Александр Матюхин - Миромагия
Заслышав бабушкин вопль, Вячеслава вернулась из задумчивости и, не разобравшись, мгновенно запихнула леденец в рот. Бабушка Фима обреченно охнула, мгновенно забыла и о погоде и о волшебстве и о дедушке (к облегчению самого дедушки) и полезла к Вячеславе в рот, вытаскивать леденец. Вячеслава с перепуга тяпнула бабушку за палец, потом сама же громко заревела, чтоб не получить оплеуху, уронила книжку, выронила леденец и стукнулась головой о бабушкину челюсть.
— Остановите машину! — Распорядилась бабушка тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Дедушка Ефим, хорошо знакомый с подобным тоном, поежился.
Водитель притормозил.
— Чего случилось там? — спросил он, оборачиваясь.
Бабушка Фима в этот момент искала леденец, закатившийся под сиденье, а Вячеслава продолжала реветь и потирать ушибленный лоб — именно поэтому никто из них не заметил то, что заметил дедушка Ефим. Из пасмурной дождливой серости внезапно показалось нечто огромное, объемное и трехголовое. Дедушка Ефим схватился за сердце. Существо сделало несколько шагов в сторону автомобиля, вытянуло вперед три гигантские морды и принюхалось. Огромные пасти были распахнуты, обнажая ряд аккуратных клыков, из пастей свисали три белых языка, вниз тянулись тугие капли слюны. Трехголовая псина, казалось, не замечала автомобиля. Каждая из голов навострила уши…
— …чтоб я еще раз купила тебе этот треклятый леденец! — говорила бабушка ледяным тоном.
…Псина сделала еще несколько шагов — и дедушке Ефиму показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди. Капли дождя стекали по гладкому псиному телу. На могучей груди пса дедушка Ефим с невероятной четкостью разглядел несколько аккуратных дырочек и сеть трещин вокруг них…
— …башку тебе надо вырвать, а не леденцы покупать! — Говорила бабушка. — Сколько раз зарекалась!..
Псина принюхалась еще раз и внезапно подпрыгнула, исчезнув из вида. Дедушка Ефим вжался в кресло, ожидая, что эта трехголовая громадина сиюминутно обрушится своим весом на автомобиль. Но вместо этого машина задрожала от сильного раската грома. Вспыхнула молния. Бабушка Фима замолчала и сильно ткнула коленкой в спинку сиденья.
— Ты чего трясешься, словно банный лист? — спросила она глухо. — Замерз?
— Там, на улице, трехголовый пес! — сказал дедушка Ефим.
— Ага. А если бы я тебе разрешила допить коньяк с этим твоим соседом по купе, то тебе бы и гномы мерещиться начали!
— Но ведь волшебство!
— Не путай мне волшебство и алкоголизм. — бабушка Фима пригрозила дедушка пальцем, а второй рукой влепила звонкую затрещину ревевшей Вячеславе. Та от удивления замолчала.
— Так едем дальше, или что? — спросил водитель, которому эта компания успела порядком надоесть.
— Трогай. — Распорядилась бабушка Фима. Ее не оставляло ощущение, что данная ночь будет очень и очень длинной.
Господин Виноградов откусил кусок штурвала и сощурился от удовольствия. Сахарная вата! О таком можно было только мечтать!
Его корабль, сотканный из облаков и сахарной ваты, медленно плыл по течению солнечных лучей, купался в искрах уходящей ночи и плавно раскачивался на изумрудных волнах небытия. Господин Виноградов был капитаном, а потому мог позволить себе все, что угодно.
— Право руля! — закричал господин Виноградов и рассмеялся чистым детским смехом.
Корабль накренился вправо, меняя направление. Соленый ветер ударил в лицо господина Виноградова — это был ветер свободы.
— А теперь давайте-ка левее! — прикрикнул господин Виноградов. — Следующий пункт — драматический театр из зефира! Люблю искусство!!
Корабль накренился влево. Однако в тот момент, когда господин Виноградов собрался спуститься по мягкому трапу и, утопая босыми ногами в мягкой палубе, пробежать на корму, что-то случилось.
Сначала господин Виноградов подумал, что он ослеп. Потом сообразил, что выключили солнце. А следом услышал голоса, доносящиеся из кромешной темноты.
И куда-то пропал ветер, корабль, вата, зефир…
— Вы нас слышите, господин Виноградов?..
— Пап, проснись же, ну!..
— По щекам его, по щекам…
Два сильных удара, от которых искры из глаз посыпались, привели господина Виноградова в чувство. Мир перевернулся, господин Виноградов больно стукнулся челюстью об пол и сообразил, что только что упал с собственной кровати.
— Вот незадача! — пробормотал он. Очень хотелось обратно, на корабль, в грезы… — Что вы себе позволяете, по какому праву? Кто вам разрешил?
Господин Виноградов пошарил руками по кровати, оперся и тяжело встал на колени, пытаясь сквозь набухшие веки разглядеть присутствующих. Постепенно память вернулась к нему, а мир обрел реальные очертания. Господин Виноградов увидел сына, Наташеньку и ее жениха-экзорциста.
— А, это вы. — сказал он мрачно. — Я уж подумал, что-то случилось.
— Вообще-то, пап, случилось. — Заметил Клим. — Что с тобой происходит?
— Волшебник ничего вам не продавал, помимо музы? — спросил жених-экзорцист, имя которого плавало где-то в глубинах памяти.
— Мне кажется, он немного… перепил… — вставила Наташенька.
Господин Виноградов бросил торопливый взгляд на пустую ампулу грез, лежащую на тумбочке. Хотят отобрать и выяснить, что это, чтобы потом взять себе такое же!
— Ничего существенного. — пробормотал он, стараясь придать голосу как можно большую беззаботность.
— Все понятно. — Клим обошел кровать и потянулся к ампуле. Господин Виноградов зарычал. Клим нерешительно замер. Видеть рычащего отца ему еще не доводилось.
— Он у тебя не кусается? — осторожно спросила Наташенька.
Господин Виноградов зарычал еще сильнее и прямо так, на коленях, стал надвигаться на Клима.
— Пап?
Господин Виноградов не слышал. Он не любил воров. Он вообще не любил, когда кто-то лез в его дела. Он хотел расквитаться с этими незваными гостями и вернуться обратно, на свой корабль, сотканный из облаков и сладкой ваты…
Господин Виноградов оттолкнулся от земли и прыгнул на Клима, намереваясь вцепиться ему в горло зубами. Не учел господин Виноградов одного — его зубы были не предназначены для укусов, да и телосложение не очень позволяло совершать подобные прыжки. К тому же господин Виноградов был пьян. Клим отскочил в сторону, и господин Виноградов, подвернув ногу, растянулся на полу. Он зарычал, издал громкий протяжный вой и привстал на руках, разыскивая взглядом жертву. Сзади господина Виноградова что-то зашевелилось. Он резко развернулся, готовясь прыгнуть, и получил оглушительный удар по голове. Раздался звон битого стекла. Перед глазами все поплыло. Всю ярость с господина Виноградова как водой смыло. Он вдруг подумал о том, что на корабле из облаков и ваты, должно быть, очень укачивает. Не стоит туда соваться, по крайней мере, сейчас. Голова закружилась, руки разъехались в стороны — и господин Виноградов растянулся на полу без сознания.
