Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2
— Родственники, значит? — выразил крылан свои сомнения, — Что же… Империя Черной Реки приветствует вас, но все же, чистая формальность — не могли бы вы ответить на несколько вопросов? В индивидуальном порядке?
— Конечно! — ответил я за всех, — мы всегда готовы помочь!
— Благодарю. Пройдемте за мной.
Не чувствуя особого подвоха, я пошел за ним. Действительно — пока еще войны нет, шпионов никто не ловит, о том, что скоро мироздание покачнется, ничего не предвещает. Ни тебе бурь, ни гроз, ни рек из крови, ни полчищ саранчи. Так почему бы нас и не пропустить?
Меня, первого, отвели в хорошо обставленную комнату, где и начали задавать вопросы…
***
Прошло три часа.
***
— Благодарю, — закончил крылан, — Вы ответили на все вопросы, которые меня интересовали.
— То есть мы можем идти? — лениво поинтересовался я, давая понять, что три часа формального допроса меня совершенно не измотали.
— О нет, пока еще нет. Мне бы хотелось задать еще парочку вопросов вашим спутникам… Вы не против?
— Конечно же нет! — чистосердечно ответил я.
Следующим на допрос попала Сташа.
***
Прошли сутки.
***
— Михаил!
— Да, Бесс? — сладко зевая, отозвался я.
— Как ты это выдержал? — в голосе некроманта чувствовалось уважение — уважение ко мне, как к магу высшей категории.
— Да, Михаил? — поддержала его ведьма, — Как ты это смог?
— Да ладно вам, — отмахнулся я, — это совершенно не сложно было…
***
«Это» — допросы в течении суток, за время которых всю нашу команду допросили от и до, по много раз повторяя одни и те же самые вопросы в разных комбинациях, сознательно доводя до изнеможения и заставляя ошибиться. Нас хотели поймать на неточностях, чернореченцы считали. Тут считалось, что семь человек не могут абсолютно идентично отвечать на вопросы, если их история действительно не правдива. Малейшая ложь — и я уверен, пытки бы продолжались до тех пор, пока бы или из нас не вытащили все, что мы знаем, или мне бы пришлось применять к крылану силу. Занятие неблагодарное — у бывшего ангела почти абсолютная устойчивость к магии, да и не хотел я пока свою силу показывать. Рано.
Так что пришлось честно выносить все допросы. Мне-то ничего, у меня фантазия хорошая, да и я допрашивался первым, по мне составили общую картину, которую, в свою очередь, проверяли по другим. И что поразило всех — никто из нас ни разу не сбился! Все абсолютно идеально, в меру, конечно, "человеческой забывчивости", рассказывали о нас, о нашей жизни в Чаэсе. О том, как в один прекрасный день, мы решили на семейном совете на время зимних холодов, когда на нашей ферме нет работы, съездить на юг, посмотреть загадочное Черноречье. Бил, Бесс, Лера, Сташа, Герсей, Федя в идеальных подробностях описывали наш дом в Чаэсе, мраморную статую на первом этаже, лестницу на второй, чердак, где у нас хранилась коллекция семейных картин и топоров Феди. Все рассказывали о жизни Лерки при дворе короля Чаэса, про ее вечные балы, как она со своим будущим супругом на одном из таких балов познакомилась…
Короче, накормили сказками крылана и его приспешников по самое нехочу. Естественно, что без моей помощи тут не обошлось. Так как легенду мою никто не мог знать, то все сутки, все время допросов, "я сидел у них в голове и давал советы, как на тот или иной вопрос отвечать". "Не спал, не ел, выносил чудовищную ментальную нагрузку", и пока остальные допрашивались от трех до пяти часов, неприятно, но терпимо, "меня допрашивали сутки подряд". По крайней мере, все были в этом уверенны.
А я не стал их разочаровывать. Ну действительно — зачем им знать, что на самом деле все это время я спокойно занимался своими делами, спал, отдыхал, думал на отвлеченные темы? Зачем им знать, что у них в головах сидел не я, а не ведающий усталости Лимп, который, обладая идеальной памятью, с таким заданием все равно бы лучше меня справился. Верно, незачем. Пусть лучше воспринимают меня как этакого героя, способного прикрыть своей спиной друзей и грудью броситься на амбразуру. Авторитет в глазах друзей и подчиненных — штука не лишняя. Уважение на самом деле полезно иногда бывает, главное в нужной ситуации его с умом конвертировать в нечто другое. Например, в то же самопожертвование.
***
— Так вот ты какой, Город Славы…
Везет мне на «славу». Город Славы, Мыс Славы, Славутич, Севастополь — повсюду меня эта слава преследует! Бедная фантазия у людей, куда бы они не забрались, в какие бы джунгли, горы или пустыни, так сразу начинают в честь собственного «геройства» и «славы» города называть!
Хотя из всех тех мест, что я упомянул, Город Славы был самым… Самое подходящее слово — серым, хотя и оно не передает все те оттенки серости, которыми он обладал. Ни одного Черного Замка из Белого Мрамора, ни одной Красной Башни или Бесцветной Цитадели. Тут не водилось семи радужных магических орденов из Мельина, и даже серая лига сочла бы Город Славы слишком серым для себя.
Блеклый, тусклый, невыразительный, город жил своей бледной жизнью, по пасмурным улицам ходили хмурые и угрюмые люди. Мрак, да и только! На фоне этой серости любой оттенок ярких цветов сиял, солнцу подобно. Иссиня-черные короткие волосы Сташи, золотые волосы Леры, моя рыжая борода, седина Бесса, и невыразительные, пустые лица местных жителей. Контраст более чем разительный.
Кстати, наконец-то я смог вблизи изучить загадочных жителей Черноречья, тех, кому в будущем предстояло стать врагом номер один всего прогрессивного (и не очень) человечества. Первое впечатление — люди. Второе — биологически люди, физиологически люди, ментально существа, с людьми имеющие мало общего. Этакий муравейник, все куда-то деловито снуют, копошатся. У каждого есть дело, цель, отвлекаться от которой он не имеет никакого права.
Но это было не общество «роя», и не общество «1984», и не общество других похожих режимов, где люди, биологически или психологически, становятся шестеренками огромного механизма. Это было нечто другое, был некий нюанс, который я пока не мог понять. Но в то же время чувствовал — тут что-то не так!
Что именно не так я понял, лишь когда заглянул в Сумрактм — у людей тут не было души. Даже не так. Это я неправильно сказал, души не было у чертей, существ магических, у камней или у куска железа, если он не стал пролившим кровь мечом. У жителей Черноречья душа была, но при них ее не было. Уникальная ситуация! Они все были как бы уже мертвы, ту часть их сущности, которая отвечает за жизнь, у них забрали. А взамен…
А взамен по нити, связующей душу с телом, пустили управляющий сигнал, и получили страну марионеток. Окружающие меня люди были менее чем муравьями, они не были частью коллективного разума, они не были творениями магии, они были куклами! Некий могучий кукловод, а я даже не сомневался, кто это такой, не решился давать своим солдатам даже подобие свободы, он сам стал ними! Мне предстояло сразиться не со страной, не с войском, а с одним конкретным существом и миллионам его марионеток, кукол, не способных самостоятельно сделать шаг. Милорд Черноречья был своим народом — я сквозь стены видел, как у новорожденного ребенка отлетела душа, а крик оборвался, потому что Милорд не видел смысла кричать.
