшного злодея объяснил Александр.
Пленник оскалился.
— Мальчишка! Развяжи мне руки, и посмотрим, поможет ли тебе твой бог?
— Нет чести драться с убийцей беспомощных женщин и стариков, — брезгливо поморщился юноша. — Это же вы с Бесхотепом убили слуг Тусета по приказу Моотфу, а потом он зарезал глупую Ренекау.
— Ты врешь! — вскричал мождей дрогнувшим голосом.
— Сет не станет унижаться ложью, — покачал головой Алекс. — Он помог мне справиться с толстяком и его слугами у канала. Это бог спас Небраа от ваших мечей!
— И где же этот жирный ублюдок? — попытался усмехнуться побледневший Аататам, однако в глазах его уже светилось сомнение.
— Боги не спешат, глупец! — снисходительно фыркнул юноша. — И Сетиер, и Моотфу, и черви скоро узнают силу его гнева!
Стражник нервно сглотнул.
"Клюнуло, — удовлетворенно подумал Александр. — Теперь только бы не сорвалось".
— Перед тем, как я начну отрезать у тебя пальцы, скажи, неужели ты веришь, что богов нет? Если так…
Он постарался улыбнуться как можно насмешливее.
— У тебя впереди много неожиданностей. И те муки, что испытаешь сейчас, жалкое подобие тех, что ждут твою душу впереди.
С этими словами парень затолкал в раскрытый рот тряпку, затем раздался мерзкий хруст. Тело мождея выгнулось дугой, туго натянув веревки. Алекс показал ему скрюченный смуглый мизинец с грязным, обкусанным ногтем.
— Их еще девятнадцать, — проговорил парень мертвым голосом. — Мне продолжать?
Аататам молчал.
Александр сунул отрезанный палец в лужицу крови и стал медленно рисовать на широкой груди какую-то бессмыслицу, напевая "Колизей" Кипелова.
Мождей замычал, его глаза наполнились ужасом.
— Ну, будем говорить?
Аататам энергично закивал головой. Юноша вернул палец в лужу, перетянул ниткой обрубок и вытащил кляп.
— Пить!
— Анукрис у червей?
— Да, — прохрипел келлуанин. — Пить.
Александр поднес к его губам бурдюк. Пленник выпил все, не замечая отвратительного вкуса.
— Она уже мертва, — проговорил он. — Их пленники долго не живут.
— Это тебя не касается, — после неудачи в Уразских каменоломнях Алексу требовались более веские доказательства, чем слова этого подонка.
— Её отвели на старое кладбище Сета, — быстро проговорил Аататам. — Там у них что-то вроде храма. Наставник живет и все такое…
— Где это? — спросил Александр.
— Я дорогу знаю, — пленник всхлипнул. — Но никогда там не был.
— Тогда откуда тебе известно, что Анукрис там? — сощурился юноша.
— Тулаум сказал, что её приказал привести Наставник, — мождей скривил пухлые губы в жалобной гримасе. — Пить дай?
— Попозже, — сухо отказал Алекс. — Кто такой Тулаум?
— Евнух, он со своим приятелем Осирсатом воруют для червей детей. Ну и выполняют всякие поручения Убисту и Наставника.
— Ты должен проводить меня на это кладбище! — решительно заявил юноша, доставая фляжку, позволив стражнику сделать только один глоток.
— Потом ты меня убьешь? — спросил тот, потянувшись за горлышком.
— Твоя смерть не нужна ни мне, ни Сету, — отмахнулся Александр. — Мне нужно лишь найти Анукрис. А твои силы быстро восстановятся, если есть много мяса и пить вино. Заклинание я еще не завершил. Живи, пока Убис не явится за твоей душой.
— Поклянись?! — потребовал пленник.
— Проведешь меня к кладбищу Сета, я тебя отпущу, — не колеблясь, пообещал Алекс. — Клянусь своим хозяином!
Мождей перевел дух.
— Но если попробуешь меня обмануть, — тихо предупредил юноша. — Смерть твоя будет ужасной, а душа никогда не попадет на Поля Блаженных!
Он развязал веревку, и Аататам прижал к груди раненую руку.
— Перевяжи! — Александр бросил ему кусок тряпки. — Ты и так потерял много крови.
Пока тот неумело перебинтовывал конечность, юноша свернул веревки и спрятал их в сумку.
— Показывай дорогу! — велел он, поправив меч за поясом.
Тяжело опираясь на здоровую руку, мождей встал на ноги и чуть не упал, схватившись за покрытую колючками ветку. Алекс настороженно следил за каждым его движением. Уж очень разные у них весовые категории. Стражник осмотрелся и стал взбираться на холм. Юноша шел чуть левее и ниже. Аататам шагал, тяжело дыша, то и дело вытирая пот и пошатываясь. Он заметно побледнел, щеки ввалились, глаза горели нездоровым блеском, но в них по-прежнему пряталась злоба.
С вершины они увидел далеко впереди на возвышенности у самой реки обнесенный стеной городок.
— Надеюсь, ты не собираешься вести меня к бальзамировщикам? — нахмурился юноша.
— Я знаю дорогу только от старого кладбища Себера, — ответил стражник. — Вон видишь, чуть правее общие гробницы?
Александр шагнул ближе. Длинные, похожие на склады здания несколькими рядами выстроились примерно в паре километров.
Вдруг откуда-то донеслось тихое мычание, юноша резко обернулся. Сейчас же здоровенный кулачище ударил его по скуле. В самый последний момент Алекс сумел чуть повернуть голову, от чего удар получился скользящим. Тем не менее, он на какой-то миг ошеломил парня. Оскалив зубы, мождей занес могучую длань, но сил на полноценный удар у ослабленного потерей крови стражника уже не хватило. Александр перехватил руку и, поднырнув, с мерзким хрустом сломал через плечо локтевой сустав. Рев раненого хищника прокатился по окрестным холмам. Юноша сбил противника с ног, выхватил меч и остановил острие в миллиметре от толстой шеи.
— Заткнись! Убив тебя сейчас, я не нарушу клятвы!
Аататам закатил глаза и прикусил губу, гася рвущий грудь крик. Алекс оглянулся. В метрах в восьмистах на склоне холма паслось небольшое стадо низкорослых, горбатых коров. Пастух смотрел на них из-под руки.
— Вставай, помесь гиены и шакала! — прошипел парень, убирая меч и поднимая посох.
— Что со мной будет? — простонал мождей.
— Если выживешь, будешь долго лечить руку, — криво усмехнулся Александр. — А можешь навсегда остаться калекой? Когда ты поймешь, мерзкий червяк, что мне помогает сам бог?
Жалко сгорбившись и поскуливая от боли, стражник зашагал по поросшим клочковатой травой склонам. Очевидно, тут слишком высоко, и разлив не приносит сюда плодородный ил. Где-то сзади остался удивленный пастух со своими коровами. С вершин холмов открывался прекрасный вид на Лаум, по которому гордо плыли большие корабли под полосатыми парусами. Кое-где среди бурьяна попадались развалины древних построек. Значит, люди жили и в этих негостеприимных местах.
