В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

Пока она раздумывала, что и как сказать теперь, он небрежным жестом переставил кресло для посетителей так, чтобы ему удобнее было смотреть на неё, и сел.

Некоторое время они просто молча смотрели друг на друга, затем Магрэнь произнесла голосом на редкость отстранённым:

— Вы меня напугали сегодня, Арни.

Он досадливо поморщился, постучал пальцами по подлокотнику кресла и холодно уточнил:

— Угрозой ссылки?

Бросив на него взгляд, который ясно свидетельствовал о её недоумении, как можно быть таким недогадливым, она возразила:

— Вашим странным порывом решать конфликт с господином Анодаром радикально.

По лицу его скользнула мрачная тень; теперь он и сам был весьма недоволен своим решением. Он действовал на эмоциях; Дерек обозлил его и своей дерзостью, и тем, что посмел намекать на симпатию Магрэнь к нему, — и Михар, вместо того, чтобы всё тщательно обдумать и взвесить, как он это делал обычно, предпочёл дать волю своему гневу. Это была серьёзная политическая ошибка, которая дорого ему стоила — он потерял сдержанный нейтралитет Тогнаров, и это здорово портило ему его долгосрочные планы.

Быстро прикинув варианты, Михар решил, что ему выгоднее объяснить свои действия так, чтобы это польстило Магрэнь.

— Давайте сойдёмся на том, — медленно проговорил он, гипнотизируя её пристальным взглядом, — что с непривычки я не очень хорошо устраиваю сцены ревности.

«Сцены ревности?» — чуть не переспросила она, но удержала этот вопрос в себе, поскольку такая трактовка и впрямь объясняла ситуацию.

Магрэнь допускала, что, в самом деле, Михар мог перейти к импульсивным жёстким действиям в том случае, если Дерек умудрился ляпнуть что-то, что компрометировало её.

«Почему же он вечно болтает, не думая!» — раздражённо повела плечом она, недовольная, что за болтовню Дерека отдуваться приходится ей.

Меж тем, хотя она понимала, что Михар не назвал ей настоящую причину своих действий, но он выбрал ту часть, которая была бы ей приятна, и поэтому она посчитала себя польщённой и захотела ответить ему аналогичной любезностью.

— Арни, — мягко заговорила она, вглядываясь в лицо Михара серьёзно и спокойно, — знаете, сколько мужчин делало мне предложение за годы моего вдовства?

Он сделал рукой жест, который обозначил его интерес к этому вопросу.

— Тридцать семь, — бледно улыбнулась Магрэнь и добавила: — Последним из них был господин Анодар, и конкретно он делал мне предложение шестнадцать раз.

Михар усмехнулся краешком губ и насмешливо отметил:

— Я вижу, вы считали с большим тщанием!

Однако по тому, как расслабленно его рука легла на подлокотник кресла, она догадалась, что он весьма доволен.

— Это льстило моему самолюбию, — легко признала Магрэнь, изящно оправляя платье на ногах.

Затем, бросив на него весёлый и насмешливый взгляд, она подначила:

— Ну же, Аренсэн, жду от вас ответного признания! Сколько же дам было в том списке, из которого вы выбирали себе жену?

Она была несомненно уверена, что такой список имел место, потому что совершенно невозможно было представить, чтобы он действовал в столь важном деле без тщательного планирования.

Он не стал запираться:

— Около двух десятков, — потом отметил: — И вас, естественно, в их числе не было.

Она искренне рассмеялась от удовольствия. Ей было приятно получать из его собственных уст подтверждения того, что она так сильно его заинтересовала.

— Что ж! — отсмеявшись, предложила она. — Согласна расценивать произошедшее как сцену ревности, но только в том случае, Арни, если и вы зачтёте мне сегодняшние метания как попытку уберечь вас от политической ошибки.

Осознав симметричность её ответа, он тоже рассмеялся и протянул ей ладонь:

— По рукам, дорогая! — в глазах его отчётливо читались восхищение и удовольствие.

Магрэнь охотно подала ему руку и отметила:

— Ваша любезность стала бы и вообще запредельной, если бы вы поторопили с обедом.

Не выпуская её руки, Михар снова рассмеялся:

— Они уже за дверями, опасаются нас побеспокоить.

— И вы молчите!.. — возмутилась уже изрядно голодная Магрэнь, отнимая у него руку.

