Дэйв Дункан - Красно-розовый город
– Прекратите, Говард! – заорал Гиллис, и Джерри мгновенно навел на него пистолет.
– А вы не вмешивайтесь! – Он замахнулся еще раз, но тут дверной засов лязгнул и стал потихоньку выползать из гнезда. Джерри бросился к двери, отпустив Карло; тот осел на пол.
Джерри ударил по засову рукояткой пистолета, и засов послушно стал на место. Потом он вытер пот со лба и повернулся глянуть на свою жертву.
– Я убью его, если только это не запустит сюда демонов. И если Киллер умрет, я точно убью его – если только они не доберутся до него раньше.
Насилие приманивает их… В ту комнату его и связать! И кляп! Ну, живо!
Грэм всегда знал, когда лучше уступить, и это был как раз один из таких случаев. Он нагнулся, подхватил Карло под мышки и уволок. Джерри взял со стола ложку и опустился на колени, приложив ее к губам Киллера. Хохот на улице сделался громче, словно демонов там прибавилось.
Ариадна опустилась на диван, и ее начало трясти. Этот хохот! Ей бы стоило, наверное, пойти к Лейси, но Мейзи, кажется, справляется не хуже ее, к тому же она тоже перепачкалась в крови Киллера и могла испугать девочку еще сильнее. Джерри убрал ложку, еще раз послушал биение сердца Киллера, потом перешагнул через него и сел рядом с ней на диван.
Вернулся Грэм, взял с пианино керосиновую лампу и ушел с ней в спальню.
Ариадна услышала треск рвущейся ткани.
– Может, с ним все и обойдется, – устало сказал Джерри. – Жезл обладает способностью исцелять и уже остановил кровотечение.
Она попыталась говорить, справившись с дрожью:
– Ему нужно в больницу…
– Ему нужно в Меру! – Джерри взъерошил волосы ладонью, испачкав их кровью. – Я слыхал о таких случаях. Жезл ввел его в разновидность комы: сердце бьется, но очень медленно, хотя вроде бы ровно. Аку это спасло однажды. Надеюсь, до утра он так протянет.
К жезлу кровь не приставала, и он продолжал светиться ярким белым светом.
Джерри посмотрел на нее и неожиданно обнял ее одной рукой.
– Спасибо, Ариадна. Ты одна здесь не потеряла голову. Боже! Зря я так парня…
Ей было хорошо в его объятиях. Так ее не обнимали уже давным-давно; в этом объятии не было и намека на секс, только человеческое тепло.
– Ты никак не можешь выключить звуковые эффекты? – спросила она уже спокойнее. – Там прямо митинг какой-то.
– Можно назвать и так, – пробормотал он. – Нет, выключить не получится.
Мне кажется, это у них сейчас шумовая стадия. Так называемое чириканье.
Они поняли, что им никого не обмануть, и теперь пытаются свести нас с ума.
Она вздрогнула и крепче прижалась к нему. Его рука сжала ее сильнее.
– Он связан, – доложил Грэм, стоя у них за спиной. – Я не могу вставить кляп – у него слишком разбит рот. Он захлебнется.
Джерри встал и махнул пистолетом.
– Отлично. Ступайте туда же, Гиллис. Вы следующий.
– Черт, я же слушаюсь! – возмутился Гиллис. – Я вам верю теперь, Говард.
– Живо!
Некоторое время она сидела одна, зажав уши руками. Невозможно было заглушить этот смех: хрюканье и взвизги, хихиканье и гогот со всех сторон.
«Свести нас с ума»… Это не займет у них много времени. Если Лейси и продолжала еще визжать, а Мейзи – молиться, она их больше не слышала.
Потом тени снова заплясали – это вернулся с лампой Джерри. Он поставил лампу на пианино и вернулся на диван. Они сидели рядышком, глядя на неподвижное тело Киллера – тот лежал на полу, как готовый к погребению покойник, сжимая жезл обеими руками.
– Я все запорол, – пробормотал Джерри. Она еле слышала его сквозь щебет на дворе. Теперь это и в самом деле напоминало больше щебет, чем человеческий смех, словно их дом сунули в огромный обезьянник. – Прости, Ариадна. Ты достойна того, чтобы попасть в Меру. Вот только шансов у нас не так много.
– Если ты можешь вытерпеть этот шум, то и я могу, – заявила она. – Нас теперь только двое – значит, никто и не пригласит тех, из-за двери. – Странно, но сейчас она чувствовала себя увереннее, чем прежде; может, это просто синдром «некуда отступать»?
– Верно, – отозвался он… но в голосе его слышалась какая-то неуверенность.
– Тогда скажи мне плохие новости, – попросила она.
– Да нет… ты права. Продержимся.
– Джерри, пожалуйста, скажи. Я должна знать, что нам грозит.
Он повернулся и улыбнулся ей, и ей почти показалось, что во взгляде его мелькнуло восхищение. Интересно, кто восхищался ею со времен… со времен Всемирного Потопа?
– Ладно, – сдался Джерри. – Все равно надежды почти никакой. Видишь дверь? Мне пришлось изо всех сил удерживать ее, и мне казалось уже, будто она никогда не закроется.
– Ну и что?
– Идет третья волна, – мрачно сказал он, внимательно всматриваясь ей в лицо. – Сначала Зло во плоти. Потом бестелесное. Но теперь… похоже, им потребовалось некоторое время собраться с силами, так что самый темный час нам еще предстоит.
Черт, сколько же может длиться эта проклятая ночь? Почему они так сильны? Что их влечет сюда?
– Что еще за третья волна? – спросила она так спокойно, как только могла.
– Те, что посередине. Грифоны, сфинксы и василиски – в общем, твари, которых не отнесешь ни к тем, ни к другим.
– Вампиры и оборотни? Осиновые колья и серебряные пули – как в старых добрых сказках?
Он кивнул:
– Вот именно. Кстати, пули у нас и в самом деле серебряные. Обычно серебряной пули в сердце достаточно, чтобы убить такого рода монстра, но мне почему-то сдается, что нас ждет кое-кто пострашнее. Может, противотанковой пушки с серебряным снарядом и хватило бы. – Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты храбрая женщина, Ариадна, – неожиданно выпалил он.
– Когда проведешь столько времени в аду, – ответила она, – он пугает уже не так сильно.
Он снова обнял ее – этот долговязый мужчина с мягким голосом, залитый кровью друга.
– Я так надеялся вытащить тебя из этого твоего ада, – произнес он. – Однако вряд ли мне это удастся. Хотелось бы мне показать тебе Меру, Ариадна. Это замечательное место. Ты заслужила его.
Заслужила? Она припомнила все незнакомые постели, в которых просыпалась – иногда с дурно пахнущими пожилыми мужиками, храпящими рядом, иногда наедине с галлюцинациями. Она припомнила все притоны, где напивалась до бесчувствия, совершенно незнакомых людей, у которых клянчила мелочь…
Заслужила?
Она зябко передернула плечами.
– Нет, ты ошибаешься. То, что говорил про меня Грэм, – правда, Джерри.
Если и бывают на свете падшие женщины, так я точно из них. Я не заслужила Меры, и твоим демонам, наверное, именно поэтому все так удается. Твой Оракул сделал глупость, послав вас с Киллером за такой, как я.
