Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1
— Нет, клянусь шёлковой шерстью с задней лапы Аласаис, не я! — замахал руками ан Темиар, сбегая по лестнице в главный холл. — И приказа такого никому не отдавал, понадеялся на благодарность и связи спасённого Апельсина, — отчеканил он, предвосхищая вопрос эала. — Но… да обовьёт она своим хвостом того, кто это сделал! — С этими словами он обвил руками талию смеющейся Кер и закружил её. — И не оставит его своей милостью! Телепат, прислонившись к стене, с мрачным видом наблюдал эту сцену. Внезапно илтейка резко расправила крылья, останавливая вращение. Адиан успел поставить её на ковёр, но сам был вынужден схватиться за колонну. Он никак не мог отдышаться и не заметил, что девушка как-то поникла и сама не своя побрела к выходу.
Эал тоже не обратил на это никакого внимания. Его волновало что-то куда более серьёзное, и стоило Адиану немного прийти в себя, как расспросы продолжились:
— Я не понимаю, чему ты радуешься? Ты же сам так правильно сказал драконам: Совет Бриаэллара этого не одобрит. Сейчас не время растрачивать силы, защищая неалаев.
— Да что ты! Это я им сказал, а Совет давно уже всё одобрил. Или ты думаешь, меня блоха зелёная случайная укусила, что я тут всю эту катавасию затеял? — рассмеялся Адиан, приводя в порядок растрепавшуюся шевелюру.
— Значит, эта блоха цапнула весь Совет разом! — пробормотал эал. — Мало нам проблем с Канирали, так надо снова ввязываться… — Он не договорил и надолго замолчал, неприязненно дёргая чёрной ноздрёй.
Адиан ничего не сказал. Потому что говорить было нечего. Эалы — известные расисты. А уж заводить с кем-то из них дискуссию о дружбе между народами теперь, после того как Веиндор Милосердный, видимо в благодарность за желание помочь, обвинил посланных в Канирали телепатов во всех грехах и утащил их в Серебряные Скалы — было совсем неуместно. Все в Бриаэлларе были потрясены этим событием до кончиков хвостов, но Адиан не мог даже представить себе, что пережили близкие заточённых в Тир-Веинлон. Они не хотели повторения трагедии и были убеждены, что чем меньше алаи взаимодействуют с другими расами, тем лучше. По крайней мере — для самих алаев…
— Мы не должны терять веру в мудрость наших правителей, иначе рискуем потерять всё. Пусть нам не всегда легко исполнять их волю, — заставил себя выдавить Адиан. Фраза была неестественной, звучала заученно, но ничего лучшего в голову ему сейчас не пришло, а затягивать паузу очень не хотелось.
— Надо оберегать своих, а не чужаков! — фыркнул эал, продвигаясь в сторону выхода. — Стоит нам захотеть помочь кому-то, как они тут же забывают об опасности и бросают все силы на то, чтобы уличить нас в каких-то махинациях!
— Угу, а ещё — какой ужас! — они не умеют пользоваться нашими часами со зрачком! Но покупать их продолжают и, страшное дело, вносят в это древнейшее устройство прямо-таки кощунственные изменения: рисочки всякие нацарапывают, циферки! Сплошное святотатство и неуважение к великой алайской культуре. — В притворном ужасе Адиан всплеснул руками. Он был в настолько хорошем настроении после успешно проделанной работы, что утратил остатки серьёзности.
Адиан смеялся так искренне и заразительно, что его чернокожий собеседник, который и в самом деле считал большой пакостью вносить какие бы то ни было изменения в знаменитые Очи Времени, тоже улыбнулся.
— Хотя среди инородцев попадаются очень симпатишные экземпляры, — подмигнул ему Адиан. Сорвав с клумбы цветок, он не глядя протянул его Кер и, всё так же смеясь, пошёл к выходу.
Может быть, он думал, что девушка последует за ними, или, увлечённый какой-то новой мыслью, попросту забыл о ней, но илтейка так и осталась сидеть на мраморном бортике цветника…
Кер плакала. Она хотела, но не могла, как Адиан, всем сердцем порадоваться этой пусть маленькой, но победе. Для неё она отдавала горечью.
Когда Адиан подхватил её на руки, Кер вдруг остро вспомнила: вот так же они кружились с отцом в потоке воздуха, бьющего алым фонтаном из-под земли — там, в Танцующих Песках, когда был цел их город их дом, и мама не обратилась в ещё одну горстку песка в бескрайней пустыне. Пустыне, в которую превратила яркий мир её детства война… Крылья Кер трепетали от страха и бессильного гнева, когда она вспоминала, как в течение всего нескольких минут один элаанский маг — всего один! — убил тысячи её соплеменников…
И вот теперь, когда возможность отомстить была так близка, когда оставалось только с торжеством наблюдать, как рушится эта империя зла, Кер должна помешать уничтожению своего кровного врага! На глазах илтейки снова выступили слёзы. Сжимая кулаки так крепко, что, казалось, погнутся тонкие кольца на пальцах, Кер ещё долго оставалась в «Крыльях Заката», терзаясь сомнениями и погрузившись в воспоминания.
* * *Комнату, открывшуюся Теоле, облюбовали призраки. Полупрозрачные силуэты наполняли покой потусторонним голубым мерцанием. Стоило Теоле приблизиться к окну, как из глубины комнаты появилась юная женщина. Очертания её тела были куда чётче, чем у остальных привидений, длинные чёрные волосы и складки платья трепетали, словно в каком-то мистическом танце… Она плавно скользнула к окну, замерла совсем близко от гостьи и чарующим, пронзительным взором смотрела на неё.
Завороженная, Теола забыла дышать, и вовсе не страх был тому причиной. Глаза… Глаза девы-призрака, синие, сияющие, невероятные и… такие реальные, родные. Их взгляд был как музыка, как самый дивный аромат, он в мгновение ока овладел всеми чувствами алайки, она словно растворилась в нежном синем пламени. Теола забыла и о дожде, и о промокших ботинках, и о старой подруге, к которой она так спешила, подруге… которой, собственно, и принадлежали эти глаза!
Аниаллу ан Бриаэллар была, конечно, Тенью богини, но никак не призраком. Хотя вид у неё, признаться, был несколько отрешённый, совсем не такой, какой должен бы быть у алайки, чья лучшая подруга мокнет у неё на глазах под проливным дождём. Дело было в том, что смотрела она на Теолу, а видела…
Точно такая же потешная физиономия была у будущего мужа Аниаллу Анара ан Сая, когда она, свалившись с высоченной стены, приземлилась не как положено — на четыре лапы, а прямо на его многострадальную голову. Её позабавила собственная неуклюжесть, а вот ему было тогда не до веселья: он думал, что она «Коготь Карающий», как на его, богиней забытой, родине толковали титул сианай, и явилась по велению Аласаис казнить его за богохульство. Да и события, что последовали за этой встречей, были не из приятных (ну, может, за исключением парочки). Путешествие в мрачные подземелья Руала; его бывший царь, дед Анара, навечно заточённый в тюрьму из собственного черепа; чудовищный Камень, поработивший народ этой страны и извративший его алайскую природу; уничтожение Камня; бегство от живой тьмы, чужой мир и его омерзительные тайны…
