Елена Кондаурова - Там, за синими морями… (дилогия)
– Вечер добрый!
Мужик дернулся в его сторону, и Таш запоздало подумал, что надо было хоть веткой хрустнуть, чтобы не пугать.
– И тебе здоровьичка, добрый человек! – К удивлению Таша мужик даже обрадовался.
Как будто к нему ночью из леса действительно мог выйти добрый человек. Интересно, он что, слепой? Добрым Таша называла разве что мама в детстве. Ну, и Рил еще…
– Проходи, присаживайся, разделим хлеб-соль!
Таш только покачал головой на такое гостеприимство. Да что ж они тут все такие овцы? Он все никак не мог привыкнуть к доверчивости подданных. Разве можно так жить?
– Боюсь, что разделить мне с тобой нечего, друг! – Сказал Таш, присаживаясь к костру. – Еда у меня вся кончилась, потому и подошел. Однако золотой подброшу, если покормишь.
– Да богиня с тобой, добрый человек! – От души возмутился мужик, торопливо снимая котелок с огня. – Голодного накормить – это ж святое дело!
На материк бы тебя!! С неожиданной для себя самого злостью подумал Таш. Там столько голодных, что мигом святым станешь, если только сам с голоду не сдохнешь!
– Прости, но не привык я задаром угощаться. Возьми деньги, брат. Я же вижу, что лишними они у тебя не будут.
– То верно. – Оглянувшись на доходягу – вола, вздохнул мужик. – Ну, давай, коли так. А ты не местный, я вижу? – Прищурившись, оглядел он гостя.
Странно, что вообще заметил! – усмехнулся про себя Таш.
– Нет, приезжий.
– То-то я гляжу, что непохож на наших!
По мнению Таша, на местных он был похож не больше, чем медведь на русалку.
Поэтому и не счел нужным как-то маскироваться. Все равно бесполезно. Даже этот до времени состарившийся и ссутулившийся крестьянин был куда привлекательнее, чем сам Таш, а его простодушное лицо, которое язык не поворачивался назвать рожей, поражало тонкостью и изяществом черт.
– Тебя как величают? – Поинтересовался мужик, протягивая Ташу помятую жестяную миску с дымящимся варевом.
– Инор. – Буркнул тот, принимая. Хоть официально он и именовался принц Готар, его собственное имя знали слишком многие, чтобы кричать о нем на каждом углу.
– Вот хлеб еще бери. И сальцо. – Мужик споро нарезал почти прозрачный от жары кусок копченого, истекающего жиром сала. Запах от него пошел одуряющий. – Про лучок-то не забывай! А я Влан.
– Угу! – Кивнул Таш, не отрываясь от поглощения еды. Этого мужика определенно следовало взять во дворец поваром, потому кашеварил тот отлично. Заодно будет конкуренция подобранному Рил старому зануде.
– А ты сам-то откуда будешь? – Через некоторое время, когда от трапезы остались только крошки, спросил Влан.
– С материка. – Коротко ответил Таш.
– А, ну да, само собой. – Не обиделся на краткость тот. – А здесь что делаешь?
– Да так, возвращался из Горейки, дела у меня там были. – Пожал плечами Таш.
Дорога на Горейку, небольшой городок поблизости от столицы, проходила всего в трех часах ходьбы отсюда, так что версия должна была выглядеть правдоподобно. – Вот, решил поохотиться. Только с припасами чуток не рассчитал.
– Поохотиться здесь, у Храма?? – Испуганно уставился на него Влан.
– А чем здесь плохо? – По лицу Таша никто не смог бы сказать, что этот вопрос его хоть сколько-нибудь интересует.
– Как чем?? – Почти вскрикнул крестьянин. Затравленно оглянувшись, продолжил тише: – А Храм?
– Да чего ты его так боишься? – Недоумение Таша было таким искренним, что аж самого затошнило.
– Э, мил-человек, сдается мне, ты и не знаешь ничего!
Мил-человек сделал очень честные глаза.
– Конечно, не знаю. Я ж здесь недавно.
– А ты, случайно, не с принцессой ли нашей приехал?
– С ней. – Таш слегка напрягся. – Я друг ее мужа. Теперь слуга, конечно. Вот, на Актоон по его поручению ездил, только вчера вернулся. – Актоон был небольшим островком на севере, самым маленьким из семи, и пассажирский кораблик ходил туда всего лишь раз в месяц, швартуясь как раз недалеко от Горейки.
– Зря ты сюда пришел, дружище Инор, ох, зря! – Скорбно покачал головой Влан, сходу проглотив предложенную Ташем ложь. – Уходил бы ты отсюда подобру-поздорову!
– Да почему?? – Зевнул Таш. – Я сегодня следы кабанчика нашел, авось, завтра завалю, а ты – уходи! Я этим кабанчиком еще, может, принца угощу, он дичь любит.
– Ох, богинюшка, мать родная, да ты и правда, что ли, не знаешь ничего?
– А что я должен знать?
– Не угостишь ты своего друга дичью, Инор. – Похоронным голосом сообщил Влан. – Потому как сгинул он. Пошел свою принцессу ненаглядную искать, которая еще раньше него пропала, да и сгинул. Уже, почитай, с месяц как. Король с тех пор тает, как свечка, от горя сам не свой, того и гляди, помрет. – Крестьянин горестно всхлипнул. – А ты спрашиваешь, при чем здесь Храм!
Подивившись логике рассказчика, Таш выразил положенное случаю отчаяние и осторожно продолжил допрос. Хотя информация об Альваре его расстроила.
– Ну, так и при чем же здесь Храм?
– Как причем? Да ведь это они в прошлый раз принцессу забрали, а теперь снова!
– А почему ты решил, что это именно они?
– Так о том все знают! – Возмутился его недоверчивостью Влан. Таша, впрочем, его возмущение не тронуло. Он не хуже него знал, какие слухи ходили насчет исчезновения Рил. – Говорят, что принцесса, когда здесь объявилась, не помнила ничего, даже батюшку своего не узнала, а кто такое может проделать, кроме тамошних магов? Ты здесь человек новый, а я сам свидетель – при мне одного мужика памяти лишили, чтобы не возмущался, что у него сына в услужение забрали.
Я случайно видел, как над ним заклинание читали. А потом видел, как тот мужик мыкался между телегами и никого не узнавал, а чуть позже и вовсе с ума сошел. – Влан воровато огляделся, и продолжил шепотом: – Нелюди там живут, верно тебе говорю! Говорят, что не умирают они там. Бессмертные они. Кровушку детей и молодых девушек пьют, вот и не умирают. И принцесса наша, голубушка, теперь у них. Наверное, уже и в живых нету…
– Заткнись, Влан! – Таш не сумел сдержать злобу, и она хлестнула по крестьянину, как плеть, заставив его отшатнуться от гостя. – Что ты мелешь?
– Я не мелю, а правду говорю. – Тихо возразил тот, отворачивая лицо и съеживаясь, как будто ожидая удара. – Мне отец рассказывал, а ему дед, а тому прадед. Одни и те же там начальники, понимаешь? Одни и те же. Не стареют, не умирают, новые не появляются. Разве что из учеников кто-нибудь, да из обслуги. А кто приказы отдает, всегда одни и те же. Мы, возчики, поколениями им продукты возим, уж насмотрелись. Скоро я на покой уйду, а мой сын на мое место станет, тоже будет им жратву возить. Вот и думай сам, кто они там, в Храме, люди или нелюди.