В его улыбке и голосе явно читались извинения, когда он ответил:

— Не мог устоять перед искушением послушать, скольким мужчинам вы отказали до того, как принять моё предложение.

Он выглядел настолько непривычно человечным в этот момент, что она с ошеломительной несомненностью осознала удивительный для неё факт: флиртовать с ним ей нравится куда как больше, чем ругаться.

7. Когда сбываются мечты?

Довольно долго Дерек просто сидел в гостиной дома Рийаров, уныло вытянув ноги, и разглядывал пустой камин. Мыслями он пребывал весьма далеко — перебирал всю свою прошлую жизнь и пытался добраться до ответа, почему она сложилась так, как сложилась.

Однако найти этот ответ он не успел, поскольку в гостиную стали подтягиваться созванные Райтэном «все наши».

Первыми, споря о чём-то непонятном, явились Илмарт и Джей — они оба выглядели весьма встрёпанными, потому что Райтэн застал их в момент тренировки.

Не прекращая спора, они прошли к письменному столу, где Илмарт, не садясь, начал что-то торопливо писать. Джей, постоянно подлезая ему под локоть, поправлял; они явно не могли договориться, но из-за того, что в спорах звучали лишь отдельные невнятные слова вроде «после обеда», «при порте» и «по чётным», Дерек так и не сумел разобрать, что вызвало столько бурных эмоций.

Терзаться догадками, ему, правда, пришлось недолго, потому что, в конце концов, согласованный листочек ему передали из рук в руки.

С некоторым недоумением Дерек разобрал в корявых записях нечто, похожее на его примерный распорядок дня — с различными вариациями. Распорядок этот сопровождался крупными «И» и «Дж», иногда перечёркнутыми и переправленными друг на друга, что делало понимание того, где «И», а где «Дж», весьма затруднённым.

Дерек поднял на Илмарта вопросительный взгляд.

Тот хмыкнул и торжественным голосом возгласил:

— Теперь у тебя два телохранителя, Анодар!

По весьма довольным лицам друзей — а выражение у них обоих было совершенно одинаковым — Дерек понял, что отбиться не выйдет.

Обнаружив, что сопротивления не предвидится, Илмарт начал толково рассказывать, кого бы ещё стоило принанять для охраны дома, но эти объяснения были прерваны приходом новых действующих лиц.

Весьма быстрым шагом в гостиную ворвался заметно встревоженный старший Тогнар — в элегантном костюме, поскольку его Райтэн сорвал с вечернего визита к старым друзьям.

— Подробности, Деркэн! — с порога затребовал Тогнар, проносясь, однако, к письменному столу, где, усевшись, он тут же начал что-то быстро записывать.

Следом за Тогнаром в гостиную тихо просочился Этрэн, пойманный другом по дороге. Он, ни слова не говоря, тоже уселся за стол и тоже принялся быстро и уверенно делать записи.

Дерек, как мог, поделился теми подробностями, которые знал. Тогнар энергично кивал в такт каждой фразе, что-то попутно помечая в своих записях и порою пихая Этрэна в бок с тихим:

— Я же говорил!..

Только Дерек успел расправиться с объяснениями, как к присутствующим присоединились Кайтэнь и профессор, одетые в уличные костюмы, — Райтэн выловил их во время романтичной прогулку по городу.

Профессор невозмутимо и спокойно поздоровался с каждым, каждому пожал руку, потом подвёл жену к креслам у окна. Кайтэнь выглядела весьма воинственно; глаза её ярко сияли негодованием и возмущением. Она полагала, что Руби, как хороший друг, должна была повлиять на отца и удержать его от радикальных шагов.

— Я ей всё выскажу!.. — зло бурчала она, подскакивая на кресле.

Профессор нежно гладил её по руке, успокаивая. Сам он пребывал мыслями весьма далеко — припоминал свои зарубежные связи. Ему думалось, что привлечение авторитетов из Райанского и Ниийского университетов упрочат позиции Дерека в намечающемся противостоянии. В конце концов, проект с иллюстрированными картами вызвал широкий резонанс, и даже в случае серьёзного конфликта Дерека с правительством Анджелии другие страны предоставили бы ему политическое убежище без всяких проблем. Профессор видел в Дереке перспективного коллегу, и хотел поддержать его из чувства профессиональной общности. По его глубокому разумению, учёные были слишком важны для мира, чтобы оказываться вовлечёнными в политические склоки.