Алла Пинейру - Колыбель Героев
«Что, если бы я стал временно их магом вместо Юча? — не мог избавиться от непрошенной мысли Ринхат. — Чувствовал бы узы кварты, связывающей меня… с ней? Снова…»
Два раза в одну и ту же реку не входят, одернул он себя. Твое место здесь, в Колыбели, которая из единственного дома вдруг превратилась в оплот врага. А он, уважаемый наставник, чувствовал себя теперь лазутчиком в крепости противника. Питомцы Колыбели Героев заметили, что Ринхат стал еще более мрачным и замкнутым. Он вел лекции без огонька, заученно чертил магические формулы на доске и считал минуты, оставшиеся до конца практических занятий. Со стороны придраться было не к чему, весь материал молодые маги проходили вовремя и хорошо усваивали, но дело, которое Ринхат раньше так любил, теперь перестало его увлекать. Его не радовали успехи учеников и собственная, отточенная годами, программа преподавания. Крепость все больше напоминала ему замок, готовящийся к войне, а своей интуиции маг привык доверять. Взять хотя бы то, что все воины и маги — как преподаватели, так и ученики — кто был на полевой практике, были отозваны обратно в Колыбель. Зачем? Приказы Верховного Наставника не обсуждались, никто вокруг даже не высказывал удивления. Надо, значит надо. Один Ринхат плыл против течения и напряженно ждал развития событий.
Неужели Верховный Наставник решил использовать их всех — от шестилетних детей до взрослых воинов и магов — как средство достижения своей цели? Как армию, которая пойдет штурмовать долину между Браккенскими озерами и оцепит ее плотным кольцом, чтобы никто не мог помешать Шетту совершить задуманное?
«А ты как думал? — горько усмехнулся про себя Ринхат, удивляясь собственной наивности. — Что Наставник Шетт в одиночку туда отправится, а предназначенных в жертву волоком потащит за собой на веревке? О Единственная, каким же нужно быть человеком, чтобы отправлять детей на такое задание!»
Следующая мысль была еще более страшной.
«Ребятам предстоит сражаться со своими, — похолодел маг. — Вчетвером — ну, пусть впятером, с аларинцем — против более чем шести тысяч!»
Приказы в Колыбели Героев не обсуждаются. Ринхат знал, что по приказу Верховного Наставника воины и маги без колебаний прикончат бывших товарищей.
«Что я могу сделать? — лихорадочно думал маг. — Что мы можем сделать против неуемной жажды власти Наставника Шетта?»
Ринхат метался в кровати, тщетно пытаясь заснуть. Наконец он провалился в сон, а когда проснулся, в голове его крутилась одна невесть откуда взявшаяся фраза.
«Он шел к этому не одну сотню лет».
Ринхат не отмахивался от подобных откровений, как от пустых игр воображения. Он был магом и знал свой талант к вещим снам. Он — это Наставник Шетт, кто же еще! К этому — значит, к власти. Но не одну сотню лет? Верховный Наставник не эльф и не аларинец, люди не живут так долго.
— Как передается власть в Колыбели? — спросил маг сам себя и понял, что не знает ответа. С самого своего появления в Колыбели, с детства, Ринхат знал Шетта как Верховного Наставника. И казалось, что так было и так будет всегда. Вопрос о передаче власти никогда не вставал, хотя судя по внешнему виду возраст Шетта колебался где-то в пределах от пятидесяти пяти до шестидесяти. Пора было задуматься о преемнике. Но сама мысль об этом всегда казалась Ринхату крамольной и он отгонял ее, будто бы опасаясь, как бы Наставник его не подслушал.
В тот день, когда послеобеденные часы выдались у мага свободными от занятий, Ринхат спустился в архивы Колыбели Героев, на подземный этаж, где хранилась вся история крепости. Все наставники имели сюда доступ по необходимости, правда мало кто из них интересовался прошлым. Старый хранитель архива был рад гостю и с готовностью предоставил ему летописи за последние два века.
Ринхат с головой закопался в архивы и когда вынырнул из них, было уже далеко за полночь. Теперь он знал, что когда умирает Верховный Наставник, в Колыбели ждут, в ком проявятся признаки следующего избранника. По свидетельствам очевидцев, избранный впадал в горячку и метался в жару два или три дня. После чего в одно прекрасное утро просыпался совершенно здоровым и, казалось, получившим от предыдущего Наставника изрядную долю опыта и знаний.
«Он переселяется из тела в тело», — осенило Ринхата, и его сердце бешено заколотилось. Что можно противопоставить человеку, способному на такое?
«Он шел к этому не одну сотню лет».
— Когда была основана наша Колыбель? — спросил маг у отчаянно зевающего хранителя.
— Восемьсот двадцать лет назад, — с готовностью ответил тот. — Разве вы не помните, как праздновалось восемьсотлетие? Судя по вашему возрасту, вы должны помнить.
— Я был ребенком, — пожал плечами Ринхат, пытаясь отыскать в памяти картинки грандиозного празднества. — Я не помню.
Хранитель был не прочь поделиться собственными воспоминаниями о праздновании восьми веков существования Колыбели Героев, но Ринхат, сославшись на усталость, быстро пожелал ему спокойной ночи и отправился к себе в комнату.
«Восемьсот двадцать лет, — стучало у него в голове. — А Ригнальяр появляется раз в восемьсот тридцать девять лет. Такое впечатление, что тогда он провалил попытку… и основал Колыбель Героев, чтобы накопить силы и спустя восемь веков попробовать снова».
Неужели так оно и было? Неужели огромная крепость, поставляющая королевству военную силу высшей пробы, обязана своим появлением чудовищным амбициям одного человека?
Ринхат доверял своей интуиции.
«Я должен что-то сделать, — снова и снова думал он. — Нельзя допустить, чтобы умами всего континента завладело это чудовище! Что, если обратиться к королю? Не поможет — даже если удастся добиться аудиенции, мне не поверят. Его величество встанет на сторону Наставника Шетта, он ему многим обязан. А как насчет других государств? Например, того же Караги? Это тоже государство расы людей, и вряд ли их монарху понравится перспектива, что его подданные во главе с ним самим будут все как один подчиняться какому-то энейцу! Но в легенду о Ригнальяре мало кто верит. Глупо надеяться, что король Караги тут же даст в мое распоряжение армию для того, чтобы не позволить воинам и магам Колыбели пробиться к Браккенским озерам. Или все-таки попытаться? Времени совсем нет…»
Еще двое в это время раздумывали над дальнейшим планом действий — Паргельяр и Джаргис.
— Предлагаю разыграть сцену нападения разбойников и вырвать у них Книгу Испытаний силой! — горячился аларинец, стараясь произвести впечатление на даму сердца.
— Оллохор с вами, Паргельяр, вы снова бредите, — вздохнула Джаргис. — Я не намерена участвовать в этом балагане. Помимо всего прочего, они вооружены. Мы, разумеется, тоже, но я не пойду с оружием в руках против собственного сына.
